Александр Городницкий
К 90-летию со дня
рождения
Великолепие
атлантов - на которых можно положиться в труде и походе, какие
так надежно держат небо, что не будет
никаких катастроф, жизнь продлится спокойно, основательно,
прочно, и - будет идти с огоньком:
Когда на сердце тяжесть
И холодно в груди,
К ступеням Эрмитажа
Ты в сумерки приди,
Где без питья и хлеба,
Забытые в веках,
Атланты держат небо
На каменных руках,
Атланты держат небо
На каменных руках.
Песни А.Городницкого входили в советский обиход
русского мира естественно, легко и полётно: они звучали из
раскрытых окон общежитий и пелись у походных, рыжими лисьими
хвостами взлетавших костров, их крутили на магнитофонах и
исполняли в компаниях.
Они становились своими, и, напитанные
теплом и стойкостью, сближали людей, делая жизнь их светлее.
Но - поэзия Городницкого вовсе не сводится к
бардовскому перебору струн: она живет
мудростью строк, рожденных даром, опытом,
грустью, историей, множественностью всего, составляющего
человеческий космос:
Короток срок, что отпущен для жизни поэтам.
Есть среди них исключения, дело не в этом.
Дело в других, что не прожили и половины:
Пуля, наркотики или иные причины.
Точность констатации множится
на ощущение трагедии: ведь жизнь: в альфе своей, в корне и
основе - именно трагична, что не дает
повода расслабляться, и… уменьшать интенсивность выпускаемых в
мир птицами созвучий.
Поэт чувствует Питер, как родное
вещество: чья каменность только подчеркивает
затаенную нежность, чья история всегда
рядом, и летняя Нева, отражающая небо, столь синевато-спокойно…
Красота роскошного города часто перевита
обыденностью жизни, и стих течет лентами
духовного млека, вливаясь в читательскую реальность:
Что могу я сказать о родном моем Питере?
Не пристало в любви объясняться родителям,
С кем с момента рождения жили обыденно,
Без которых и жизни бы не было, видимо.
Я родился вот здесь, на Васильевском острове,
Что повязан и днесь с корабельными рострами,
На Седьмой не менявшей названия линии,
Где бульвар колыхался в серебряном инее.
…геофизик, принимавший участие в многочисленных геологических
экспедициях, занимавшийся океанографическими исследованиями,
Городницкий словно познал глубину мира, связанную с
разнообразием его же, бесконечно обогащающего пласты поэтических
текстов.
Есть характерная сквозная интонация в
его поэзии, и, соединенная с чистотой
строк, не подразумевающих никаких придаточных завихрений, она
придает дополнительное обаяние поэзии
Городницкого:
Снова ноябрь, по-московски сырой и гриппозный,
Липкие вьюги и дождь ледяной во дворе.
Чувство стыда появилось сравнительно поздно,
В Греции древней, на хмурой троянской заре.
Неотомщенной обиды оно не простит нам,
И милосердия тоже оно не простит:
Стать победителем, кровь проливая, не стыдно, -
Стать побежденным - вот это действительно стыд.
И вновь и вновь возникает образ
атлантов: знаковый для нескольких поколений: стоический и
мужественный, помогающий жить.
©
А.Балтин
НАЧАЛО
ВОЗВРАТ
Предыдущие публикации и об авторе - в РГ №12,