Шел сквозь мир: неуловимый для него, соблазнами сплетающий сеть; шел мимо цветущих драгоценных садов, городов, наполненных житейским скарбом судеб, богатых усадеб; шел, чтобы петь свои песни, и формулировать мысли свои, подразумевающие пристальный взгляд в таинственные пещеры духа…

                                                            Не лезь в коперниковы сферы –
                                                            Воззри в духовные пещеры!

        Красноречив вектор поиска Григория Сковороды: философа, поэта, баснописца, педагога: относившегося к двум культурам: по языку – и к вечности, силой превосходящей Ветхий завет, совмещающей пласты всех культур – по сути.
    …его философия – сгусток поэтических кристаллов: он виртуозно совмещал слово, обработанное поэтически, и мысль – глубоко работающую, и переливающуюся огнями герметической алхимии.
        …три мира выделены философом-поэтом: и первый из них: микрокосм, он же – мирок, мирик – есть человек; а два других своеобразно объединены Сковородой в символический мир Библии, чей глобальный свод включает в себя всё.
         …в том числе путь, не позволяющий сети мира, сплетенной из соблазнов, поймать вечно идущего мудреца.
         Было в образе и жизни Сковороды нечто от дервиша: хотя от знаний восточных миров он был, очевидно, далек.
          …и было потом – причудливо работают космические дуги и формулы – нечто от Сковороды в пространстве другого мирового странника - Велимира Хлебникова.
          Книги Притчей Соломоновых: сжатые и сгущенные до предельных ударов в бубен сознания поэтические мысли – породили, как волшебная нива, «Разговор о премудрости».
           Византийская София, сияя лучами, представляет себя так:

                                                У греков звалась я София в древний век,
                                                А мудростью зовет всяк русский человек,
                                                Но римлянин меня Минервою назвал,
                                                А христианин добр Христом мне имя дал.

       Диалог между нею, и человеком, страждущим истины, развернется пространно, но и компактно, касаясь самых разных вариантов постижения мира.
Космоса.
          В определенном смысле Сковороду можно назвать родоначальником русского космизма – своеобразно поэтической смеси: мысли, утопии, провидения, колыхающихся великолепно высот духа…
          Счастье (лучше, крепче – щастье) составляет цель человеческого бытия: бытования на земле, в недрах вечного вращения юлы юдоли; был ли счастлив Сковорода?
            Казалось бы, он достиг внутренней гармонии, и философия его исполнена высокого покоя, тем не менее, писал:

                                                Щастие, где ты живешь? Горлицы, скажите!
                                                В поле ли овцы пасешь? Голубы, взвестите!
                                                О щастие, наш ясный свет,
                                                О щастие, наш красный цвет!
                                                Ты мати и дом, появися, покажися!
                                                Щастие! Где ты живешь? Мудрые, скажите!
                                                В небе ли ты пиво пьешь? Книжники, взвестите!

          Колорит тяжелого стиха велик, и своеобразное обаяние его словно призывает ко включению архаики в игру современных созвучий.
         …учение о двух натурах живописало путь от внешней: телесного, косного и тяжелого пласта, ко внутренней, таящей в себе вселенную в миниатюре, и соединенной со вселенной огромной: которую так интересно прозревал будущий брат Сковороды – Циолковский.
          Сковорода обращался к небесному покою, как к простору подлинного отечества духа: О покой наш небесный!
             Созидая басни, поэт хватал за шкирки пороки: но – шкирки у оных скользкие, и в том нет вины поэта: они (пороки) даже уязвленные и извлеченные словом на свет, продолжают алчное свое бытование меж нас.
        …кажется, Сковорода не умер – в доме дворянина Ковалевского на пути в Киев, но – растворился в бездне собственного пути, свершаемого вновь и вновь, поскольку метафизическая хрустальная лестница, ведущая в мистические небеса, бесконечна.
                                                                                                                            © А.Балтин
НАЧАЛО                                                                                                                                    ВОЗВРАТ

Предыдущие публикации и об авторе - в РГ  №12, №8 2019, №9 2018, №3 2017, №9 2016, №9 2015, №6 2012, №2 2010, №5 2009, №4 2008, №3 2007 и в рубрике "Литературоведение"