Юнна Мориц
1
Античный кот: фантастический, нелепый, заходящий в нежные, с игровым элементом стихи:
Диван старинный у окна,
античный кот в усах,
висит античная луна
в античных небесах.
Кота старинные очки
сверкают на носу,
ему античные бычки
в томате я несу…
В стихах Мориц много от игры, от детскости:
недаром столько дивных песенок, взросло-детских, прозвучало на
ее произведения; в стихах - всё всерьез: и игра, и радость, и
мука.
Из великолепного тома Катулла выходят современные
стихи, чтобы, растворившись в современном сознанье, перенести
царство свое на нынешнюю бумагу.
Или компьютерные поля, поскольку
визуальное восприятие мира несколько изменилось.
Обычные часы непременно должны
превратиться в античные, или неинтересно будет.
Мориц - мастер поэтических трансформ.
Так, «Бабочка» ее, расставшись с рифмой,
срифмует жизнь со смертью, словно разводами своих узоров
утверждая их тождество, их постоянное тайное союзничество
(соузничество):
Когда за ручку мать меня вела,
на красоту ее оглядывалась улица.
Когда за ручку вел меня отец,
всегда он музыку насвистывал чудесную.
Теперь их тайна смерти обняла.
И бабочка, влетевшая ко мне
в такой холодный, снегопадный день,
она - от них, с любовью и надеждой,
с распахнутыми крыльями картины,
где сам Господь водил рукой ребенка.
Впрочем, в сердцевине бабочки все же
мелькнет фонариком рифма: ничего не решая, конечно.
Пройдут дуги и вращения балета, но
если он - «искусство поз», то поэзия совсем иное…
Что она такое?
Покой, вглядывание в себя, тишина…
Публицистический пафос, если
требуется.
Многие векторы поэзии заострены, стрелами
летят, оперенные рифмами; иные линии ее уводят в пейзажи, ради
осмысления оных, или просто словесной живописи, что совсем не
проста.
Многими чудесами рассыпается поэзия Мориц,
многими красками расплескивается она: русская, виноградная,
почтальонная, с грузинскими мотивами и морскими красками.
Богатая, как жизнь.
2
…метафизика пропитывает ее поэзию: Ю.Мориц
словно выводит корень квадратный бытия, постигая его космические
законы:
А если тело ленится пахать
И, как младенец сытый, бьет баклуши, -
Душе придется с голоду сдыхать,
Отбросы жрать, другие грабить души.
Вот почему я не хожу в ряды,
Где барствует высокое паренье,
Осанка для заоблачной езды,
Ухоженное ленью оперенье.
В ее речи есть аристократизм и
артистизм - одновременно: сочетание подобных качеств определяет
градус высоты, на который поднимаются стихи Мориц.
…и через поколения идет великолепный
ёжик резиновый, в шляпе малиновой, посвистывая дырочкой в правом
боку.
Но - нельзя забывать, отчего собака
бывает кусачей…
Детское ли это стихотворение?
Особенно, если учесть, что взрослые, в
сущности, это выросшие дети: и стихотворение Мориц поднимается
вневозрастными стягами доброты и справедливости - в космос, в
пространство душ…
Хрустальная невесомость, присущая ее
поэзии, красиво вспыхивает манящими огнями:
А я, с каменами гуляя чаще многих,
не удивляюсь, что у них извечно в нòске
одни и те же платья и прически,
божественно простые, как листва,
не знающая моды и фасона,
как свет, в листве скользящий невесомо...
И снова - духовный аристократизм
словно раскрывается волшебным цветком, требующим дорастание до
его созвучий…
Созвучия Мориц благородны.
В них отражаются века, копившие смыслы: и
смыслы, познанные поэтом - сквозь годы опыта, жизненную соль, и
меру собственного дара, отраженного в мире.
Стихи ее виртуозно огранены.
Они вспыхивают самыми разными
самоцветами, то рубиново переливаясь, то лазуритово светясь.
История легко входит в недра ее поэзии, и
«Античная картинка» представлена также естественно, как был бы,
скажем, исполнен портрет дождя:
Славно жить в Гиперборее,
Где родился Аполлон,
Там в лесу гуляют феи,
Дует ветер аквилон.
Спит на шее у коровы
Колокольчик тишины,
Нити мыслей так суровы,
Так незримы и нежны.
И вновь и вновь слышна чудесная
дырочка ёжика: сквозь которую льется неумолимый призыв быть
добрее, лучше, светлее - чем мы есть.
©
А.Балтин
НАЧАЛО
ВОЗВРАТ
Предыдущие публикации и об авторе - в РГ №12,