Глобальный
ГОГОЛЬ
1809-1852
1
Чичиков главный персонаж «Мёртвых душ», или все-таки Россия?
Буйная и таинственная, долго запрягающая и
несущаяся тройкой, не сделавшаяся за две века понятнее даже
самой себе?
Шармёр Чичиков, какой сегодня не
воспринимается подлецом - о! еще бы! В мире товарно-денежных
отношений, где вынуждены жить все, его афера тянет скорее на
подвиг, сколько бы Гоголь не разоблачал оную…
Персонажи уничтоженных частей - того, что
осталось от них - играют яркостью не в меньшей степени, чем
хрестоматийные Плюшкин и Ноздрев: чего стоит один Петух с его
бесконечной едой; но вот Муразов - миллионер благородного образы
мыслей и аскетичного образа жизни - не наполнен кровью
реальности: ибо не бывает таких Муразовов в действительности,
невозможны они, не совместимы денежный избыток и душевная
стройность.
Гоголь-тайна, Гоголь-сказочник - и страшные
сказки нависают над нами, то очаровывая, то предупреждая:
помните, что случилось с персонажем «Портрета»? Бойтесь денег,
художники…
Хотя… как без них-то.
Вьются смыслы, волокна сострадания
перевивают вечного Акакия Акакиевича, и грозит он с того света,
появляется призраком: не обижайте малых сих! Не трогайте
маленьких!
Да всё равно - и обижают, и трогают, и
всегда будет так.
Литература никого ничему не учит - особенно в
нынешнем мире, когда и сама-то она смотрится архаикой.
Сверкает гоголевский язык: роскошный, несколько не
правильный, с самоцветами драгоценных слов, с немыслимыми
сочетаниями; хлёсткий, кипящий, точно из бездн своих
производящий новых и новых персонажей…
Грустно смотрит столь многому учивший нас
Гоголь: и через образный строй своих книг, и через «Выбранные
места…», каковые, в сущности, и являются третьей - райской -
частью «Мёртвых душ»; и через пример истовой и истинной веры
своей - недоступной нам, непостижимой в дебрях тайны своей…
Многому учил - да разве нас научишь?
…и вертятся современные Чичиковы, выгадывая и
выкраивая, и брешут Хлестаковы, не остановить, и новые господа
обижают новых Башмачкиных.
Ибо, как было сказано - «Скучно на этом
свете, господа».
2
Чичиков соответствует времени нынешнему - как, вероятно, будет
соответствовать почти всем временам: пока человек не изменится
физически, не станет другим физиологически, пока он будет
оставаться природным буржуа, мещанином, рантье…
Подлинно ли души умирают в недрах тел: ибо
именно это, как известно, и имелось в виду?
Но это «иметь в виду» связано с порывами самого
Гоголя - высокими, и устремлениями тонкими, куда там лучи
Рентгена! Связано с убеждённостью, что жить надобно темой
духовного роста, постоянного совершенствования себя, тогда как
жизнь хозяйством, как у Собакевича (крепкий, кстати, сильный
хозяин) есть вариант внутренней низины, из которой не подняться
уже…
Но типажи и образы «Мёртвых душ» совсем не
мертвые, коли вглядеться в окружающий нас человеческий пейзаж:
большинство живёт так, и, вероятно, будет ещё жить неисчислимые
гирлянды веков: свой дом, своя семья, достаток…
Что для человека важнее?
Но Гоголь не хотел оным жить, он рвался в
космическую запредельность духа, для него выражавшуюся церковным
деланием, он жаждал ухода в иные реальности, и - мечтал об
усовершенствование человека.
Россия жрёт.
Спит, играет в карты…
Мчится на бричке - как вариант: но это
движение по пути обогащения, а вовсе не полёт в сокровенные
пределы духа.
Всё конкретно, смачно, сочно, как
гоголевские описания - еды ли, внешности людской, усадебного
быта.
Мечтательность порок, когда даже попытки
реализовать мечты не производится: на сцену выходит Манилов,
рассуждая о майском дне с именинами сердца.
Скукоженный Плюшкин противоречит
тематике обычного русского размаха; но разнообразие людских
типажей слишком велико, встречается и такое…
Россия, сильно изменившись внешне, остается
очень похожей на гоголевскую Русь: и в учреждениях вечно
встречаются кувшинные рыла, и аферисты выигрывают в большей
степени, нежели люди, занятые устроением собственной души
(впрочем, победы последних лежат в плоскости, не подлежащей
объективным исследованиям).
Остаётся зайти во дворик и поглядеть
на скорбный памятник Гоголю, так точно передающий поздние
настроения самого грустного классика…
3
Страшный «Портрет», горящий и горчащий неистовостью
предупреждения; «Невский проспект», растворяющий перспективой
ступивших на него…
Главная ли «Шинель»?
Такого сгустка сострадания не ведала
русская литература - а знала ли мировая?
Как жаль, что дойдя до вершин, пройдя многими изломистыми и
извилистыми тропами, она забыла про феномен оный…
Сострадание… даже снег, кажется, проявляет
его по отношению к Акакию Акакиевичу.
Даже снег.
…и идут вереницы таких - слабых, малых, не
согретых жизнью: идут среди нас, будто не изменилось ничего…
И сияет феноменальный язык Гоголя,
будто собранный из самоцветных камней, вместивший в себя столь
многое, что захлебнёшься, пробуя перечислить.
Художественность и боль,
выразительность и сострадание: умножение, дающее результат,
прободающий время.
Умножение высот, отрицающих
низины.
4
«Утро делового человека», как круглая светящаяся призма,
показывает лучи-реплики драматургического шедевра…который
почему-то не возник.
Крутые, сильно сделанные механизмы
гоголевской драматургии работают мощно, несмотря на мох времени…
Задор и мистика «Игроков»,
превращающие и колоду карт в персонаж.
…Говорит мне зять, Андрей Иваныч
Пяткин…
И уже не важно, что говорит, ибо
представляешь его: круглого, бритого, ленивого…
Собираются персонажи «Женитьбы» - из
душистого теста жизни слепленные, великолепно выпеченные;
собираются, наполняются начинкой бытия: чтобы навсегда
отразиться в нашем.
Вспыхивает фитюлька Хлестаков, да
горит криво, смрадно чадя - враньем, тщеславием, неумением
концентрироваться на чем-то одном, бесконечным пустозвонством…
Другие собираются: а сколько их
вокруг, в жизни: у этого нечто от городничего, у того - от
Ляпкина-Тяпкина, у третьего – от того и другого.
А у самого-то?
Всех пробрал Гоголь, всё
включил в чудную свою драматургию…
5
Так ли плох Чичиков?
Чичик, щеголь, всегда прекрасно
одет, способный поддержать любую беседу, шармёр…
Он вполне потянул бы на героя
сегодняшнего дня: но день этот, длящийся годы, давно перевернул
понятие о солнце и тьме.
Задуманный подлецом, он и является
таковым: с размахом проезжающий в бричке, несущейся, как Русь.
Больно быстро понеслась,
замедлить бы…
Недра России - сонные, сытые, с
Петрушками и Селифанами, с Коробочками, становящимися
государственными людьми.
Не знаю такого помещика,
нет такого помещика…
Мощно ест ничему не
удивляющийся Собакевич; облако проплывает, и упрятанный в него
на века Манилов, повторяется из века в век.
Как все они - вечным кружащие
хороводом… как Ноздрев: сколько таких вокруг.
Плюшкин редок: в России так не
ссыхаются, но… ведь не пережил смерти жены, ведь после неё стал
таким скукоженным, и… что уж теперь.
…небо Италии, выкипающее в
синеве золота, так не похоже на небо России, простёртое над
бездной земли с бесконечными дорогами и мчащейся вновь и вновь
бричкой, в которой сидит подлец, бывший бы сейчас героем…
6
Отчаянно едящая Россия: о! тут Петух забирает верх, держит
первенство: тут самый смак процесса, тут жизнь, подчиненная еде
полностью: но… с каким восторгом.
Плотно, веско, скучно,
основательно употребляющий пищу Собакевич, более порхая - в этом
плане - Манилов: и того попробует, и этого отведает…
Чичиков, садящийся за
стол в любое время, и часто-часто чувствующий уже аппетит.
…странное сопоставление:
Гоголь, стремящийся идти по пути духовному, Гоголь, чуть ли не
умирающий от того, что духовник запретил ему монашескую стезю, -
и такое пищевое изобилие…
Но ведь оно - портрет
реальности.
…не замечали - еда отвлекает от
мыслей?
Пышная и избыточная вдвойне.
Физиологи утверждают, что самое
приятное для человека есть.
Кто оспорит сие?
Физиология не слушает
проповедей…
Гоголь изображал, как было: и
смачность и сила изображения были чрезвычайно велики: врезались
в память: не забыть.
Да и не стоит забывать.
7
Еда, заменяющая жизнь, еда, становящаяся фетишем, еда, дарующая
эйфорию.
Ломящиеся столы Петра Петровича
Петуха, соответствующие аппетиту Чичикова; осетры, поросята,
раки, расстегаи, и проч., и проч.
Еда у Гоголя играет сакральную
роль: каковую действительно играла у некоторых бар России.
У некоторых: представить
Плюшкина пирующим невозможно.
Но - непременная черта
Чичикова это аппетит, ибо в любой час и после всякой закуски, он
готов обедать.
…так чудно ест и Афанасий
Иванович: то грибки, то скородумки, и всё перед обедом.
Почему так?
А потому, что через избыточную
привязку к еде, идет избыточная же привязка к материальной жизни
- значит, и душа становится омертвелой, пустой, выхолощенной.
Такая страшная
избыточность - хоть и данная с чудесным художественным размахом,
смаком, вкусом…
©
А.Балтин
НАЧАЛО
ВОЗВРАТ
Предыдущие публикации и об авторе - в РГ №12,