Сергей
Довлатов
К 80-летию со дня рождения
1941-1990
1
«Соло на Ундервуде» расплескает смешные пассажи в пространстве:
и оно станет чуть более жемчужно-серебристым.
Если оно не улучшается от книг - зачем писать их?
Высокая фигура Довлатова плавно убывает в перспективе
Невского проспекта, подчиняясь законам тогдашнего времени: для
таких, как он, свободу обеспечит только эмиграция…
То есть, конечно, свобода - фикция, одна из
глобальных человеческих иллюзий, но… тем не менее.
Чемодан будет собран.
Другой «Чемодан» останется читателям: пока в
самиздатском виде, много позже - в квадратуре томов.
…ведь как не зарыдать от жалости к себе: в
тридцать шесть лет набрался всего лишь один фанерный чемодан
вещей…
Как тут не подивиться жизни, выпавшей на
долю?
…за сим просыпается мысль, что и свобода выбора -
не больше чем точечная иллюзия: организованная сиюминутной
уверенностью - мол, выбрал ты…
А на деле?
Рассмотрите любую жизнь: так убедитесь:
обстоятельства, судьба, что и кто угодно - но только не вы
делаете выбор.
Даже - пить, или не пить: именно
обстоятельства строятся так, что не захочешь, а выпьешь…
Довлатов пил, как известно сильно: и сколько
всего забавного, связанного с выпивкой, разбросано по его
страницам…
Он видел трагедию: но старался писать так, будто
и она преодолима; юмор его был великолепен: он целил.
…герой, уехавший в Америку на ПМЖ, откроет
свой единственный чемодан только через пару лет: и каждая вещь
окажется красноречивой, говорящей, воспоминания распустятся от
соприкосновения с любой.
…отрывки из газетных статей, приуроченных к
определенным датам, открывают каждую главу…
Или скорее - новеллу: ибо так строится
повествование, наименованное «Компромисс»…
Вся жизнь, вероятно - один большой; но
космос Довлатова включает в себя много житейских историй:
статейки пафосны, а истории расскажут о том, как было на самом
деле.
Пенящаяся легкость шампанского была присуща
Довлатову: о чем бы не писал…
Лаконизм, включающий жизнь; истории, виртуозно
изъятые из нее; свободное дыхание великолепного, грустного,
юмором скрывающего это повествователя…
2
Как звучит соло на Ундервуде?
Весело, чуть с грустинкой, как с перцем
жизни, задорно, часто с черным юмором…
Байки литературные, анекдоты бытовые, космос юмористики,
ирония, волокнами перехватывающая трагизм.
У Довлатова всегда одно оттеняет другое:
трагизм - иронию, ирония трагизм.
Довлатова не представить без юмора.
Без печали.
Без алкоголя.
Соло на Ундервуде загорается ново-старыми огнями,
оживают алкоголики (один с шампанским на вы был: Третий раз в
жизни ИХ пью! Заявлял), профессора, приятели, лорд Байрон,
который был пессимистом, несмотря на гений, молодость, богатство
- в отличие от глупого и старого доцента, который оптимист;
вращается великолепный калейдоскоп типажей, образов, времен.
Разумеется, это не самая главная книга
Довлатова.
Какая самая?
Может быть «Чемодан»?
…всё, что накопил за жизнь - уместится в
один, коли отправляешься в безвозвратную бездну эмиграции.
Грустно?
Конечно.
Логично, если ты писатель?
Вполне…
В общем, Довлатов не любил пафоса: как он
возможен, когда известна Зона: норов ее, безнадежность, когда
живописано все это…
Может быть, «Заповедник» главная книга
Довлатова?
…кризис среднего возраста наползает на творческий, и за
маской ироничного цинизма скрывается душа, сильно израненная
явью, печаль, заливаемая алкоголем…
Вероятно, все книги Довлатова главные: они строят его
космос: неповторимый, удивительный: и стилистически, и
интонационно, по-всякому; великолепный космос красивого,
талантливейшего человека, делящегося со всеми - своими
наблюдениями, экзистенцией, онтологией…
3
Стихи Довлатова можно выудить
в интернете: очевидно - поэтом он себя не считал, однако, без
стихов в тогдашнем питерском космосе, в какой он был погружен,
как же обойтись…
Или это поздние стихи?
Уже из Америки - из совсем инакого: крупного, литого, тяжелого,
шарового опыта?
Кончается история моя.
Мы не постигнем тайны бытия
вне опыта законченной игры.
Иная жизнь, далекие миры -
все это бред. Разгадка в нас самих.
Ее узнаешь ты в последний миг.
В последнюю минуту рвется нить.
Но поздно, поздно что-то изменить…
Очень искренние, не слишком искусные, простые, но - глубокие,
интонационно насыщенные, и то, что разгадка в нас самих: отдает
тайной тайн, постигнутой писателем.
А след по снегу катится
Как по листу строка
И смерть висит как капелька
На кончике штыка
Под ветром лес качается
И понимает лес
Что там где след кончается
Сосновый будет крест
А здесь уже - в стихотворение «Погоня» - глаз становится остер
на деталь, всегда столь живописную у Довлатова в прозе, и любая
играет, включенная в ритм, в общий замысел…
…посвящения женщине: грустные, образные, со снами, вторгающимися
в реальность.
Поэзия Довлатова хорошо дополняет его портрет…
©
А.Балтин
НАЧАЛО
ВОЗВРАТ
Предыдущие публикации и об авторе - в РГ №12,