ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ

                                                                    
                                                                            1938-1980

1

      Военные стихи, и соответственно песни Высоцкого прокалывали реальность невозможностью опыта, и особой энергией - вообще характерной для поэта-барда, но тут точно сконцентрированной вдвойне.
     Человек, чье детство опалено войной, мог живописать «систему коридорную» - смачно, детально, используя собственные воспоминания и переживания; но вложиться в текст «Штрафные батальоны» так, будто штрафником некогда был сам?..
     Тут - перевоплощение, поглубже, чем требовал Станиславский, - что, если вспомнить актерское дарование Высоцкого, не так уж удивительно.
      Тем не менее, «недострелённый» штрафник, разворачивающий поэтическое повествование, точно представал в полный рост - со своей трагедией, с продолжением жизни, и с благодарностью к тому… кто не исполнил приказ, почитая его чрезмерным, но сам был убит.
      А солдат, оставшийся без друга, с которым в землянке «места хватало вполне», проваливается в пустоту воспоминаний: погибший словно оставил по себе зияющую прореху в воздухе, и в душе ведущего поэтическое, песенное повествование; и вновь: ярко вспыхивают военные огни, смешавшие героизм и повседневность в сумму, которую не разъять.
      А то, как «сыновья уходят в бой» открывает ленты метафизики, и звучат гаммы всеобщности, которую, не отменить, какая реальна, как всеобщее дело Н.Федорова; и тут Высоцкий выступает метафизическим поэтом…
     Сила военных песен была адекватна бесконечной для русского сознания теме, и сила эта продолжает вибрировать спустя много лет после сочинения их.

2

      Послевоенная жизнь - со скученностью коммуналок, беспросветностью, тщетой мальчишек вырваться хоть куда-то - дана через систему коридорную так ярко и выпукло, как мало кому удавалось…
       Слава Высоцкого не меркнет - если поблекла, лишь на чуть: верный признак подлинности.
      Руки, раскинутые памятником в московском скверике, оказались провидческими: пел для всех, сам распятый на кресте своего дара.
      Сатирические его песни, такие, как «Смотрины», или «Дорогая передача», сделаны виртуозно: пластами идущие колоритные детали мира организованы в целостность органично: естественностью дыхание и звука; и картины, знакомые многим, а если нет - то вероятные: кто - при нашей жизни! - не рискует стать пациентом Канатчиковой дачи? - раскрывались с таким блеском, что оторваться было невозможно.
     Высоцкий втягивал в свою бездну: нервно рвался звук, но на струнах, казалось, расцветали розы.
      Не хуже давался и лиризм: «Здесь лапы у елей дрожат на весу…»
      Вероятно, мы, русские, в чем-то внутренне глубоком не склонны меняться.
      Мы слушаем Высоцкого, узнавая себя по-прежнему…

3

      Быт, составляющий такую неотъемлемую часть жизни, быт, представленный различно, включающий множество деталей в стихах Высоцкого, становящихся песнями, представал широкими лентами различного: всегда достаточно органичными, чтобы слышать за энергией авторского исполнения стихи.
       Как насыщена «Дорогая передача…»!
       Сколько тут фантазии, персонажей, неистового перечисления ситуаций, кипучего извержения реальности, отцеженной фантазией!
        А «Смотрины»?
       Ведь персонажи - тот, например, что «орёт, что он народ» вырываются, выпадают из песни: они узнаваемы, как… мы сами…
      Густой взвар стихов, включивших в себя столько реалий, что космос Высоцкого кажется переполненным; и «Кони привередливые» последнего авторского разрыва проскачут краем такой бездны, что дух захватит.
       Особняком стоящие военные песни не воевавшего Высоцкого поражают точной фактурой той яви: невозможно поверить, что писалось не-участником; однако, актерство сказывалось, вероятно, и в этом: поэт вживался в образы, как актер.
       А как передана система коридорная!
       Атмосфера, дух времени, слышишь, как половицы скрипят, видишь кофточку с драконами да змеями…
       Много вложено в мир Высоцким, ах, как много - на несколько поколений хватит: слушать, сопереживать, заражаться, восторгаться…

4

      Космическая, советская слава Высоцкого точно отодвигала на второй план качество его текстов, оставляя за бортом вопрос - стихи это, или именно тексты песен?
       Не столь добрые, теплые, нежные, как у Окуджавы, но и менее жесткие, раздраженные, чем у Галича, стихи его, однако сверкали своеобразием подлинного мастерства - создавая постепенно своеобычную энциклопедию советской жизни, где, например, диалог у телевизора представлял типичную сценку из жизни советского мещанства - заостренно-шаржированного, точно…
       (Раз, помнится, ехал в троллейбусе, год едва ли вспомнить теперь, но вскипевший от давки скандал был погашен молодым парнем с магнитофоном, включившим именно эту песню: все заслушались, ссора забылась).
        Гуща жизни, плотность её плоти дана в стихах Высоцкого такою суммою подробностей, что ворохов этих хватит будущим историкам и этнографам; а сатирические песни (вообще, большинство песен его, пожалуй, имеет некий сатирический излом) становятся прекрасным образцом жанра - будь из спортивного цикла, или… про товарищей ученых, доцентов с кандидатами.
       Панорама послевоенной коммуналки развернута одним стихотворением полнее и плотнее иного романа, и персонажи, даже мельком упомянутые, даны с графической четкостью.
        Отдельно стоят, пожалуй, военные стихи-песни: ибо боль, сохраненная в памяти с ранних лет, выплескивается в них скорбною волной, а мускульное напряжение строки обеспечивает качественные стихи.
        Высоцкий поэт - безусловно: ибо его можно читать, а не только слушать, ибо гитара для него вовсе не спасительный круг, но дополнение ко стихам, и без нее способным прозвучать достаточно убедительно - с листа демонстрируя свои восхитительные вертикали.

5