ЛЕСТНИЦА МИХАЙЛО ЛОМОНОСОВА

         Ломоносов, жизнь какого сплошное преодоление, помноженное на прорыв, сделал, вероятно, первую попытку обмирщения книжной, высокой речи, речи, вскормленной классицизмом:

                                                  Неправо о вещах те думают, Шувалов,
                                                  Которые Стекло чтут ниже Минералов…

          Но обмирщение подобного рода не есть путь вниз - напротив: за этой попыткой стоит совсем иное видение реальности; подобно тому, как заглавные буквы в словах «стекло» и «минералов» свидетельствуют о высоком почтение, какое выказывает поэт и ученый нормам и сути вещества, столь необходимого в жизни…
       Словесная живопись высокой степени выразительности присуща многим произведениям Ломоносова, и самая тяжесть их, плотность и вещность, точно есть следствие неустанно бушевавшей в сознание его поэтической стихии, выплескивающей могучие краски на холст бумаги:

                                                           Царей и царств земных отрада,
                                                           Возлюбленная тишина,
                                                           Блаженство сел, градов ограда,
                                                           Коль ты полезна и красна!
                                                           Вокруг тебя цветы пестреют
                                                           И класы на полях желтеют;
                                                           Сокровищ полны корабли
                                                           Дерзают в море за тобою;
                                                           Ты сыплешь щедрою рукою
                                                           Свое богатство по земли.

         Мера искусственности, которая слышится сейчас в стихах Ломоносова, как и в любых стихах восемнадцатого века, преодолима за счет осознание временных пределов, в которые вписаны эти сочинения: вписаны с тем, чтобы проложить мостки будущему, которое будет распоряжаться языком совершенно иначе.
         Ломоносов, ответствующий Анакреону; Ломоносов, могущий петь о любви, но:

                                                            Героев славой вечной
                                                            Я больше восхищен.

         Ибо сам Ломоносов - герой, прободающий пространство ради победы света; ибо он - несущий факел во тьму, любезную большинству; ибо поэтическая речь его - сгусток сил и таланта, мускульно поднимающее свое время, чтобы приблизить его к потомкам…
          Ломоносов - игривый в речи, ловко воспевающий бороду, славное струенье волос:

                                                            Борода предорогая!
                                                            Жаль, что ты не крещена
                                                            И что тела часть срамная
                                                            Тем тебе предпочтена.

         Ломоносов, щедро раздаривавший впечатанные в него многие дары, дабы в мире увеличивалось количество света, и уменьшался процент несправедливости…
 

                                             ВОЛЬНОДУМНЫЙ ДЕНИС ФОНВИЗИН

         Вольнодумство; Вольтер и Гельвеций, освещающие тропы мысли; Фонвизин становится постоянным участником кружка, собиравшегося в доме князя Козловского; литературные занятия оказывают ему помощь в служебной карьере, а перевод трагедии Вольтера обращает на себя внимание знатоков.
          …наконец, Франция становится реальностью: письма Фонвизина оттуда носят ярко выраженный социально-экономический характер; а встреча с Франклиным в Париже имеет, вероятнее всего, литературное продолжение: образ Стародума в знаменитой комедии.
         Митрофанушка зрел медленно, как тесто, чья сатирическая масса обещала великолепные пироги.
         Митрофанушка зрел, набирая сил у окрестных недорослей, так обильно представленным по русским городам и весям.
           Великолепная веселость сочетается с остро отточенным карандашом сатиры, и многие реплики пьесы уходят в вечное странствие по умам, не говоря - персонажи начинают жить среди людей из плоти и крови.
            Повезло тому, кто встретил превосходных учителей: ведь во многом они определяют жизнь вашу, ту, которая ждет, ту, какая получится…
            А встречаются всё больше Вральманы…
            Великолепная веселость…
            Пушкин, так ценивший ее, находил общее у Гоголя и Фонвизина.
         Екатерине не нравились сочинения Дениса Ивановича: пятитомное собрание сочинений было запрещено издавать.
          Жизнь была сильно омрачена болезнью - но ничто не омрачит торжество главной пьесы классика, не считающейся со временем, не знающей ничего про смерть и Лету.

                                                              ГРУСТНЫЙ ГОГОЛЬ