Так страшно к пошлости прилипнуть, -
                                                    Вот это худшая вина…

         Блистательный А.Вертинский в своем творчестве очень походил на Северянина. Более того - помимо своих «бананово-лимонных Сингапуров» он исполнял песни, написанные на стихи Северянина - но назовет ли его кто-нибудь пошляком?!
         Возможно... За все эти вымученные красивости, ажурности, гламурности, богемные надрывы, голубые испано-сюизы, вечерние дансинги…
          Но все это заслоняет и превращает в искусство неподражаемый, совершенно уникальный талант Вертинского - артиста, умеющего «из горничных делать королев». Так же и с Северяниным, и если называть его пошляком, придётся признавать, что и пошлость может быть изысканной.
         Северянин прекрасно понимал это, иначе не сокрушался бы, перечитывая «Евгения Онегина»:
                                                     Мы извращеньем обуяны
                                                     Как там, читатель, не грози:
                                                     И духу вечному Татьяны
                                                     Мы предпочтем «душок» Зизи! …

         Северянин был человеком весьма ироничным, и в этом - вторая разгадка.
        Г.Шенгели - друг и, в известной мере, ученик Северянина утверждал: «Игорь обладал самым демоническим умом, какой я только встречал, - это был Александр Раевский, ставший стихотворцем; и все его стихи - сплошное издевательство над всеми, и всем, и над собой… Игорь каждого видел насквозь, толстовской хваткой проникал в душу и всегда чувствовал себя умнее собеседника - но это ощущение неуклонно сопрягалось в нем с чувством презрения».
                                                      Пускай критический каноник
                                                      Меня не тянет в свой закон -
                                                      Ведь, я лирический ироник:
                                                      Ирония - вот мой канон.

        Эту мысль Северянин повторяет и в других стихах, например, в автопортрете («Игорь Северянин»):
                                               Он в каждой песне, им от сердца спетой,
                                               Иронизирующее дитя.

         По форме ирония Северянина - классическая: «хула в виде хвалы». И навряд ли стоит всерьез называть его певцом пошлости и мещанства, упрекать в эстетизации низкопробной гламурной салонности, провозглашать гением кича. Ведь Игорь Васильевич и сам свои наиболее вызывающие «поэзы» в узком кругу открыто называл «стихами для дураков».
        Трудно не заметить: кич сегодняшний, зараженный звездными болезнями и так востребованный «широкими массами», а по-простому - быдлом, кич, заполонивший все экраны ТВ, весь эфир и поглотивший подлинное искусство, - процветает и осознанно извращает во имя наживы вкусы публики. Более того - формирует их.
          Северянин, действительно, презирал «почтенное общество» и издевался над публикой, пародируя ее вкусы. Об этом секрете Полишинеля он вопиет во весь голос:

                              В смокингах, в шик опроборенные, великосветские олухи
                              В княжьей гостиной наструнились, лица свои оглупив:
                              Я улыбнулся натянуто, вспомнив сарказмно о порохе.
                              Скуку взорвал неожиданно нео-поэзный мотив.
                              Каждая строчка - пощечина. Голос мой - сплошь издевательство.
                              Рифмы слагаются в кукиши. Кажет язык ассонанс.
                              Я презираю вас пламенно, тусклые Ваши Сиятельства,
                              И, презирая, рассчитываю на мировой резонанс.
 
          Или:
                                                    Я - не игрушка для толпы,
                                                    Не шут офраченных ничтожеств!
                                                    Да, вам пою, - пою! - И что же?
                                                    О, люди! как же вы тупы;… -
                                                    Я - ветер, что не петь не может!
 
         Об обиде на свою эпоху и о презрении к толпе Северянин писал часто. Например, в стихотворении, обращенном к Бальмонту:

                                                     Мы обокрадены своей эпохой,
                                                     Искусство променявшей на фокстрот.
                                                     Но как бы ни было с тобой нам плохо,
                                                     В нас то, чего другим недостает.
                                                     ……………………………………
                                                     С презреньем благодушным на двуногих
                                                     Взираем, справедливо свысока.
                                                     Довольствуясь сочувствием немногих,
                                                     Кто золото отсеял от песка.

          «Фокстрот» в стихах Северянина - метафора. Сегодня: «опопсовиться», в начале ХХ века - «офокстротиться».
         Северянинская ирония часто соседствует с самоиронией и этим открывает путь для бегства от действительности: «Я трагедию жизни претворю в грезофарс...» Укрытием от невыносимой реальности для Короля поэтов была поэзия и весь тот прекрасно-сказочный мир «у моря, где ажурная пена» со всеми его «озерзамками», «каретками» и «сюрпризэрками», - причудливый мир, который он так изящно выдумал.

                                                       За струнной изгородью лиры
                                                       Живет неведомый паяц.
                                                       Его палаццо из палацц -
                                                       За струнной изгородью лиры...
                                                       Как он смешит пигмеев мира,
                                                       Как сотрясает хохот плац,
                                                       Когда за изгородью лиры
                                                       Рыдает царственный паяц!..

           Или так:
                                                       Я царь страны несуществующей,
                                                       Страны, где имени мне нет...
                                                       Душой, созвездия колдующей,
                                                       Витаю я среди планет.

       Северянин в своей иронии, сарказме и сатире удивительно созвучен другому замечательному поэту - Саше Черному. Оба они невыносимо страдали от человеческой глупости, пошлости, мещанства, безвкусия обывателей. Строчки Северянина

                                                        Фокстрот, кинематограф и лото -
                                                        Вот, вот куда людская мчится стая!

вполне можно принять за стихи Саши Черного. А стихотворение «Их культурность...»?! -

                                                        Мне сказали однажды:
                                                        «Изнывая от жажды
                                                        Просвещенья, в России каждый, знай, гражданин
                                                        Тонко любит искусство,
                                                        Разбираясь искусно
                                                        Средь стихов, средь симфоний, средь скульптур и картин».

                                                        Чтобы слух сей проверить,
                                                        Стал стучаться я в двери:
                                                        «Вы читали Бальмонта, - Вы и Ваша семья?»
                                                        - «Энто я-то? аль он-то?
                                                        Как назвали? Бальмонта?
                                                        Энто что же такое? не пойму что-то я.

                                                        Може, энто письмовник?
                                                        Так читал нам садовник,
                                                        По прозванью Крапива - ик! - Крапива Федул.
                                                        Може, энто лечебник?
                                                        Так читал нам нахлебник,
                                                        Что у нас проживает: Пармошка Разгул.

                                                        Може, энто оракул?» -
                                                        Но уж тут я заплакал:
                                                        Стало жаль мне Бальмонта и себя, и страну:
                                                        Если «граждане» все так -
                                                        Некультурнее веток,
                                                        То стране такой впору погрузиться в волну!..

          Но в отношении к «сермяжной правде жизни» у Саши Черного преобладает тоска, а у Северянина - презрение.
           Теперь о третьей причине, почему он писал такие стихи.
        Северянин чутко угадал исторические перемены, уловил настроение эпохи. И набирающий силу буржуазный бомонд, и простой обыватель жаждали развлечений, хотели, чтобы им «делали красиво». Напрасно критики называли Северянина «продавцом мороженного из сирени» - он предлагал толпе совсем другое - иллюзорную мечту. Мечту об изящной, легкой и красивой жизни:

                                                          К черту «вечные вопросы»! -
                                                          Пью фиалковый ликер.

           А в какую завораживающую, сказочную обертку заворачивал он свой товар! - тут были и королевы в башнях замка, отдававшиеся грозово своим пажам под сонаты Шопена, и грезэрки-сюрпризэрки в гамаке камышовом, и капризный, но бессмертный эксцесс, и элегантные коляски в электрическом биенье, и комфортабельные кареты на эллиптических рессорах, и желтые гостиные из серого клена, с обивкою шелковой, в которые приглашали на томный журфикс… Были и обольстительные мужчины с душистой душой, тщательно скрытой в шелковом шелесте, и упоительные женщины в платье муаровом с лазоревой тальмой, и шофэры, дожидающиеся их в фешенебельных ландо…
       Северянин, виртуозный гипнотизер человеческих душ, показывал дорогу к этому иллюзорному счастью, дарил рецепт:

                                                   Вонзите штопор в упругость пробки, -
                                                   И взоры женщин не будут робки!..
                                                   Да, взоры женщин не будут робки,
                                                   И к знойной страсти завьются тропки.

                                                   Плесните в чаши янтарь муската
                                                   И созерцайте цвета заката...
                                                   Раскрасьте мысли в цвета заката
                                                   И ждите, ждите любви раската!..

                                                   Ловите женщин, теряйте мысли...
                                                   Счет поцелуям - пойди, исчисли!..
                                                   А к поцелуям финал причисли, -
                                                   И будет счастье в удобном смысле!..
 
         В эти годы, когда капитализм только нащупывал пути к глобальному оболваниванию, начиналось его главное преступление против человечества - замена подлинной культуры - культурой массовой, подмена искусства - шоу-бизнесом. Одним из первых героев этой мистификации стал Северянин. Он удивительно точно попал в нерв эпохи - сделался «поэтом улицы» намного раньше В.Маяковского, перенес поэзию из салонов на эстраду.

                                                    Гоня торопливо за строчкою строчку,
                                                    Какую-то тайную нервную точку
                                                    Под критиков ахи и охи, и вздохи
                                                    Сумел он нащупать на теле эпохи.
                                                                                     (В.Шефнер)

          Задолго до появления всех теорий маркетинга Северянин гениально угадал технологию успеха в нарождающемся «обществе потребления». Во всем опередил будущих гениев рынка. Все было у него по еще не открытой науке: и изучение спроса, и создание бренда, и продвижение его с помощью рекламы и манипулирования публикой. Но при этом Северянин совершил то, против чего протестовала его душаз «офокстротился»…
         Другой поэт Серебряного века Николай Гумилев тоже разгадал этот исторический поворот и в своих «Письмах о русской поэзии», касаясь творчества Северянина, пророчески заметил: «...такие стихи трогают до слез, а что они стоят вне искусства своей дешевой театральностью, это не важно. Для того-то и основан вселенский эго-футуризм, чтобы расширить границы искусства... (выделено мной - Б.П.). Повторяю, все это очень серьезно. Мы присутствуем при новом вторжении варваров, сильных своею талантливостью и ужасных своею небрезгливостью. Только будущее покажет, «германцы» ли это или... гунны, от которых не останется и следа».
          Но след от Северянина остался. И очень заметный.
                                                                                                                       © Б.Подберезин

                                    Предыдущие публикации и об авторе - в разделе "Биографические очерки" 
НАЧАЛО                                                                                                                                                                        ВОЗВРАТ