ВОЗВРАТ                                             

 
      
Январь 2011, №1       
     
Заметки Нового Света____________                                             Борис Клейн          

 

                  

             Мы тратим много времени на поиск информации о происходящем в мире, и порою не замечаем, как растет количество псевдо-фактов. Если так можно выразиться, нам угрожает «избыточная осведомленность». Но того, что действительно помогает разобраться в сути событий, подчас не хватает.
             С началом этого лета на Израиль хлынула буквально волна ненависти, разжигаемая исламистами. Она теперь несколько спала, зато заметнее обнаруживает себя движение солидарности с еврейским государством.
            Чем обусловлено одно, и другое? За событиями всегда стоят определенные интересы, а выражают их конкретные люди.
             Сопоставим три совершенно несхожих, на первый взгляд, биографии. В них можно обнаружить - при всех различиях - какую-то общую составляющую, что наводит на размышления. Названием статьи мне хотелось бы напомнить читателю, что поступающие сигналы не отрывочны; взятые вместе, они отражают тревожную новую ситуацию.

                                                            ТРИ ЗВОНКА

             Среди идеологов воинствующего исламизма не последнее место занимает бывший евро-коммунистический пророк Роже Гароди.
             …«Первый звонок» доносится как бы из отдаленного прошлого - хотя Гароди жив и теперь. Он рано осознал политические преимущества «заплывов против течения». Сын марсельского рабочего уже в начале ХХ века нарушил семейную традицию, избрав философскую стезю. Он удачно защитил в университете диссертацию. И вдруг в 1930-х, вступив в ряды французских коммунистов, сделал попытку … объединить их с фашистами, под общим революционным знаменем. Не вышло.
            С началом второй мировой войны молодого интеллектуала призывают во французскую армию. После ее разгрома немцами, Роже возвращается в столицу к преподавательской работе. Но в сентябре 1940 года правительство Виши этапирует его, вместе с тремя сотнями других коммунистов, в концентрационный лагерь в Алжире.
            Там он (по одним данным) взбунтовался против местных порядков, за что виновным даже грозил расстрел. Любопытно объяснение самого Гароди в одном из последующих интервью, почему он тогда уцелел: «нас пощадили, так как те, кто нас охранял, были мусульманами с юга… Для них это был вопрос чести: когда человек с оружием не стреляет в безоружного». (Religion.ng.ru (2000-07-12)
             Как говорится, все может быть. Но по другим сведениям, никто его расстреливать не собирался; он коротал время в лагере, читая лекции и устраивая философские дискуссии с окружающими. Когда его выпустили в 1943-м, Роже использовал относительно вольные порядки Алжира, чтобы подготовить себя к роли ведущего коммунистического идеолога. Он вернулся на родину в октябре 1944-го - после освобождения Парижа союзниками - с ореолом борца Сопротивления. Дутых героических репутацией тогда фабриковалось немало.
            Затем его избирают в парламент, он публикует статьи с обличениями некоторых лиц, причастных к пронацистскому режиму Виши, а следом за этим - с яростными нападками на католическую церковь.
           Еще одна смена декораций: в 1952-м Гароди в Москве - как корреспондент французской коммунистической газеты “Юманите». По его воспоминаниям (правда, неподтвержденным), он даже обедал со Сталиным. Докторские степени он получает и в СССР, и в Сорбонне, что только укрепляет его позицию как члена политбюро французской компартии.
           Но с 1968-го Роже настолько одержим потоком леворадикальных идей, что обрушивается с резкой критикой на своих же коллег из политбюро - сперва за недооценку ими студенческих бунтов, а затем за их примирительное отношение к советскому вторжению в Чехословакию.
           Возникает пресловутое «дело Гароди» (о котором я помню по отголоскам в официальной советской печати). В 1970-м его, одного из виднейших членов Компартии Франции, исключают из ее рядов.
            Другой бы на его месте пал духом, но Гароди непотопляем. Маневрируя среди левацких группировок, он нащупывает для себя новый ориентир. В 1982 году принимает ислам, меняет имя (став «Руджа Джаруди») и сближается с ливийским диктатором Каддафи.
             Пополняя политический капитал, старый «идейный боец» обрушивается на евреев. Он начинает с оправдания антисемитских преследований, учиненных Гитлером: дескать, жертвы сами виноваты. Ведь 6 сентября 1939 года, сразу после начала войны, в Лондоне председатель Еврейского агентства Хаим Вейцман публично объявил, что евреи готовы «сражаться за демократию на стороне Великобритании». По мнению «Джаруди»-Гароди, «это письмо представляло собой настоящее объявление еврейским миром войны Германии».
             В 1995-м неистовый Роже (или «Руджа») опубликовал статью «Основные мифы израильской политики“, центральным тезисом которой сделал отрицание факта Холокоста. Он и на этот раз добился шумного резонанса в прессе, но вместе с тем, навлек на себя уголовное преследование. Признав Гароди виновным в возбуждении расовой ненависти, французский суд приговорил его к денежному штрафу. Тут же в зале суда знатная исламская дама выписала мыслителю, пострадавшему от «неверных», чек на круглую денежную сумму.
             Вдохновляемый щедрой финансовой поддержкой, осужденный подал апелляции. Однако и Европейский суд по правам человека в Страсбурге не прислушался к его доводам: обвинительный приговор был оставлен в силе.
            Репутация этого презренного старца, писаний которого на Западе теперь не публикует никто, казалось бы, вполне определилась. Однако в кругах исламистов (а также российских черносотенцев) ему усердно курят фимиам.
             Вот высказывание «выдающегося исламского интеллектуала ХХ века», вывешенное интернет-сайтом «Islam.ru»:
            “Вы спрашиваете меня, почему я принял ислам? Своим выбором я опередил эпоху».
           Из числа знаменитостей Запада только считанные люди стали мусульманами. Однако пример Гароди используется для навязывания общественному сознанию ложного стереотипа: будто не одни отщепенцы-«леваки», а все западное «левое» движение выступает на стороне исламизма. Так ли это? Где заканчивается «политкорректность», а где проявляется истинное отношение к нему?
            В связи с этим я провел небольшое разыскание, чтобы уточнить, откуда взялись общепринятые, но иногда неверно понимаемые определения.
             Справка из американской монографии: практика обозначения политических партий терминами «левые», «центристы», «правые» сложилась сравнительно недавно, и ведет происхождение из Франции времен образования Третьей Республики. Там на выборах 1875 года было представлено много партий, пославших своих представителей в парламент. Они-то рассаживались в Палате депутатов по партийным ориентациям: слева - радикалы (социалисты, коммунисты); в центре - умеренные - (республиканцы, демократы); места справа заняли реакционеры (монархисты, клерикалы). («Reviewing World History “, by Irwing L.Gordon, р.217)
            Насколько устойчивой стала эта традиция, показывает пример российской Государственной Думы 1906-1907г.г. Там тоже места слева занимали социалистические партии и группы (социал-демократы, эсеры и т.п.); в центре находились депутаты либеральной ориентации (кадеты, октябристы), а справа размещались представители лагеря монархистов (включавшего черносотенные организации).
             Как совместить эту парламентскую практику с метаморфозами субъектов, подобных «Джаруди»? Такие непредсказуемы и многолики. Они могли начинать коммунистами, а продолжать как нацисты. Из них получались то наставники, то разоблачители «новых левых».
            Но у «новых правоверных» правила игры совершенно другие (Гароди ведь публично отказался от всякой светской идеологии, объявив о полном своем подчинении воле Аллаха). Для них просто невозможен равноправный обмен идеями с адептами других понятий и нравов, будь то “правые», «левые» или «центристы». Какие лозунги они выкрикивали прежде и потом, в сущности безразлично: отныне ситуация предельно упрощается. Есть только заказчики (исламские магнаты) и исполнители их поручений.
              А вот «второй звонок» - из французского портового города Нанта, где разгорелся спор вокруг штрафа за появление на улице в чадре. Дело приобрело настолько серьезный оборот, что вызвало во Франции широкий отклик, а в США газета «Вашингтон пост» 14 июня 2010 года поместила о нем подробную статью собственного парижского корреспондента Эдварда Коди (Edward Cody)
     Некая Сандрина Мульерс (Mouleres) в апреле этого года была задержана в общественном транспорте и оштрафована за то, что ее внешность, укрытая под чадрой, выглядела, по мнению полиции, «угрожающе». Женщина смогла собрать в Нанте пресс-конференцию, на которой заявила, что она коренная француженка, принявшая ислам после замужества. Со своим супругом, выходцем из Алжира, она прижила четырех детей. Оштрафовали ее, по мнению Сандрины, незаконно. Ведь даже закрыв свое лицо покрывалом, доказывала она, сквозь прорези для глаз можно следить за происходящим не хуже, чем это делают уличные мотоциклисты в пластиковых шлемах. А прицепились к ней потому, мол, что в стране создают атмосферу «антиисламской нетерпимости». В этом повинно правительство Николя Саркози со своими планами запретить публичное ношение чадры. Еще до этого оно зачем-то устроило дебаты в защиту «французской идентичности».
              В поддержку действий полиции и позиции в этом вопросе президента выступил министр внутренних дел Ортефо (Brice Hortefeux). Он подчеркнул, что Мульерс вообще не пристало жаловаться, так как ее муж, Хеббади (Hebbadj), как выяснилось, обзавелся несколькими женами, в нарушение французских законов против полигамии. К тому же он обманывает систему социальных пособий. Его вообще нужно лишить права жительства и выслать обратно в Алжир.
              Хотя и одобряя в принципе выступление своего коллеги против полигамии, другие министры усомнились, достаточный ли это повод, согласно французской конституции, чтобы депортировать Хеббади.
              В таком случае, возразил Ортефо, правительству, возможно, следует подумать о внесении соответствующей поправки в конституцию. Для французского общества, сказал он, пришла пора «ужесточить обращение с нарушителями закона из мусульманского меньшинства, насчитывающего более 5 миллионов человек».
              Между тем, сам Хеббади, «бизнесмен и исламский активист», вырядившийся в длинный халат, при клетчатом капюшоне и т.п., сначала отгородился от репортеров кольцом юристов и телохранителей (кстати, откуда столько обслуги?) Потом он все же устроил краткую пресс-конференцию, где сообщил, что законная жена у него только одна. Кроме нее, еще три женщины живут совместно в его «сообществе» («in his compound”), состоящем из нескольких домов. В общей сложности, эти его семьи произвели 15 детей.
    Он объяснил, что, кроме законной супруги, с другими женщинами он сожительствует как с любовницами, и добавил с усмешкой:
              - Насколько я знаю, во Франции иметь любовниц не запрещено.
             Однако министр внутренних дел не склонен был шутить. Он приказал начать расследование коммерческой активности Хеббади и легальности формирования его многосемейного «компаунда». Глава этого клана был взят под стражу, и после двухдневного допроса ему были предъявлены обвинения в незаконном обогащении за счет социальных пособий его сожительницам и 15-ти детям. Выяснилось также, что у него в лавке был занят марокканец без документов. Там же иммигрантам из Африки предоставлялась возможность звонить домой по льготным тарифам.
             - Этот процесс начат по политическим мотивам, - заявил адвокат задержанного.
           В Париже от имени министерства внутренних дел было сказано, что дело, возбужденное в Нанте - лишь одно звено в длинной цепи афер с социальными пособиями для многосемейных «поселений» иммигрантов.
             - Это событие, важное для общества, - заявил министр.
            Он добавил, что Хеббади напрасно отрицает свое многоженство. Таких нужно депортировать, потому что они живут
«де факто в полигамии». По официальным сведениям, подобным образом устроили себе жизнь от 16 до 20 тысяч семей, главным образом иммигрантов из Северной Африки. Женятся на француженках, чтобы добыть документы, потом насаждают полигамию, обманывают социальные службы - и мы должны держать их тут дальше? «Мой ответ - подчеркнул министр - нет».
              Автор статьи в «Вашингтон пост» заключает, что дело в Нанте, вызвавшее такой резонанс, отразило всю глубину беспокойства во Франции и других западноевропейских странах по поводу мусульманского населения. Его обычаи и внешний вид часто входят в конфликт («often clash») с континентальными светскими и христианскими ценностями.
              В этой связи стоило бы обратить внимание на большую плодовитость исламских «компаундов» - частное проявление общего свойства мусульманского социума. Ни «глав» мультисемейных поселений, ни их жен и сожительниц как будто не интересует вопрос, на какие средства будет воспитываться обильное потомство.
              На самом деле там все обдумано.
              Мне довелось прочитать интересную книгу, написанную египетской феминисткой, доктором Эль Саадави (Naval El Saadavi) о положении женщины в арабском мире.
              Оказывается, в середине 1960-х в Египте был создан Высший совет по планированию семьи, поставивший задачей ограничение рождаемости - без чего, как они признали, невозможно будет поднять жизненный уровень народа. В поддержку этой идеи выступали и некоторые знатоки Корана.
            Неожиданно в 1970 году учредительная ассамблея Всемирной исламской ассоциации приняла резолюцию, заклеймившую семейное планирование. Отвергнуты были, опять же со ссылкой на Коран, такие доводы, как опасность перенаселенности, трудности с обеспечением питания, снижение стандартов образования. Дана была установка: не нужно ограничивать рождаемость: «Вы должны положиться на Аллаха, и он их (детей) обеспечит». («The Hidden Face of Eve”, р.65)
              А через несколько лет, в 1975 году, организация «Исламская конференция» приняла в Лахоре декларацию, в которой прямо поставила задачу превратить эмиграцию мусульман в Европу в орудие достижения демографического господства. Надо иметь ввиду, что именно Франция выступила тогда инициатором “симбиоза» с арабским миром: распространения и поощрения в Европе ислама, арабского языка и культуры, пересмотра истории в духе требований исламизма, подконтрольности арабских иммигрантов своим бывшим странам, условий для подрыва иудейско-христианской традиции и т.п. («Вестник», 2004. №16)
              Но вместо возврата былого имперского величия, Париж оказался под прессом нарастающих раздоров с массой иммигрантов, чуждых французской культуре и отвергающих ее ценности. Еще одним, весьма тревожным свидетельством тому служит и «Нантское дело».
              Нет нужды приводить общеизвестные цифры, подтверждающие высокие темпы экспансии исламизма в страны Запада. Оттуда и прозвучал недавно, причем на весь мир, символический «третий звонок».

              Нидерландский политик Геерт Вилдерс привлек общественное внимание в 2008
году, когда его короткометражный кинофильм «Фитна» («Смута») был запрещен к показу в Европейском парламенте под предлогом скандальности содержания. Но в феврале следующего, 2009 года был устроен показ этого кинофильма в стенах конгресса США. Его просмотрели только законодатели и члены аппарата Белого дома.
              Позже я увидел «Фитну» в интернете. Не могу сказать, что 15-минутная лента отличается какими-то художественными достоинствами. Автор выступает с позиций полного неприятия ислама. Цитаты из Корана перемежаются документальными клипами о бесчинствах исламских террористов.
               В июне 2009 года возглавляемая Вилдерсом Партия свободы завоевала 4 места на выборах в Европейский парламент.
               3 марта 2010 года в Нидерландах прошли муниципальные выборы, наделавшие много шума в этой стране и за ее пределами. Хотя Партия свободы выставила кандидатов только в двух округах, поразили итоги голосования в политической столице государства Гааге, где она заняла второе место. Партия добилась крупного успеха и на выборах в парламент страны.
               Аналитики отмечают, что количество мусульман в Нидерландах растет: теперь там их около 1,5 миллионов, что составляет 6% населения. Отношения между мусульманами и коренными жителями обострились после убийства в 2004 году исламским экстремистом известного кинорежиссера Тео ван Гога. Этно-религиозная нетерпимость усиливается. Антиисламские выступления Вилдерса вызвали критику, но и находят сочувственный отклик, причем не только на голландской почве. После муниципальных выборов его пригласила для выступления и показа своего фильма Палата Лордов британского парламента.
               Там в своей речи Вилдерс заявил:
              «Я глубоко убежден, что ислам несовместим с западным образом жизни и является угрозой для наших ценностей. Вопрос в том, подчинимся ли мы в Европе и вы в Британии с ее славным прошлым установкам ислама или будем бороться за свое наследие. Вы лучше меня знаете, что массовая иммиграция в Британию и ее исламизация в разы выросли за последние годы. Эти явления оказывают колоссальное давление на общество вашей страны. Достаточно посмотреть на то, что происходит в Бирмингеме, Лидсе, Бредфорде и здесь, в Лондоне. Британские политики, забывшие Уинстона Черчилля, стали на путь наименьшего сопротивления. Левые и либералы аплодируют каждому новому шариатскому банку, каждой новой шариатской школе и шариатскому суду. Сегодня мы должны всеми силами защищать свободу слова. Свобода слова - самая важная…она краеугольный камень наших современных обществ. Ислама в Европе уже достаточно. Мы должны запретить строительство новых мечетей. Особенно в условиях, когда христиане подвергаются постоянным преследованиям в Турции, Иране, Пакистане и Индонезии. Мы не должны извиняться за свою свободу…» (Мы и мир. Обзоры, аналитика, новости.»13 июня 2010).
            Не могли остаться незамеченными явные симпатии нидерландского деятеля к Израилю. Лидер Партии свободы в одном из выступлений сказал, что европейским странам следует присвоить еврейскому государству особый статус, так как оно находится на передовой линии войны с исламским экстремизмом.
             Конечно, этот новый политик с его радикальными взглядами оценивается далеко неоднозначно. Резко отрицательно относятся к нему в исламском мире. Но и некоторыми западными критиками высказываются опасения, не является ли Вилдерс ультраправым националистом, тяготеющим к неофашизму?
              С этим решительно не согласен известный американский политолог Даниэль Пайпс. По его мнению 46-летний основатель и глава Партии свободы имеет реальный шанс стать лидером тех европейцев, кто хочет сохранить свою историческую идентичность. У него нет корней в неофашизме, антисемитизме и других формах экстремизма. Одним из проявлений умеренности Геерта Вилдерса является его давнее расположение к Израилю, где он прожил два года, нанес десятки визитов. Он отстаивает идею переноса голландского посольства в Иерусалим.
             Он лучше других, как полагает Д.Пайпс, готов встретить исламский вызов, стоящий перед континентом:
             «С одной стороны, увядание христианской веры среди коренного населения, недостаточный уровень рождаемости и равнодушие по отношению к собственной культуре. С другой - приток религиозно жестких, плодовитых и культурно настойчивых мусульманских иммигрантов. Эта неустойчивая ситуация ставит серьезные вопросы о будущем Европы: сможет ли она сохранить свою цивилизацию, или станет преимущественно мусульманским континентом, живущим под исламским законом (шариатом)?» (ru.danielpipes.org /article /7901)
             Таковы реалии: какими бы ни были вызываемые ими чувства и мысли у разных людей, но с ними нужно считаться.

                                                                                                               ©Б.Клейн

            Предыдущие публикации и об авторе - в Тематическом Указателе в разделах "История",                                                               "Литературоведение", "Биографические очерки"

                       НАЧАЛО                                                                             
              ВОЗВРАТ