ВОЗВРАТ                                       

   
      
Сентябрь 2007, №9      
   
  Прозаические миниатюры_______    
                     Ангелина Злобина     
               
      

                                                    Синий понедельник

        Конец января. Нервность, похожая на шорох заиндевелых листьев, коричневых и мёртвых. Скрытая, ровная, как мерное гудение высоковольтных проводов, она накапливается и разряжается краткими вспышками, стоит только приблизиться, только слегка нарушить границы, за которые нельзя никогда, даже в шутку. Город пронизан токами, вчерашнее снежное одеяльце расползается влажными дырами, снова из рождественской сказки ничего не вышло, поэтому - всё по-честному, без блёсток - мы здесь живём.
        К вечеру долгая зима, измученная оттепелями, дала трещину. Всё, что обычно заметалось снегом, стягивалось коркой льда, выдувалось холодными ветрами
- обнаружилось. Повело каркас, отпустило... Разноцветье рекламы стекло в чёрные лужи розовыми и синими кляксами, воздух наполнился плаксивыми запахами растаявшего города - бензин, выхлопы, грязь - всё живое и холодное, всё хочет быть услышанным, узнанным, всё чрезмерно, как чашка, забытая на балконе и наполненная дождём до самых краёв, только тронь - прольётся.
         В тёмном небе розовый просвет, перечёркнутый троллейбусными проводами. Закрыть глаза и протянуть руку: Боженька, погадай мне по ладошке…

 

                                                                    Серое

         Серый день. Вместо неба - какой-то дым. Мелкий дождь не долетел до земли и уснул над городом. Тихо. Отсутствие ветра. Отсутствие выражений на лицах. Ненужность запахов - они перепутаны: чай пахнет летней ночной сыростью, лес - водопроводной водой, духи - лимонным матэ. Влажность - вместо смога. Вместо звуков - шорохи. Фразу можно не договаривать - всё равно начало уже забыто. О чём ты? О чем я…
        Мир выброшен на свалку, там цвет
- ненужная роскошь. Сквозь уличный мусор и коричневую корку льда тонким ростком пробивается чувство - холодное и неустойчивое как сквозняк - отчуждение. Потом - исчезнет, станет ниже любой травинки - не найдёшь, вспомнишь - отмахнёшься. Возникнет другое, высветится насквозь, через всё существо, линиями - от солнца - к каждой клеточке.
          Причастность.

 

                                                                   В Крым
 

        Всё хорошо, и море уже было, но только как подумаю, что вот прямо сейчас поезд проезжает Орёл…
         Что-то такое особенное в этой дороге. Почему-то прямо с покупки билетов начинается нечто, чему нет названия… Предвкушение? Чемоданы в метро, вокзальная беготня, замороченность всё той же мыслью: «что мы забыли?», другие звуки, другие запахи, другие лица. И, начиная с первого мягкого толчка вагона - поехали! - пальцами по краешку купейного столика в такт стуку вагонных колёс: не мо-жет быть, не мо-жет быть, не мо-жет быть …
        В Орле продают землянику - пёструю, мелкую, невероятно дешёвую. Загорелые лица, пёстрые платки. Уже юг. Где-то в привокзальном сквере памятник Тургеневу, где он с ружьём и собакой. Каждый раз пытаюсь увидеть - и не успеваю, только когда проедет мимо окон здание вокзала, потом столбы, провода, мелькнёт что-то среди коротких кустов акаций, но тут же закрывается лениво вползающей в заоконный пейзаж пригородной электричкой. Зачем мне этот Тургенев? Да сама не знаю, ни зачем.
       Потом Курск: малосольные огурчики, какие-то ужасные в своей усатости и пучеглазости раки с безнадёжно свешенными с подносов клешнями, незнакомое пиво и шоколад.
      И уже совсем скоро
- Белгород: раметанные по розовому небу почеркушки перистых облаков, белеющий в сумерках каменистый склон у самой дороги со светлой осыпью рыхлых камней - Бел-город.
        А ночью - Харьков: голубая подсветка вокзальной башни, таможня, ожидание, открытые окна и развевающиеся от лёгкого ветра синие занавески в вагонном коридоре.
           Короткая ночь, степь за окном, и на рассвете поезд вдруг сонно застывает и наступает особенная, уютная тишина южного утра. Джанкой…
        Лимонно-жёлтый свет на белёных стенах маленького домика, розовые мальвы в палисадниках, солнечные блики сквозь кружевную листву какого-то тонкого кривого дерева, в садах - блестящая красная черешня в тёмно-зелёных кронах, чёткая голубая тень от поезда на низком, выбеленном солнцем перроне. Уже скоро, совсем скоро…
          Вдоль дороги невысокие деревья с плоскими кронами, за ними
- степь.
          Впереди, у самого горизонта - что-то синее, может быть облака, но иногда кажется, что горы.
      В Симферополе на площади знакомая автобусная толчея, вокзал, похожий на театральную декорацию. Взгляд выискивает во внутреннем дворике всё тот же архитектурный казус
- чашу маленького фонтана с гипсовыми голубями. Есть? Есть! Хорошо. Значит - приехали!
          В автобусе радио. Совсем другое…
       Первые привокзальные улицы, затенённые высокими платанами. Поблёкшие старинные ампирные дома, от которых разит белогвардейщиной, бегством, безвозвратностью.
          Посёлки, предгорья... Перевал!
         И каждый раз, не различая границы между голубым и голубым, я не могу угадать, что уже - море.


                                                                                                                            ©А.Злобина


 СИНИЙ ПОНЕДЕЛЬНИК                              ЧЕРЕШНЯ                            ШАРОВАЯ МОЛНИЯ                       ВОЗВРАТ