Странный вопрос! Кажется, ответ само собой разумеющийся - на Советский Союз! Но, оказывается, не все так просто, что и стало одной из причин последующего забвения имени советского разведчика столь высокого ранга. Попытаемся разобраться в ситуации. Он поехал в Японию под своим именем в качестве корреспондента ряда немецких газет и журналов. Было это осенью 1933 года. В Разведупре были уверены в том, что коммунистическое прошлое корреспондента не всплывёт, так как был в 20-е годы фигурой в партии весьма незначительной, рядовым, так сказать, коммунистом. Два года ушло на формирование группы в Токио. И в 1935 году он вновь приехал в Москву, чтобы встретиться с руководителями военной разведки. Именно тогда произошла беседа с комкором С.Урицким, который сменил Берзина по посту руководителя военной разведки. Так вот, во время этой встречи Зорге попросил предоставить ему «абсолютную свободу» в развитии любых отношений, какие он сочтет нужным, с германским посольством в Японии. О том, что это было действительно так, свидетельствуют Ф.Дикин и Г.Стори в книге «Дело Рихарда Зорге», подготовленной на основе изученных ими архивов. В ходе допросов после ареста, отмечают они, Рихард Зорге показал: «В ходе моего визита в Москву в 1935 году я получил разрешение снабжать германское посольство определённым количеством информации с тем, чтобы укрепить свои позиции. Причём решение вопроса, какую информацию передавать и когда, было оставлено на моё усмотрение. Но я обещал Москве, что ограничу подобную информацию до минимума».
            Итак, со стороны начальника военной разведки было получено согласие на сотрудничество с немцами в каких-то разумных пределах. Вообще-то случай для советской разведслужбы уникальный. Тем более, что речь шла об информации недезинформирующей. В какой-то мере это был оправданный шаг. Именно это в значительной мере способствовало успешному проникновению в германское посольство и установлению более чем тесной дружбы с германским послом и его женой в Токио. О том, что он добросовестно выполнял свои обязанности перед рейхом свидетельствовал и начальник немецкой политической разведки Вальтер Шелленберг. После войны в своих мемуарах под названием «Лабиринт» он писал, что Зорге постоянно информировал. руководителя Немецкого информационного бюро о ситуации в Японии. И поступавшие сведения ценили весьма высоко в Берлине. Шелленберг неоднократно информацию разведчика перепроверял. И всегда убеждался в её добротности. Но это открывало, в свою очередь, доступ к совершенно уникальным источникам информации, которая затем переправлялась в СССР. В связи с этим известный российский исследователь В.М.Сафир в работе «Безвозвратные потери армии…» пишет: «…некоторые ортодоксальные поклонники сталинского времени пытаются сегодня бросить тень на его (Зорге) героическое служение Родине, утверждая, что он, дескать, был «двойным шпионом» - служил германской разведке. Да, служил, но в том-то и был залог успешного внедрения в окружение немецкого посла в Японии Отто. Берлин не знал, что агент Абвера в Японии Рихард Зорге работал на Москву. В Москве были осведомлены о «двойной роли» разведчика, поскольку задача внедрения в германский Абвер ставилась перед ним ещё начальником РУ Яном Берзиным с 1933 года. На этом строилась крупная оперативная комбинация».
             Всё это действительно так. Но это же послужило и причиной трагедии для Рихарда Зорге. Все дело в том, что и Урицкий, и Берзин были арестованы и расстреляны. Естественно, и Зорге оказался под подозрением. И с этого времени ему перестали доверять в Москве. Можно предположить, что если бы он возвратился, то его бы арестовали. Тем более, что его вторая жена, Екатерина Александровна Максимова, была репрессирована и погибла в ссылке. Его несколько раз приглашали приехать в отпуск, в Москву. Но под различными предлогами он уклонялся от возвращения.
           В январе 1940 года на предложение приехать в отпуск, Зорге ответил: «С благодарностью принимаю ваши приветы и пожелания в отношении отдыха. Однако если я поеду в отпуск, то это сразу сократит информацию». В мае того же года на предложение вернуться в СССР последовала шифровка следующего содержания: «Само собой разумеется, что в связи современным военным положением мы отодвигаем свои сроки возвращения домой. Еще раз заверяем, что сейчас не время ставить вопрос об этом». И наконец, в октябре 1940 года Зорге запрашивает Москву: «Могу ли я рассчитывать вернуться домой после окончания войны?» На эти странности в поведении разведчика обратил внимание Виктор Суворов, который в ряде своих работ и отметил, что таких людей в разведке называли «невозвращенцами», поэтому информации Зорге не особенно доверяли. Ибо нежелание возвратиться считалось тогда тягчайшим преступлением. Естественно, что его перестали даже финансировать. Но тогда он уже и не особенно нуждался. У него и его группы были свои источники доходов. И Зорге продолжал работать. Правда, есть и другие сведения. Они приведены в журнале «Военно-исторический архив» в публикации, посвященной 100-летию со дня рождения Проскурова Ивана Иосифовича, генерал-лейтенанта авиации, назначенного 14 апреля 1939 года заместителем наркома обороны и начальником Главного разведывательного управления Наркомата обороны. «Имеются документальные свидетельства, - сообщается в редакционной статье, - что именно И.И.Проскуров в конце 1939 - начале 1940г.г. спас от уничтожения в застенках НКВД многих советских разведчиков: Рихарда Зорге, Ильзу Штебе, Шандора Радо, Владимира Заимова и многих других В конце 1939 года была попытка отозвать Зорге «на отдых» на Лубянку. К счастью, И.И.Проскуров, как соратник Берзина по Испании, своевременно понял, что «внедренные резиденты» - преданные разведчики, и предовратил расправу над Зорге, отменив его вызов в Центр. Именно благодаря донесениям Зорге о том, что Япония не вступит на стороне Германии в войну против СССР, советское командование смогло перебросить под Москву лучшие дивизии с Дальнего Востока и Сибири, разгромив с их помощью полчища, дошедшие до пригородов Москвы, и отбросить их на 200-300 км. от столицы». К сожалению, сам Проскуров был расстрелян осенью 1941 года без суда и следствия вместе со многими военачальниками. Ну а Зорге особенно активизировал свою деятельность накануне войны. В.Сафир в упомянутом выше исследовании приводит краткий перечень его донесений:

11 апреля 1941 года, Япония – «Представитель Генерального штаба в Токио заявил, что сразу после окончания войны в Зап. Европе начнётся война против Советского Союза».

10 мая 1941 года – «война между Германией и СССР может начаться в конце мая…»

15 мая 1941 года – «Нападение Германии ожидается с 20 по 22 июня «..

30 мая 1941 года – «Немецкое выступление против СССР начнётся во второй половине июня»

15 июня 1941 года – «нападение ожидается ровно 22 июня по широкому фронту». Все кажется точным и ясным.

             Но вот некоторые исследователи ставят по сомнение достоверность этих шифровок. Известный российский историк О.Вишлёв в своей работе «НАКАНУНЕ. 22 июня 1941 года Документальные очерки» в связи с этим пишет: «Получило широкое распространение утверждение, что советский военный разведчик в Токио Р.Зорге неоднократно сообщал в Москву точную дату нападения на СССР. Но теперь, когда доступны телеграммы Зорге, оказалось, что ни германское посольство в Токио, ни японское правительство не были заранее извещены Гитлером о дате нападения на СССР, так что и Зорге узнать эту дату не мог». Об этом же говорит и Леонид Млечин: «Например, считается, что это Зорге сообщил в Москву точную дату нападения нацистской Германии на Советский Союз. Но он не мог это сделать. Его информаторы, сотрудники немецкого посольства в Токио или дипломаты и военные, которые приезжали из Берлина в Токио, просто не были посвящены в эту тайну». Много можно привести ещё примеров неоднозначной оценки роли Зорге. Видимо, истина лежит где-то между двумя крайностями. Сталин не доверял агенту-двойнику, да еще «невозвращенцу». Кроме того, другие разведчики сообщали о дате нападения. А сама информация, поступавшая по линии разведки, была весьма противоречивой.
            После 22 июня, отмечает Млечин, Зорге сообщал, что Япония вот-вот нападет на Советский Союз. Только в сентябре сообщения изменились. По этому поводу Владимир Сафир пишет: «Огромное значение имели его донесения и по замыслам Японии. Вот три последних:

14 сентября 1941г. – «Японское правительство решило не выступать против СССР…Боевые действия могут начаться предстоящей весной, если СССР потерпит поражение».

4 октября 1941г. – «Войны против СССР в этом году не будет».

Октябрь 1941г. – «Задание в Японии выполнено. Войны не будет. Отзовите нас в Москву, или пошлите в Германию. Рамзай».