ВОЗВРАТ                                      

     
Апрель 2006,4      
   
Записки партократа____________________      
Борис Никитенко      
 

В ПРЕДБАННИКЕ «ПРАВДЫ»                                     
 

 

 

      В разгар «разгула демократии», где-то в начале девяностых годов, я был проездом в Москве. Зашел в редакцию «Правды» - главной партийной газеты, да и вообще главной газеты страны. Зашел в редакцию, сказано сильно. Дальше предбанника дежурный милиционер не пустил, даже, несмотря на партбилет и удостоверение заведующего отделом пропаганды и агитации горкома партии одного из южных городов страны.
      Я хотел узнать судьбу своей статьи, направленной в отдел партийной жизни газеты. Конечно, раньше о таком дерзком поступке периферийного партработника не могло быть и речи. Не по Сеньке шапка, но времена изменились, да так, что было не до субординации.
      Надо было противопоставить яростной критике, которой подвергалась со всех сторон коммунистическая партия, ясную и четкую аргументацию в правильности ее политики, и в первую очередь, по национальному вопросу, который вышел на первое место и выплеснулся на улицы. А между тем, главный партийный пропагандист - газета «Правда» давала какие-то унылые статьи, никак не ориентирующие первичные парторганизации на работу в этой сложной ситуации. Вот я и написал о том, что думаю по этому поводу.
      Времена, конечно, изменились, но только не здесь. Милиционер без лишних разговоров направил меня в приемную для жалоб и предложений. Когда подошла моя очередь, я зашел в кабинет. За столом сидела тетка преклонных лет, словно оживший и сошедший с экрана персонаж совслужащей двадцатых годов. До полного сходства с этим персонажем ей не хватало гимнастерки и красной косынки на голове.
       Все остальное было при ней: коротко стриженая седая голова, пенсне, папироса, которую она ловко перебрасывала из одного угла рта в другой. Лошадиные зубы тетки были желтые от никотина, а вместо гимнастерки вязаная кофта и еще серый пуховый платок, в который она зябко куталась. Выпустив очередную порцию дыма, она, не глядя на меня, протянула руку в мою сторону и сказала чуть надтреснутым сипловатым голосом:
       - Давайте, что там у вас!
       - Лично к вам у меня ничего нет. У меня есть вопросы к заведующему отделом партийной жизни.
       Тетка подняла глаза поверх пенсне и спросила:
       - Какие такие вопросы? И кто вы?
      Я молча подал ей удостоверение личности.
      - Садитесь, - ознакомившись с удостоверением, пригласила она. - Так в чем вопрос?
      - Я написал статью и хотел узнать ее судьбу.
      - Давно прислали?
      - С полмесяца назад.
      - Копия есть?
      - Есть.
      - Давайте.
     Я пожал плечами, открыл дипломат и подал ей копию статьи. Читала тетка мастерски. Как-то по диагонали. Видимо опыт был огромный. Через минуту она вновь подняла глаза на меня.
     - Еще один спаситель страны и снова с периферии.
    Что же поделаешь товарищ! - обращение «товарищ» я произнес с нажимом, - Что же поделаешь, если вы главный пропагандист партии так глубоко окопались, что даже не выглядываете из окопа…
     Тетка с интересом посмотрела на меня и, показав лошадиные зубы, ловко перекинула папироску в противоположный угол рта.
     - Вот как?! А кто загнал партию в эти окопы? Не такая же птица с отметиной на лбу, прилетевшая из периферии?
      - Так. Значит, виноваты мы, которые там внизу, которые не достигли вашего понимания партийной работы. Наверное, это так и есть. Куда нам до изощренных подковерных интриг в борьбе за власть, подсиживания, свержения и предательств соратников. Вы правы. Не дозрели мы до этих высот.
      - Внутрипартийный диссидент? - полуутверждающе, полувопросительно спросила тетка. - Есть на Старой площади и такой. Похмеляется еще со Свердловска, никак похмелиться не может.
      - Значит, все беды от нас, от провинциальных аппаратчиков. Хорошо. В прошлом я - моряк. Был у нас один начальник пароходства. Из портовиков. Проблемы флота его не волновали, а даже нервировали. Бывало в узком кругу, он как бы шутя, говаривал о том, как распрекрасно было бы жить без этих моряков. Отделы управления пароходства издавали бы циркуляры и исправно их выполняли. Я думаю, что он не шутил. Это была его затаенная мечта.
       - Аналогию с центром партии проводите?
       - Очень похоже.
      - Соглашусь в одном: нет сильной власти, но она скоро придет, как пришла когда-то в критические для партии дни.
      - Ожидаете нового Кобу? Миллион человеков туда, миллион сюда, нет человека и нет проблем?!
       - Жестокая необходимость!
      Тетка сжала костистый кулак и прихлопнула им по столу. Ее белесые глаза приобрели стальной оттенок, губы сжались в узкую полоску. Мне стало не по себе, но усилием воли, взял себя в руки. Немного помолчали, потом я спросил:
       - Служили в органах?
      - Начинала там еще до войны, но и после войны пришлось послужить, - с некоторым вызовом ответила тетка. – И в ЦК пришлось поработать, когда он не похож был на нынешний бардак…
       Дальше разговаривать было бесполезно, а потому я вернулся к теме посещения.
       - Так как мне связаться с кем-нибудь из отдела партийной жизни?
       Тетка, молча и не глядя на меня, набрала номер внутреннего телефона.
      - Кто? - властно и отрывисто спросила она в телефонную трубку. - К вам пришли. Передаю. - И она, не глядя, протянула трубку в мою сторону.
      Я отрекомендовался и изложил суть своего посещения. В ответ буркнули, чтобы подождал. Ждал долго. Тетка задумчиво смотрела в окно и тоже ждала. Я понял, что ей было самой интересно, чем кончится мой разговор. Прикрыв трубку рукой, я спросил ее:
      - Не понял, с кем говорю? Товарищ не посчитал нужным назвать себя.
     - Один из сотрудников отдела, - нехотя ответила тетка. Помолчав, она добавила, - Из «золотых мальчиков» Садового кольца.
      Увидев мой недоуменный взгляд, коротко пояснила:
      - Трюмо - МГИМО - Блат - Аппарат!
     Я усмехнулся, оценив образность ответа, и в этот момент в рубке зашелестело, и раздался голос.
      - Я нашел вашу статью, подождите.
      Зашуршали страницы. Мою статью читали, и по всей вероятности впервые.
      - А может быть, мы все же встретимся и поговорим, - спросил я.
      - Подождите, - пробурчало в трубке.
      Шелест переворачиваемых страниц усилился. Я стал ждать.
      - Ну, что же. Со стилем у вас, похоже, в порядке.
      - Простите, но я меньше всего думал о стиле, а больше о деле…
    - Одно другому не мешает. А что касается фактов, приводимых вами, критических замечаний и рекомендаций, то это все не ново. Надо просто совершенствовать внутрипартийную работу в соответствии со временем и задачами сегодняшнего дня.
      На другом конце провода сидел молодой демагог с обкатанными, правильными и ничего не значащими фразами. Я сдержался.
      - Скажите, пожалуйста, не вы ли автор недавнего материала на целую полосу о том, как в одном среднеазиатском ЦК поссорились завсектором и инструктор?
      - Нет не я. А что?
      - Считаете ли вы, что этот материал отражает внутрипартийную работу?
      - Конечно. Это наша внутрипартийная жизнь. Материал яркий и поучительный.
     - А мне кажется, что это всего-навсего склока в коммунальной кухне на тему: « А ты кто такой?».
      - Нам так не кажется.
      - Понятно. Еще один вопрос. Кто автор интервью с полковником-ветераном с орденами во всю грудь?
      - Я. И это вам не понравилось?
     - Нет не мне. Не понравилось его бывшим подопечным, политзаключенным самого страшного лагеря, в котором он всю войну пробыл в должности начальника, и где эти самые ордена он и заработал. Об этом они рассказали людям на очередном митинге в нашем городе. Как вы думаете, каков пропагандистский эффект от такого материала?
      - Не вижу ничего крамольного. Каждый работал на том участке, куда послала его партия.
     - А скажите, пожалуйста, лично вас партия послала сразу после института в «ПРАВДУ», или вы успели поработать в многотиражке или районной газете? А может, вы потрудились и на производстве на рабочих должностях?
      - Не вижу связи с обсуждаемым вопросом.
    - Связь прямая. Последний вопрос. Лично вы избирались когда-нибудь секретарем первичной партийной организации?
      - Нет.
      - Значит, партийной кухни не знаете. Тогда как же вы можете писать о партийной жизни и учить нас уму разуму?
     - Я думаю, что надо прекратить этот бессмысленный разговор. Я доложу о нем заведующему отделом товарищу Кожемяко, надеюсь, он сделает выводы и сообщит в ваш обком.
      - С заведующим отделом я и хотел встретиться. Но все равно я доволен, что поговорил с вами. Теперь у меня имеется кое-какая ясность. И последний вопрос. В моей статье приводится случай, когда в Эстонии на антисоветском митинге в защиту партии и СССР выступил лишь один беспартийный поэт. Партработники отсиделись. Вы бы в такой ситуации вышли к микрофону?
      - Я не обязан перед вами отчитываться!
     На другом конце провода с треском кинули трубку. Мы с теткой посмотрели друг на друга. В ее глазах я увидел нескрываемое злорадство. Я тяжело вздохнул и сказал:
     - Значит, все надежды на нового Мессию?
     - Именно так, - ответила она металлическим голосом.
     - И что, уже есть кандидат?
     - Найдется! - и тетка победно выстрелила клубком дыма изо рта.
     - Уж не тот ли бравый генерал, который выпустил пособие для солдат, где объяснял, что тротуар есть часть улицы, по которой ходят люди?
     - Проводите аналогию со швейковским полковником… Ничего страшного. Зато такие не рассуждают, а действуют. А сейчас это главное. Кончилось время уговоров. Пора показывать зубы.
      - Не обломать бы их.
     - Они у нас из стали. Порядок наведем, а потом возьмемся за таких, как вы. Очистим партию от балласта.
     Я вышел с тяжелым чувством, приближающейся катастрофы и привкусом крови во рту. Может, от раны на закушенной губе…      
                                                                                                                ©Б.Никитенко

 

                    Предыдущие публикации и об авторе - в Тематическом Указателе в разделе "Публицистика"   

                    НАЧАЛО                                                                                                              ВОЗВРАТ