ВОЗВРАТ                                      

   
       
Январь 2005, №1        
   
Окно социолога____________________________      
Сергей Магарил        
 
 
 

 

           ПРОБЛЕМА НАЦИОНАЛЬНОЙ ДУХОВНОСТИ

                                             Демократия и свобода смогут выжить в России лишь в том случае,
                                             если нация проявит решительную волю в своем нежелании
                                             быть стадом баранов.             
                                                                                                   Макс Вебер, 1906 г.
                                             Россия крещена, но не просвещена.
                                                                                                   А.Ахматова
                                             Свобода - есть непременное следствие просвещения.
                                                                                                   А.Пушкин
                                             Ожидать от России, что она гладко и мирно примет одну из
                                             западных моделей, означает демонстрировать вопиющее незнание
                                             ее истории.
                                                                                                   Д.Грэй. Поминки по просвещению


          В дискуссиях последних лет нередко встречаются суждения, согласно которым в ходе постсоветских реформ подверглась деградации и разрушению культура России, мировоззренческая матрица народа, национальная духовность. Во многом - это печальная реальность. Вместе с тем, в подобных оценках, по мнению автора, присутствует изрядный оптимизм, существенно искажающий исходное состояние массового сознания. И это отнюдь не безобидно, поскольку, деформируя наше представление о глубинных культурно-исторических корнях российской современности, приводит к неадекватным выводам, а потому и неточному выбору средств противодействия.
       Ярчайшими примерами трагической сложности и противоречивости обсуждаемой проблемы является история Русской Православной Церкви (РПЦ) и отечественной классической литературы, претендующих, и не без оснований, на роль носителей национальной духовности. Судьба Церкви давно привлекала внимание лучших умов России. В.Соловьев полагал, что в понятии русских людей, начиная с московской эпохи… христианство утратило присущее ему универсальное значение и превратилось в религиозный атрибут русской народности, а церковь… слилась в одно нераздельное целое с государством (Соловьев В.С. Сочинения в 2т. М., 1989. Т.1. С.418). Ключевский писал: русское общество считало себя единственным истинно правоверным в мире, а свое понимание Божества исключительно правильным. Творца вселенной оно (общество) представляло своим собственным русским Богом, никому более не принадлежащим и никому более неведомым (Ключевский В.О. Курс русской истории, М, 1904-1910. т.3. С.383). По мнению Панарина, подчинение Петром I Русской православной церкви государству повлекло за собой деформацию самих оснований духовной власти, таких как неслужение земным владыкам, независимость суждений в делах совести и справедливости (Философия истории. Под. Ред. А.С.Панарина. Гардарики. М., 2001. С.123-124).
      Как известно, христианству на Руси - тысяча лет. Следовательно, 30 поколений соотечественников лучшие представители Русской православной церкви (РПЦ) стремились воспитывать на идеалах добра и христианского гуманизма. Почему, в таком случае, тысячелетие РПЦ ознаменовалось ее революционным погромом? (Колокола с колоколен стаскивали не Ленин с Луначарским). Почему не хватило тысячи лет христианского воспитания? Почему подлинной сутью народного православия оказалось обрядоверие и ритуал (Н.Бердяев)? И разве современное состояние социума свидетельствует о том, что церковь преуспела в своих трудах, а мы - в освоении христианской добродетели?
        Почему глубочайшая художественная культура, и особенно русская литература ХIХ века, вершина гуманизма и духовности, признанная общечеловеческим достоянием, не смогла оказать необходимого гуманизирующего влияния на отечественную историю ХХ века: предотвратить кровавую бойню революции и гражданской войны, эксцессы коллективизации, «гладомор»? Как соотносится высокая национальная духовность с ГУЛАГом? Сочетается ли национальная духовность - комплекс высоконравственных норм и ценностей - с масштабной и постоянно растущей криминализацией современного российского общества?
        Один из возможных ответов на эти и подобные вопросы, быть может, состоит в том, что массовое общественно-гуманитарное образование исторически-традиционно отстает от потребностей развития общества. Огромный гуманистический потенциал христианства, равно как и русской классической литературы (также, во многом, вдохновляемой идеалами христианства), во многом, остались невостребованными, вследствие почти поголовной неграмотности многомиллионной крестьянской массы. Известно: письменность была принесена на Русь еще до монголов. Как реальное достижение славянской культуры, она объективно обладала огромным потенциалом духовности. Однако в силу многообразия исторических причин, к началу ХХ века грамота оказалась недоступна массовым слоям населения. В предреволюционный период восемьдесят процентов населения России были абсолютно неграмотны; шестнадцать процентов составляли малограмотные и только четыре процента владели навыком регулярного чтения.  
        В отсутствии радио и телевидения, этот фундаментальный факт социокультурной динамики неопровержимо свидетельствует: объективно достигнутая высочайшая духовность отечественной литературы, как и вся дворянская, по преимуществу, культура, абсолютному большинству народа была элементарно недоступна. Основная масса населения России пребывала в зоне патриархального невежества, не соприкасаясь с высокими образцами национальной художественной и интеллектуальной культуры. В связи с чем, обобщение на весь народ понятий национальной духовности и культуры - представляется совершенно неоправданным. Вклад в их формирование вносят представители всех социальных слоев общества. Но этот факт вовсе не равнозначен массовому усвоению культуры и духовности всеми слоями российского общества.
        В части грамотности и образования ситуация радикально изменилась после Октябрьской революции. Вначале, в ходе индустриализации была ликвидирована неграмотность, а в дальнейшем - подготовлены многие миллионы дипломированных специалистов. Обыденностью стали газеты, радио, а затем и телевидение. Одной из основных функций СМИ было воспитание нового советского человека, в чем, как показали события конца 1990-х г.г., коммунистический режим немало преуспел. Однако, политический режим «диктатуры пролетариата», опирающийся непосредственно на насилие, не ограниченное никаким законом; десятилетия государственного террора и властного произвола - отнюдь не способствовали формированию среди массовых слоев гуманистической культуры и высокой духовности. Скорее приходится говорить о презрении к личности, человеческому достоинству, самой жизни человека. Социальная реальность закрепляла худшие черты человеческой натуры, воспитывала беспринципность, вынуждала выживать любой ценой, массовым явлением стали доносы. Закономерный продукт семидесяти лет диктатуры: воспитанные коммунистическим режимом циничные, алчные псевдоэлиты-мародеры и пассивное, равнодушное к судьбе Родины население. Социологические опросы фиксируют: 70-72 % населения убеждены, что они ни за что в России не отвечают, поскольку не имеют возможности влиять на власть. Она им этого не дозволяет.
       Одной из компонент духовности является патриотизм. Распад СССР дал подлинную оценку его советской версии. В огромной стране, население которой, поголовно, было пропущено через систему воспитания военизированного патриотизма, не возникло даже намека на организованное движение в защиту единства и территориальной целостности государства. Показательно, что организаторами такого движения не стали даже структуры и руководители всемогущего тогда КГБ, организации, созданной именно для защиты безопасности государства, а не государственной бюрократии. Современная наука осмысливает низкую гуманитарную и духовную культуру народных масс в качестве одной из наиболее значимых предпосылок, порождающих тоталитарные режимы (Штеренберг М.И. Об экономическом и духовном смысле истории //Философские исследования, №2, 1995). К возникновению советского тоталитарного режима это имеет прямое отношение.
       В данном контексте представляет интерес мнение М.Вебера. Анализируя роль бюрократии в современном сложно организованном обществе, классик социологии утверждал: чиновничество трансформировалось «в совокупность… высококвалифицированных специалистов духовного труда, профессионально вышколенных многолетней подготовкой, с высокоразвитой сословной честью, гарантирующей безупречность, без чего возникла бы роковая опасность чудовищной коррупции…, а это ставило бы под угрозу… эффективность государственного аппарата» (Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С.657).
      На основании критерия Вебера: исторически-традиционная коррумпированность российской бюрократии принципиально отрицает возможность распространения понятия духовность на эту социально-профессиональную группу. Выразительный штрих: на Земский Собор 1642г. представители городового дворянства обратились с челобитной на неправедное мздоимство московского дъячества, настроившего себе таких палат каменных, в каких и знатные люди не живали (Ключевский). Многое ли изменилось в богоспасаемом отечестве триста пятьдесят лет спустя?
        Победоносная Октябрьская революция носила отчетливо антибюрократический характер. Однако уже через считанные годы масштабы бюрократического перерождения советского госаппарата ужасали Ленина. Ему принадлежат пророческие слова: если что и погубит советскую власть, так это бюрократия. Как известно, российская государственность в течение ХХ столетия рухнула дважды. При этом, если властвующие группы Российской империи формировались из привилегированных групп общества, то в Советском Союзе правящие элиты формировались из представителей внеэлитных слоев. Однако исторически-тождественный результат - распад государственности, свидетельствует о глубинном единстве национального социокультурного архетипа. (Социальность, сформированная в течение веков чередой предшествующих поколений).
        Все сказанное подтверждает правомерность отказа от обобщения высокой национальной духовности на весь народ. В конкретно-исторических условиях России понятие духовность более корректно соотносить с локальными социальными группами и отдельными личностями. На это обращал внимание еще Х.Ортега-и-Гассет. Сравнивая Испанию и Россию, он писал: “Обе страны всегда испытывали недостаток в выдающихся личностях. Славяне - это могучее народное тело, над которым едва подрагивает крошечная детская головка. Разумеется, некое избранное меньшинство имело положительное влияние на жизнь русских, но по малочисленности ему так и не удалось справиться с необъятной народной плазмой” (Ортега-и-Гассет Х. Этюды об Испании. “Новый Круг - Пер-Рояль. Киев, 1994. С.80).
         Не следует думать, что это мнение откровенного недоброжелателя России. В сущности, то же самое писал Ключевский: “В России… есть одинокие гении и миллионы никуда негодных людей… Первые бесполезны, потому, что их слишком мало; вторые беспомощны, потому, что их слишком много”. (Ключевский В.О. Афоризмы. Исторические портреты и этюды. Дневники. М., Мысль, 1993. С.15). Причины столь драматического положения выдающийся русский историк видел в том, что «средства западно-европейской культуры, попадая в руки тонких слоев общества, обращались на их охрану… усиливая социальное неравенство, превращались в орудие разносторонней эксплуатации культурно безоружных народных масс, понижая уровень их общественного сознания и усиливая сословное озлобление, чем подготовляли их к бунту, а не к свободе. Главная доля вины - на бессмысленном управлении» (Ключевский В.О. Афоризмы за 1911г. Цитируется по сб. «Из русской мысли о России. Автор-составитель. Янин И.Т. «Янтарный сказ», Калининград, 2002. С.267). Минуло всего шесть лет и история подтвердила предвидение ученого. В данном контексте отнюдь не беспочвенной представляются четкая позиция русского философа И.Ильина, по мнению которого подлинной духовностью обладает лишь народ, имеющий развитое правосознание и способный к правовому существованию (Ильин И.А.О сущности правосознания. «Рарогъ», М. 1993).
      Не приходится заблуждаться - в период «диктатуры» советский народ не мог приблизиться, и не приблизился к правовому государству. Принимая во внимание вышеизложенное, полагать, что национальную культурную матрицу разрушили постсоветские реформы, представляется изрядным преувеличением. К сожалению, приходится говорить об исторической неукорененности культуры и духовности в широких слоях российского социума. (Традиционное широкое распространение сквернословия в российской деревне выразительная тому иллюстрация). И потому работу национального духовного возрождения предстоит начинать с самого фундамента - с просвещения широких слоев населения и, не в последнюю очередь, просвещения политико-правового.
        В связи с этим принципиально важно подвергнуть сомнению миф о лучшем в мире российском образовании. Отечественная история ХХ в. дала убедительный пример мощного рывка в массовом естественно-научном и инженерно-техническом знании. Известна формула Черчилля: “Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой”. Прогресс в развитии производительных сил России в решающей степени был обусловлен реализацией национальной программы развития инженерно-технического и естественно-научного образования. Реальные достижения отечественной науки и техники, по отношению к этим направлениям профессиональной подготовки делают вполне оправданными самые высокие оценки. В Советском Союзе был реализован образовательный «проект мирового класса»; так «в мире учат только элиту». (Малинецкий Г. Учитель, ученик и шанс для России. Компьютера, № 42, 15 ноября 2005. С.31,32). Действительно, за годы советской власти были подготовлены многие миллионы высококвалифицированных инженеров и многие сотни тысяч ученых, талант и труд которых превратили аграрную Россию в индустриальное общество.
        Тем не менее, наличие столь значительной массы специалистов инженерно-технического профиля, не предотвратило провал постсоветской России на траекторию деиндустриализации и глубокого неблагополучия. И потому представление о том, что для советского образования были характерны: «системность, целостность, ориентация на формирование мировоззрения… стремление научить самостоятельно… размышлять» (Там же, с.31), - целиком и полностью, без существенных оговорок, принято быть не может.
        В отличие от технико-технологического, нет никаких оснований идеализировать советское общественно-гуманитарное образование. В условиях диктатуры коммунистической бюрократии оно в принципе не могло обеспечить адекватное наращивание знаний о российском социуме и преодоление традиционного социокультурного раскола. Вместо характерного для исторической России размежевания по линии: «4% образованных - 80% неграмотных и 16% малограмотных», в советскую эпоху раскол был воспроизведен по иным основаниям: самые современные естественно-научные и инженерно-технические знания совмещались с ортодоксией, схоластикой и догматизмом обществоведения.
        Модернизация в форме индустриализации сопровождалась двумя разнонаправленными процессами трансформации общественного сознания (в сегменте научного знания):
- освоение рационально-критического, естественно-научного и технико-технологического знания, и соответствующего типа мышления, реально востребованных обществом;
- насаждение схоластики, догматики, иррационально-утопических представлений в обществоведческом сегменте знания, что также в течение многих десятилетий воспринималось тем же обществом.
      При этом рационально-критическое мышление в области техники и технологии поощрялось разнообразными премиями и наградами и, одновременно, категорически не допускалось, жестко преследовалось в общественно-гуманитарном знании. Есть основания полагать: российская «птица-тройка» споткнулась именно об эти иррационально-утопические, неадекватные представления о природе социальности. В этой связи весьма показательно наблюдение Т.Шанина: «Одной из особенностей России, которая особенно видна мне как иностранцу, является та мера, в которой российская интеллигенция думала через литературу - больше через литературу, чем через социальные науки. В XIX веке очень многое из того, что в англосаксонских странах определялось через социальные науки: социологию, экономику и так далее, в России определялось через русскую литературу» (Шанин Т. Лекция «История поколений и поколенческая история России». Прочитана 17.03.2005г. в дискуссионном клубе Интернет-портала «Полит.ру»).

      Подобное состояние современного общественного сознания уходит корнями в отечественную историю. По мнению А.Янова, пореформенное русское общество (последняя треть ХIХв.), находясь в плену у фантасмагорических иллюзий, оказалось неспособно к рациональному анализу происходящего. Отвергая Запад, интеллектуалы-славянофилы отвергали в Западе современное - его Ренессанс и Просвещение, его рациональность. Отсюда же их презрение к «закону», их антиинтеллектуализм (Янов А.Л. Патриотизм и национализм в России 1825-1921. Академкнига, М., 2002. С.144,168). В данном контексте выразительна позиция Достоевского. Третируя интеллигентные слои как «очень маленький, очень ничтожненький народик», гений отечественной литературы призывал преклониться перед правдой народной и признать ее за правду, даже в том ужасном случае, если она вышла бы отчасти из Четьи-Минеи (Достоевский Ф.М. Полное собрание художественных произведений. Т.ХI, М.-Л. 1929. С.186). Тем самым источником высших ценностей признается архаичное, глубоко традиционалистское сознание. И потому не приходится удивляться, что «Рационализм русской интеллигенции был непрочным и легко мог превратиться - порой у того же самого человека - в свою противоположность, в слепое иррациональное следование обычаю, религиозной или политической догме» (Вишневский А. Серп и рубль. Консервативная модернизация в СССР. О.Г.И., М.. 1998, С.165). По контрасту представляют интерес некоторые альтернативные суждения. Так события французской истории, начиная со второй половины XVIII в., во многом предопределила эпоха Просвещения, «отождествление нравственности и рациональности, отрыв морали от религии» (Философия истории. Под. ред. А.С.Панарина. Гардарики. М,. 2001.С
.205).
      Возвращаясь к современности: как и почему российское общество одновременно демонстрирует столь различные, казалось бы, несовместимые, типы мышления? Один из возможных, заведомо дискуссионных ответов состоит в том, что мир техники не оставляет пространства для мифов и иллюзий: заблуждения и ошибки выявляют первые же испытания технических систем. Возможно, предварительное освоение строго рационального естественно-научного и технико-технологического знания, есть необходимый этап рационализации обществоведческого, социогуманитарного знания и, как следствие, национального мышления в целом. В любом случае рационализация общественного сознания, начатая в процессе индустриализации, нуждается в продолжении. Опыт развивающихся стран свидетельствует: самые современные изощренные технологии бесполезны, если общество не обладает пониманием тех фундаментальных истин и правил, на основе которых эти технологии только и могут работать (Э. де Сото. Единого западного пути развития не существует. Независимая газета, 23.08.2005).
    Анализируя особенности 300-летней российской догоняющей модернизации, отечественные ученые отмечают: «наиболее существенные препятствия на пути сближения с Европой лежат… прежде всего в области культуры, в доминирующей системе ценностный ориентаций». При этом основой европейской консолидации названы: «правовое государство, ориентация на гражданскую ответственность и приверженность принципам социального консенсуса в публичной сфере (т.е. политико-культурные характеристики)». (Пантин В.И., Семененко И.С., Проблемы российской идентичности и российская модернизация //Поиск национально-цивилизационной идентичности и концепт «Особого пути» в российском массовом сознании в контексте модернизации. ИМЭМО РАН, М., 2004. С.12).
        Еще более определенна позиция ученых ИКСИ РАН. На основании исследований российского общества, выполненных в последние годы, социологи пришли к выводу: модернизация экономики и социокультурная модернизация - процессы хотя и взаимосвязанные, однако сущностно различные. Они различаются по исходным предпосылкам, специфике используемых средств, направлениям и объектам инвестирования, масштабам вовлекаемого человеческого капитала (материала), социо-психологическим ресурсам, необходимому историческому времени. Однако наращивание социокультурного потенциала общества имеет значение, не уступающее экономическим преобразованиям, а возможно и превосходящее их. Так,
если модернизация в форме индустриализации 1930- 1960г.г. вывела СССР в число наиболее промышленно развитых стран, то социокультурная модернизация отстала от экономической - на целый век.
В итоге, в 70-е - начале 80-х г.г. «захлебнулась» и технико-технологическая модернизация. Выполненные исследования свидетельствуют: среди населения современной России последовательные традиционалисты и тяготеющие к ним по большинству значимых ценностных ориентаций, составляют порядка 73-75% (Горшков М.К. Граждане новой России: К вопросу об устойчивости и изменчивости общенационального менталитета //Россия: тенденции и перспективы развития. Ежегодник РАН, ИНИОН РАН, М., 2005. С.68-69).
           Это закономерно, поскольку в ходе естественной смены поколений, воспроизводится доминирующий, исторически сформированный, социальный тип «подданного». Исследованиями того же ИКСИ РАН показано: воспитывать у детей демократические ценности считают важным лишь в 1% российских семей, а формировать гражданственность и убеждения - менее чем в 7% семей (Богатые и бедные в современной России. Аналитический доклад ИКСИ РАН. М., 2003). Тем самым массово воспроизводятся такие качества человеческого потенциала и, тем самым, характеристики социально-властных отношений, которые блокируют механизмы инновационно-демократической модернизации. В контексте проблемы модернизации уместно сослаться на результаты сравнительного социологического исследования, выполненного в разных странах мира в конце 1980-х г. Изучение значимости 100 ценностных установок показало: «ценности, имеющие первостепенную важность на Западе, существенно менее важны в остальном мире» (New York Times. 25.12.1990). Принимая во внимание существенное отставание в уровне экономического развития России и стран Запада, следует согласиться, что «без развития отраслей, обеспечивающих воспроизводство адекватного постиндуствиальным технологиям «человеческого капитала», неизбежно нарастание воспроизводственных диспропорций, ведущих к экономическому краху и социально-политическим конфликтам (Сорокин Д.Е. Россия на политико-экономической карте мира //Россия: тенденции и перспективы развития. Ежегодник РАН, ИНИОН РАН, М., 2005. С.10).
                                                                                               
              ©С.Магарил

                             Публикации и об авторе - в Тематическом Указателе в разделах "Социология"         

НАЧАЛО                                                                                                                                                                                      ВОЗВРАТ