ВОЗВРАТ                                         

   
  
Декабрь 2005, №12  
 

Итоги года:                                           
О чем пишут украинские издания____

                      Сергей Грабовский    
                             

                             Генерал Перон в юбке, но уже без косы

         "Популист", "человек социалистических взглядов", "поклонник антирыночных методов", "олигарх с мировоззрением мелкого буржуа", а еще - "проповедник командной экономики", и опять "популист", наконец, "генерал в юбке". Это все - о лидере партии "Родина" Юлии Тимошенко, экс-премьера, экс-сопредседателя блока "Сила народа", экс-руководителя корпорации ЕЕСУ, экс-политзаключенного и экс-преподавателя экономики.
        "Эклектика", - презрительно фыркают относительно действий и намерений Юлии Тимошенко выученики либеральных экономических школ и политологических участков западных университетов.
         Но знают ли они, что существует на свете страна, где слово "эклектика" относительно политика или философа выступает определением его наивысших добродетелей, ибо реальность сама собой эклектическая, невыпрямленная, белое с черным и серым вперемешку. Так вот только искренний эклектизм способен эту реальность понять и подчинить себе.
         Зовется та страна Аргентиной.
        
Ведущей идеологией последнего полувека в Аргентине выступает перонизм - живое воплощение теоретической и практической эклектики, к которому левые и правые аналитики прицепили все те ярлыки, которые навешены на Юлию Тимошенко, плюс разве что "фашизм" и "коммунизм".
         А основателем этого идеологического течения был генерал Хуан Доминго Перон (1895-1974). Перед тем, как стать президентом Аргентины, он успел побыть общественным лидером, политзаключенным, дипломатом, министром. Что-то очень напоминает этот список, не так ли?
       Перон проводил политику, которая была крайне противоречивой, но которая удивительным образом имела огромное влияние как на саму Аргентину, так и на многочисленные страны Третьего мира - от Латинской Америки до Ближнего Востока.
          Информация к размышлению.
         В 1930-ые годы при власти в Аргентине находились консервативные правительства, которые последовательно сменяли одно другое, что позволяло земельной аристократии править страной так, как будто за окном начало ХІХ века, продолжается первичное накопление капитала, а социальные и трудовые права, общее избирательное право
- лишь утопия маргинальных интеллектуалов.
         В июне 1943 года группа молодых армейских офицеров, недовольная властвованием земельных магнатов, осуществила военный переворот. Одним из активных участников переворота и членом правительства стал полковник Перон.
         Осознавая потребность изменений в стране, он сделал ставку именно на лишенных избирательных прав социально незащищенных наемных работников. Перон выбрал для себя в правительстве “неинтересную должность” министра труда и превратил ее де-факто в одну из самых весомых в правительстве.
         Фактически он сосредоточился на организации профсоюзов и
- впервые в истории страны - реальной социальной защите работников.
         Несколько генералов, встревоженных ростом влияния Перона, арестовали его, но свыше 300 тысяч людей отправились к правительственным сооружениям, размахивая флагами и выкрикивая лозунги с требованием освободить Перона.
          Генералы были вынуждены отступить. В феврале 1946 года состоялись президентские выборы, на которых уверенно победил Перон.
         
Генерал-президент национализировал ряд ключевых отраслей промышленности и начал осуществлять программы социальной защиты наемных работников. Целью Перона была национальная консолидация, интеграция всех социальных групп (в том числе и мигрантов) в единое солидарное общество, ускорение промышленного развития и общая модернизация страны.
        Перон создал концепцию так называемого "хустисиализма" (идеологии справедливости) как пути к цветущему обществу с активным участием всех прослоек населения в экономической и политической жизни под руководством государства.
          Правление Перона, с одной стороны, отличалось откровенно авторитарными чертами (несколько сот представителей левой интеллигенции покинули тогда Аргентину), с другой, был осуществлен целостный комплекс социально-экономических изменений. В частности, разработка социального законодательства, внедрение пенсий, оплачиваемых отпусков, создание домов отдыха для рабочих, повышение зарплат, запрещение детского труда, внедрение общего избирательного права.
         Была осуществлена национализация (за выкуп) железных дорог, телефонных линий и Центрального банка, которые ранее принадлежали иностранному капиталу.
         Национальный капитал всесторонне поощрялся, прежде всего в промышленности.
        Быстрыми темпами проводилась колонизация пустых земель с привлечением мигрантов (в том числе и десятков тысяч украинцев, которые не могли по понятным причинам вернуться в СССР после Второй мировой войны).
        
Вновь созданный механизм государственного планирования и регулирования экономики работал эффективно. Завоевания "хустисиализма" были закреплены в новой Конституции.
          Другими словами, у той массы людей, которая до сих пор не имела в Аргентине ни одной перспективы, кроме бесправного труда и смерти в бедности, появились новые измерения жизни. И этого уже не смогло упразднить ни одно следующее правительство
- ни диктаторское, ни демократическое.
          Однако в начале 1950-х годов в результате падения мировых цен на традиционные виды латиноамериканского экспорта в Аргентине ухудшилась экономическая конъюнктура, усилилась инфляция, обострились социальные отношения. Чиновники получали большие взятки, расцвела коррупция которая, как известно, является обратной стороной любой масштабной национализации.
          Правоконсервативные круги выступили против Перона, в сентябре 1955 года военные нанесли воздушный удар по президентскому дворцу и начали его штурм. Во избежание гражданской войны, генерал Перон покинул Аргентину.

                           Национал-реформаторы и модернизация в Третьем мире

          Перона свергли, но перонизм остался. И не удивительно, ибо на него и разновидности национал-реформизма именно в Третьем мире с середины ХХ века и поныне имеется объективный общественный спрос.
          Страны Третьего мира имеют ряд общих особенностей, которые определяют общность задач, которые стоят перед ними. Во-первых, все они были колониями или полуколониями.
         Во-вторых, в Третьем мире могут существовать крепкие и как будто стабильные государства, однако с нациями, на основе которых строятся государственные механизмы, дело более сложное. В Латинской Америке, где большинство государств будет праздновать свое 200-летие, до недавнего времени, а кое-где и доныне нации с соответствующей культурой, самосознанием и собственным местом в "мировом оркестре" выглядят недеформированными.
         Хуже дело в странах Азии и совсем плохо в Тропической Африке, где процессы нациоформирования выливаются в кровавые религиозные и этнополитические войны
- очень похожие на то, что происходило в Европе несколько сотен лет тому назад.
          В-третьих, эти страны своевременно не прошли стадию так называемой модернизации (очень широкое понятие, которое охватывает кардинальные изменения во всех главных сферах общественной жизни
- от литературы до социальной структуры) или эта модернизация оказалась частичной, ибо проводилась силой, неорганически, в интересах прежней метрополии.
        В-четвертых, постколониальные или неоколониальные государства имеют очень серьезные проблемы с социальной структурой общества: там имеются очень богатые люди, однако абсолютное большинство населения находится на границе или за чертой бедности. А экономический рост страны не может помочь преодолению бедности. Другими словами, в Третьем мире
- свои закономерности, и рецепты, разработанные и испытанные в первых двух мирах, там действуют далеко не всегда.

                                      Национал-реформаторство: этапы становления

          Национал-реформаторство берет начало с китайской партии Гоминдан (Сунь Ятсен и Чан Кайши), кемалистского движения в Турции, Индийского национального конгресса в Индии (с начала ХХ века и до наших дней), Институционно-революционной партии в Мексике.
          Вторая волна национал-реформаторства
- это перонизм, это политические движения, которые возникли под его влиянием в Латинской Америке, это разнообразные варианты арабского социализма (или, как кое-кто считает, национал-социализма).
           Третья волна
- это национал-демократы в ряде постсоветских стран.
     
   Проблемы общие: общественная и экономическая модернизация, утверждение национального капитала, повышение (и заметное) части конечного продукта в промышленности, развитие национальной буржуазии как спонсора и потребителя продукции, структурированной по-современному национальной культуры, признание социальных и политических прав наемных работников, ради консолидации "верхов" и "низов" в единую нацию.

                                                         Перонизм по-украински

          Во времена независимости Украины ни одна влиятельная политическая сила и ни один авторитетный политический лидер до последнего времени не обращали внимания на постколониальний статус государства.
          Речь идет не о культурно-языковой проблеме, вокруг которой все эти годы происходят бесконечные ритуальные танцы. Речь идет об экономической подоснове такого статуса.
         Например, теперь ВВП Польши примерно вчетверо больше украинского, хотя в недалеком 1990-м был вдвое меньше.
          Число богатых людей должно было бы быть хотя бы приблизительно адекватным общему объему ВВП и состоянию экономики. Но нет! В Польше значительно меньше миллиардеров и миллионеров, чем в Украине. И меньше нищих. И не только пропорционально к количеству населения, но и в абсолютных цифрах.
       Что это означает? В Польше доминирует капитал национальный, в Украине - компрадорский. Главная разница между ними заключается в том, что национальный прирастает, и в результате его деятельности богатеют страна и ее граждане.
         Компрадорский капитал растет за счет обнищания, разорения или по крайней мере стагнации страны в сочетании с обогащением прежней метрополии или международных центров концентрации капитала.
        Первый растет не только за счет роста экспорта, но и (главным образом) за счет наличия массового внутреннего платежеспособного спроса. Для второго идеал – это большие (и спрятанные от государства) деньги за экспорт низкотехнологической продукции плюс специфическое население с приоритетами наподобие - много пива и зрелищный футбол.
        В постколониальной стране к индустриальному ресурсу относятся, как к природному: его используют и выбрасывают. Выработали ресурс станков, вывезли их на металлолом, продали, закрыли завод и переехали жить в свою "хатынку" на Багамах, как "белые люди".
       Это - нормально для постколониального частника, если он выходец из компрадорского капитала, или из чиновничества.
      Другими словами, если не свернуть шею компрадорскому капиталу, страна на длительное время останется на низком уровне экономического, политического и культурного развития.
        И даже хуже: она может "выпасть" из Третьего мира в так называемый Четвертый, где идет речь уже не о догоняющем относительно передовых стран развитии, а об увеличении дистанции, которая отделяет такое государство от передовых стран.
       Поэтому для постколониальной страны, для ее нормального развития крайне нужно перераспределение имеющейся собственности, чтобы она была в руках:
а) мирового цивилизованного (а не авантюрного) капитала;
б) отечественного национального капитала;
в) некоррумпированных государственных менеджеров.
        Юлия Тимошенко во главе правительства интуитивно проводила политику, которая только и подобает постколониальному государству - не левую, не правую, а "популистскую".
Украине, чтобы создать собственную модернизационную перспективу, крайне необходим пересмотр результатов большой приватизации. Для того, чтобы дать шанс эффективному капиталу, который действует в национальных интересах, с одной стороны. с другой небходимо продемонстрировать неприкосновенность и святость государственной и коммунальной собственности, на которую никто не имеет права поднять руку.
        Святости частной собственности учат неоколониалисты, а вот ценность собственности национального государства может утвердить только само государство и политические силы, для которых Украина - не просто территория.
      Не менее важно преодолеть и социально-имущественную бездну между разными классами, которая за последние годы только увеличивается. Иначе о какой целостной нации можно вести речь?
       Если в зависимости от имущественного уровня вырисовываются контуры нескольких социальных классов, если эти классы все больше замкнуты в себе, если социальная мобильность начинает становиться только лозунгом, - то это уже не ХХІ век, это - возвращение в средневековье.
      Собственно, Аргентина до Перона и была в значительной мере средневековым образованием ХХ века. А генерал и его правительство буквально втолкнули страну в новейшие времена.
        И, как бы то ни было, место украинского генерала Перона занять некому, кроме Юлии Тимошенко. Национал-демократы просто не имеют "нюха" на тот стиль социально-экономического развития, который нужен Украине.
        Национал-либералы - тем более. О других нет смысла говорить. А в придачу нужна безумная политическая воля и уверенность в себе. Это, собственно, скорее качества профессионального военного, чем политика, - особенно если прибавить готовность послать на смерть тысячи людей и пойти в бой вместе с ними.
       Юлия Тимошенко продемонстрировала эти качества во время Помаранчевой революции. Кто-то скажет, что это вещи, страшные для политика, тем более, для женщины. Возможно. Но нормальные для боевого генерала - и, как не парадоксально, для харизматичного политического лидера в Третьем мире.
       Когда Mахатма Ганди организовывал массовые ненасильственные акции за свободу Индии, он хорошо знал, что колониальная администрация ответит силой, и во время каждой акции будут погибать десятки, а то и сотни людей. Причем людей, которые не будут иметь права ответить на насилие насилием.
       Украина - не Индия. Дай Бог найти другой путь национал-реформаторства - во главе с благородным, высоконравственным лидером, который своим словом, силой своего авторитета разряжает социальные конфликты и побуждает олигархов превращаться в нормальных лидеров национального бизнеса.
        В прошлом году этот путь многим казался реальным, и лидер таковой как будто был. А что сейчас?
       Перспектива десятилетий гниения в "серой зоне" Европы? Неоколониализм, который возрождается усилиями теперешнего правительства? Попытка разрубить гордиевы узлы и ускорить развитие? Все варианты опасны. Возможно, можно найти и какой-то уникальный, свой, самый эффективный?
        Но сразу заметим, что учитывая классические и современные теории, это будет таки "эклектика". Только нужно учесть, что генерал Перон в Украине уже есть. Хоть и в юбке. Появятся ли другие лидеры в этом лагере? Возможная ли конкуренция двух или трех национал-реформаторских проектов?
         ...Кстати, в 1973 году генерал Перон был опять избран президентом Аргентины. Через год он умер - главой государства. Нынешний президент страны Нестор Киршнер, призванный чистить авгиевы конюшни прошлых правительств, - перонист.

ГЕНЕРАЛ ПЕРОН В ЮБКЕ                    
                       ОБЫКНОВЕННЫЙ ХАМИЗМ                                                ВОЗВРАТ