ВОЗВРАТ                   

                                                     
      
Сентябрь 2004,№9  
 
История России глазами аналитика     
Сергей Магарил           
 

 


 НАЦИОНАЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ
 И РОССИЙСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ

                                                                                             С народом можно сделать только то,
                                                                                             что народ позволяет с собой сделать.

                                                                      Какой у нас добрый, терпеливый, удобный народ.
                                                                                                                                Иван Аксаков

                                                                                  Любые изменения в обществе начинаются
                                                                                  с изменения общественного сознания.

                                                                           Судьбу нации определяет ум интеллигентский
                                                                                              Нобелевский лауреат Иван Павлов



                                                                      ВВЕДЕНИЕ

      Одной из доминант российской истории являются процессы модернизации. В настоящее время Россия вновь, в очередной раз, осуществляет комплекс реформ. Однако какая модернизация может быть вменена «сверху» и востребована «снизу» - авторитарно-мобилизационная или инновационно-демократическая? Реформы, периодически предпринимавшиеся на протяжении последних трехсот лет, осуществлялись по преимуществу средствами принуждения. Эту традицию, стремясь перенести в Россию европейские достижения, заложил Петр I, «понеже всем известно, что наши люди ни во что сами не пойдут, ежели не приневолены будут» (Цитируется по Витте С.Ю. Конспект лекций о народном и государственном хозяйстве. СПб, 1912, С.207). Однако по прошествии исторически-непродолжительного времени отечественные реформы неизбежно выдыхались и свертывались, никогда полностью не достигая поставленных целей - догнать передовые страны Запада.
     Выступая на годичной сессии Российской академии наук в мае 2004г. премьер правительства России Михаил Фрадков констатировал: удвоение внутреннего валового продукта (ВВП) необходимо как для повышения жизненного уровня россиян, так и для того, чтобы сократить отставание от промышленно развитых стран. Таким образом, процесс, начатый Петром I, не завершен и поныне, спустя триста лет. Это вынуждает признать: фундаментальной причиной отечественной трехсотлетней «догоняющей модернизации» является столь же устойчивое «отстающее развитие». На длительной исторической дистанции национально-государственное развитие не достигает необходимой динамики.

    (Модернизация - переход от традиционного, аграрного общества с патриархальной культурой и жестко закрепленной социальной иерархией к индустриальному, основанному на крупном машинном производстве и рациональном государственном управлении, опирающемся на законы; совокупность процессов, осуществляемых в обществе с целью преодоления социально-политического, экономического и научно-технического отставания от более развитых, передовых в промышленном и научном отношении стран).

     Один из важнейших параметров социума - способность к развитию - так и не обрел в России устойчивого характера, не смотря на радикальную смену общественного строя, как способа организации государственной власти, смену форм собственности, истребление «старой» элиты, многократные изменения политического режима, смену верховных правителей, целей и стилей правления… Реформаторам, будь то монархисты, большевики или современные радикал-либералы, ни разу не удалось запустить непрерывный, самоподдерживающийся процесс экономической и технико-технологической динамики, обладающий органичной, внутренне присущей мотивацией и необходимой исторической устойчивостью.
     И потому истоки глубокого социального неблагополучия России следует искать в области национального социокультурного архетипа, не позволившего сформировать эффективные механизмы развития общества, поскольку в политической сфере за прошедшие 300 лет опробованы едва ли не все возможные варианты и сочетания значимых факторов.                         

      (Социокультурный архетип - социальность, сформированная чередой предшествующих поколений; совокупность традиционных, исторически унаследованных социально-властных отношений, традиций в т.ч. религиозных, мифов, стереотипов мышления и поведения, массовых социально-психологических установок, предрассудков и предубеждений. Каждое новое поколение своей деятельностью, опытом побед и поражений вносит свой вклад в национальный социокультурный архетип. Однако этот вклад относительно невелик по сравнению с совокупным, накопленным вкладом предыдущих поколений. Каждый человек, усваивая в процессе воспитания и обучения культуру своего народа, становится носителем национального социокультурного архетипа).

      В истории социум способен двигаться по одной из трех идеально-типических траекторий: деградация, стагнация или восходящее развитие. Крах Российской империи, а затем и СССР, свидетельствуют: политический режим, неспособный обеспечить национальное развитие, исторической перспективы не имеет. Очевидные результаты российских реформ 1990-х годов: деиндустриализация, двукратное сокращение объема производства, нищета и массовая бедность, снижение индекса развития человеческого потенциала, рост смертности и многие другие макроэкономические и макросоциальные показатели свидетельствуют о глубокой национальной деградации. Почему Россия, страна богатейших природных ресурсов и многомиллионного талантливого народа, погрузилась в столь глубокое неблагополучие?
     Теория самоорганизации утверждает: в ситуациях ветвления путей эволюции социума и выбора желаемой, благоприятной траектории, особая роль принадлежит человеку. Отсюда возникает вопрос о причинах, обуславливающих наш трагический национальный выбор. При безмолвствующем народе этот выбор осуществляет правящий слой, во многом исходя из собственных своекорыстных интересов.
   Крах в течение одного столетия Российской империи, а затем и СССР, глубокое неблагополучие постсоветской России - объективно свидетельствуют о крайне низком качестве стратегического национально-государственного управления и, тем самым, о посредственном социальном качестве властвующих групп. Это совершенно закономерно, при системной коррупции бюрократии, совершенно не ориентированной на цели общенационального развития. Продажность государственного аппарата и национальные интересы России несовместны.
     Известно: социальные практики не могут выйти за рамки сформировавшихся культурных форм. Даже в деяниях такого радикального реформатора, каким был Петр I, проступает «безотчетная (неосознаваемая - С.М.) наклонность воспроизводить в нововведениях отзвуки минувшего» (Ключевский В. Курс русской истории. Ч.IV. М., 1989, с.198). Культура, понимаемая как совокупность способов и результатов деятельности народа, как синтез его интеллектуальных, материальных и духовных достижений, воспроизводит адекватные себе политический строй, экономику, социальные отношения, механизмы формирования элиты, систему права и правоприменения, и, даже, масштабы коррупции… История наделила национальную культуру России глубокими специфическими особенностями, которые во многом обусловили характер отечественного модернизационного процесса.
      В истории России попытки обеспечить ускоренное развитие страны «по европейской модели» предпринимались неоднократно. Начатая Петром I, эта традиция была продолжена Екатериной II, Александром I и Александром II, премьер-министрами Николая II С.Витте и А.Столыпиным; советскими лидерами: И.Сталиным и М.Горбачевым, а также лидерами постсоветской России - Б.Ельциным и В.Путиным. Будут рассмотрены замысел, ход, итоги и основные проблемы отечественной модернизации.
     Обсуждение процессов российской модернизации целесообразно предварить кратким обзором состояния России в период, предшествующий исторически первой модернизации, именно - царствованию Ивана Грозного (годы правления 1530-1584), Смуты (1598-1613) и первых Романовых - Михаила (годы правления 1613-1642) и Алексея (1642-1682). Это позволит:
- проследить становление российской политической традиции/политической культуры, во многом предопределившей траекторию отечественной истории - между европейской цивилизацией и азиатским деспотизмом;
- получить представление об исторических предпосылках реформ Петра I;
- вскрыть резко противоречивый характер отечественной модернизации - стремление российских элит осуществить достижения европейского либерализма средствами доморощенного крепостного рабства, а в ХХ веке - тоталитарного социализма.


                                                1. СТАНОВЛЕНИЕ САМОДЕРЖАВИЯ

1.1. В правление Ивана IV сформировалось самодержавие, как национальный способ организации государственной власти, ставший одним из определяющих факторов исторического развития России. Правление Ивана IV явственно обнажило трагическую противоречивость российской истории. Царствование началось крупными успехами в деле укрепления России. Были присоединены Казанское и Астраханское ханства, что позволило взять под контроль торговый путь по Волге на всем ее протяжении; подготовлен новый «Судебник» (свод законов) и проведена судебная реформа. Унифицированы органы центрального управления - созданы приказы. Организовано постоянное стрелецкое войско; основана традиция созыва Земских соборов, как общенародного совета представителей всех сословий тогдашнего российского общества.
      Однако завершилось царствование тягчайшим надломом государственности. Не случайно Карамзин сравнивал итоги правления Ивана Грозного с монгольским нашествием, «игом Батыевым». Верховная власть, правящие элиты средневекового Московского государства, как нередко и их позднейшие преемники, оказались неспособны осуществлять стратегическое национально-государственное управление, обеспечивая последовательное, восходящее развитие. И в дальнейшем в отечественной истории не раз возникали ситуации цивилизационных срывов - перерывов в развитии, стагнации, а порой и отката в прошлое. Наиболее полное воплощение отмеченная тенденция получила в ХХ веке, в течение которого российская государственность распалась дважды, а постсоветская Россия опустилась на траекторию глубокого неблагополучия, породив многомиллионные массивы застойной бедности и деградации.
       Вторая половина правления Ивана IV, разительно отличаясь по своим последствиям от первой, повлекла за собой Великую Смуту и распад государства. Политическим идеалом царя была неограниченная власть самодержца (единодержца), обеспечивающая абсолютное подчинение правителю всех и каждого. Он был убежден, что волен «жаловати и казнити», а сам подсуден только Богу, который и поставил его над людьми. Будучи осведомлен о европейских формах государственного устройства, Иван IV в категорической форме отвергал их. Главный аргумент, который выдвигался им против демократического устройства: «Горе народу, которым управляют многие». Шведского короля Иван IV язвительно называл старостой в волости, имея в виду ограничения его властительных прав.
    Наиболее полно свое неприятие западно-европейской системы, основанной на ограничении власти и значительных правах подданных, отражено в письме Ивана Грозного английской королеве Елизавете (1570г.): «И мы чаяли того, что ты на своем государстве государыня и сама владеиш и своей государьской чести смотриш, и своему государева прибытка… Ажно у тебя мимо тебя люди владеют, и не только люди, но и мужики торговые, и о наших государьских головах, и о честех, и о землях прибытка не смотрят, а ищут своих торговых прибытков. А ты пребываешь в своем девическом чину, как есть пошлая девица». В немногие строки письма самодержец влил немало оскорбительного сарказма. Однако какая насмешка истории: под конец правления царю Ивану пришлось вести переговоры о предоставлении ему политического убежища с…Елизаветой Английской. И та же история убедительно продемонстрировала: демократическая организация государственной власти обеспечивает обществу существенно больший прогресс по сравнению с единодержавием - властью одного.
      Вместе с тем, самодержавие не было единственным и, тем более, фатально неизбежным сценарием политического развития России. Одна из главных причин опричнины и массового террора - подозрения и опасения Ивана IV в отношении знатного боярства, стремившегося ограничить самодержавную царскую власть. Так под давлением бояр в 1550г. в «Судебнике» (статья 98) было записано, что все законы и установления принимаются «з государева докладу и со всех бояр приговору». Это ни что иное, как юридический запрет на принятие законов государем без согласия бояр. Современный российский историк А.Янов полагает, что созыв Земского Собора (1549г.), как и написание нового «Судебника» - свода законов (1550г.) были «подготовкой конституционного переворота» и потому «самодержавная революция была практически неминуема… Она была ответом (Ивана IV - С.М.) на постепенное скольжение России к конституционной монархии». Логика процесса развивалась в направлении ограничения власти самодержца со стороны боярской аристократии, также, как и в странах Западной Европы, где аристократия, привилегированные слои оказывали сопротивление произволу и непомерным притязаниям монархов.
      Аргументом в пользу такого вывода может служить договор, заключенный российской делегацией, возглавленной М. Салтыковым с польским королем Сигизмундом 4 февраля 1610г., т.е четверть века спустя по смерти Грозного. В разгар Смуты русское общество пробовало разные способы восстановления государственной власти. Договор касался условий, на которых московский престол мог занять польский королевич Владислав. Договором устанавливал порядок верховного правления: государь делит свою власть с Земским собором и Боярской думой. Назвав договор «основным законом конституционной монархии», Ключевский писал: «Земскому собору договор усвоял учредительную власть. Ему же принадлежал и законодательный почин… без согласия Думы государь не вводит новых податей и вообще никаких перемен в налогах … Думе принадлежит и высшая судебная власть… Каждому из народа московского для науки вольно ездить в другие государства христианские, и государь имущества за то отнимать не будет». Текст договора во многом воплощает идеи, выработанные несколькими поколения интеллектуалов-книжников еще до- и во времена Ивана Грозного. По мнению Чичерина, будь этот договор реализован, «русское государство приняло бы совершенно иной вид» (Чичерин Б.И. О народном представительстве. М.,1889. С.37).
       Для того чтобы оценить подлинные масштабы национальной трагедии, в которую ввергла страну опричнина, охарактеризуем состояние Московского государства в период ей предшествующий, в начале того же XVI века. Вот что отмечал посетивший Россию в 1553г. англичанин Ричард Ченслер. Вся территория, по которой он проехал между Ярославлем и Москвой, «изобилует маленькими деревушками, которые так полны народа, что удивительно смотреть на них. Земля вся хорошо засеяна хлебом, который жители везут в Москву в таком громадном количестве, что кажется удивительным. Каждое утро вы можете встретить от 700 до 800 саней, едущих туда с хлебом… Среди них есть такие, которые живут не меньше чем за 1000 миль».
     Ссылаясь на исследования отечественного историка Д.Маковского, А.Янов пишет об интенсивной урбанизации страны, создании крупного производства и капиталов. В первой половине XVI века, на волне экономического подъема, возникло немало городов на русском Севере: Каргополь, Турчасов, Тотьма, Устюжна, Шестаков. О масштабах формирования городского населения свидетельствует письмо жителей Нарвы в Ревель в1520-х г.: «Вскоре в России никто не возьмется более за соху, все бегут в город и становятся купцами… Люди, которые два года назад носили рыбу на рынок или были мясниками, ветошниками и садовниками, сделались пребогатыми купцами и ворочают миллионами». Примеры из работ отечественных историков: смоленский купец Афанасий Юдин кредитовал английских коллег на огромную сумму по тем временам сумму в 6200 рублей (450 тыс. в золотом исчислении конца ХIХ века). Дьяк Тютин и Анфим Сильвестров кредитовали литовских купцов на 1210 руб. (более 100 тысяч золотом). Член Английской Компании Антон Марш задолжал С.Емельянову 1400 рублей, И.Бажену 945 рублей, С.Шорину 525 рублей (Маковский Д.П. Развитие товарно-денежных отношений в сельском хозяйстве русского государства в XVI веке. Смоленск, 1960; Носов Н.Е. Становление сословно-представительских учреждений в России. Л.,1969).
     Были построены такие крупные крепости, как Тульская, Коломенская, Зарайская, Серпуховская, Смоленская, Китай-город в Москве; ряд менее значительных городов-крепостей: Курск, Воронеж, Елец, Белгород, Борисов, Царицын на юге, Самара, Уфа, Саратов на востоке, Архангельск, Кола на севере. Выразителен сохранившийся расчет материалов, потребовавшихся для строительства Смоленской крепости. Пошло на него 320 тыс. пудов полосового железа, 15 тыс. пудов прутового железа, один миллион гвоздей, 320 тысяч свай. Помимо этого были необходимы бревна, доски, камень, подводы, подъемные механизмы, рабочие инструменты… Цифры дают представление о том, какое количество материалов потребовалось для строительства новых городов. Произвести все это могло только крупное специализированное производство. И не было тогда нужды государству искусственно насаждать и опекать промышленность, как оно вынуждено будет делать при Петре. Налицо были все предпосылки для развития крупного частного предпринимательства: экономический подъем, наличие свободных капиталов, правовая защита частной собственности, очевидная из Судебника 1550г., рынок свободной рабочей силы. На строительстве одной только Смоленской крепости занято было 16 тыс. рабочих - исключительно вольнонаемных, согласно царскому указу. А таких крепостей и городов одновременно возводились десятки.
    До 80-х годов XVI века крепостных крестьян было относительно немного; в промышленности преобладали вольнонаемные, После 80-х и дальше, захватывая и XVII, и XVIII века, тенденция меняется на противоположную: вольный труд вытесняется трудом крепостных. «Удельный вес вольного найма как в промышленности, так и в сельском хозяйстве в XVI веке безусловно был много и много выше, чем в XVIII» (Маковский Д.П. Цит. соч. С.192).
     О внешней торговле Московского государства дают представление свидетельства иноземцев. Императорский посол Сигизмунд Герберштейн, посетив страну еще за четверть века до Ченслера, сообщал, что Россия эффективно использует свое расположение между Западом и Востоком, успешно торгуя с обоими. Посланник Ватикана Альберт Кампензе доносил: «Московия весьма богата монетою, добываемой более через попечительство государей, нежели через посредство рудников, в которых… тоже нет недостатка, ибо ежегодно привозится туда со всех концов Европы множество денег за товары, не имеющие для москвитян почти никакой ценности, но стоящие весьма дорого в наших краях». О масштабах этой торговли пишет немецкий историк Кирхнер: после завоевания Нарвы в 1558г. Россия стала одним из центров балтийской торговли. Несколько сот кораблей грузились там ежегодно - из Гамбурга, Антверпена, Лондона, Стокгольма, Копенгагена, Любека, даже из Франции.
    Опричнина подвергла Московское государство подлинному разгрому, стала тягчайшей трагедией народа. Тирания престарелого Ивана Грозного во многом подготовила социальную катастрофу Смутного времени. Создав особый механизм опричнины, как способ утверждения ничем не ограниченного единодержавия, Иван IV развязал репрессии, сопровождавшиеся выселениями, конфискацией собственности, массовыми казнями. Летописи называют опричнину «пожар лютости», сообщая о том времени: «Множества народу от мала до велика при царстве своем погуби и многие грады свои поплени». Опричнина нанесла колоссальный урон государству. Летописи свидетельствуют о десятках тысяч погибших. Массовый характер приняло бегство за западные рубежи, причем основная масса беглецов - захудалая служилая мелкота, опасавшаяся попасть под топор опричнины за вольнодумство. Аппарат государственного управления был дезорганизован террором. Погромы привели к запустению центральных областей страны. Хозяйственная разруха достигла катастрофических масштабов. Смута вымела массы крестьянства из центральных областей государства. По писцовым книгам 1573-1578 годов в Московском уезде числится от 93 до 96% пустующих земель. В Новгородской земле пахалось не более 10% земли. В Можайском уезде насчитывали до 86% пустых деревень; в Переяславле-Залесском - до 70%. В Можайске - 89% пустых домов, в Коломне - 92%. Углич, Дмитров, Новгород стояли обугленные и пустые.
     Англичанин Джиль Флетчер посетил Московское царство четыре года спустя после смерти царя. На пути из Вологды в Москву, видя по дороге многие совершенно пустые деревни, отмечая повсюду разор и запустение, он писал: «Эта порочная политика и тираническая практика (хотя сейчас она и прекращена) так взволновала страну, так наполнила ее чувством смертельной ненависти, что она не успокоится (как это кажется теперь), покуда не вспыхнет пламенем гражданской войны». История подтвердила предвидение нельстивого и дальновидного современника. Впереди Россию ждала Великая Смута.

Основные выводы:

- К средине XVI века в России реально существовал непрочный баланс двух возможных линий развития государственной власти: монархия, ограниченная аристократической Боярской Думой и ничем не ограниченное, деспотическое самодержавие. Первая возможность отражала историческую традицию, восходившую еще к древнему обычаю свободного отъезда дружинников от князя. Возможность отъезда была серьезной гарантией от княжеского произвола. Лишаясь бояр и дружинников, князь терял вооруженную силу и становился крайне уязвим в непрерывной междуусобной войне. *) Недаром еще в XIV веке Дмитрий Донской завещал своим сыновьям «Слушайтесь бояр, без их воли ничего не делайте». Продолжением этой же исторической логики стал «Судебник» 1550г., и, в дальнейшем, Договор с польским королем Сигизмундом. В этом документе особо подчеркивалось, что важнейшие дела государственного управления государю «без думы и приговора бояр не делать». Однако для укрепления и реализации этой традиции в обществе не оказалось достаточных сил. Верх одержала иная историческая возможность - «самодержавная революция» Ивана Грозного, «опиравшаяся на интересы самой мощной корпорации тогдашней Москвы, церкви, напуганной европейской Реформацией, и тогдашней исполнительной власти, дьячества» (А.Янов). Мотивы иерархов Русской православной церкви будут понятны, если принять во внимание: в ходе Реформации в ряде стран Европы церковные земли были секуляризованы. ……  (см. А.Янов).
- В российском обществе XVI века не нашлось значимых социальных сил, способных сформировать влиятельную политическую оппозицию и дать организованный отпор кровавой деспотии Ивана Грозного. Не стал организующим центром сопротивления и Земский собор. Получив совещательную функцию, он не утвердился в своем законодательном значении, хотя по свидетельству Ключевского «в обществе времен Грозного бродила мысль о необходимости сделать Земский собор руководителем в деле исправления администрации». Силы сторонников реформ были невелики, поскольку подобные идеи были уделом немногих интеллектуалов.
- Тотальный террор опричнины уничтожил лучшие административные и военные кадры, накопленный за предшествующее столетие интеллектуальный и политический потенциал. Эта первая в отечественной истории цивилизационная катастрофа, как и аналогичная
катастрофа 1917г. привела к утрате европейской идентичности России (А.Янов).

*) Аналогичная традиция существовала и в отношении крестьян. По осени, в течение двух недель на Юрьев день (25 ноября), расплатившись по своим обязательствам с одним собственником земли, крестьяне имели право уйти к другому. Покинутый землевладелец лишался рабочих рук и, тем самым, экономической состоятельности - пустующая земля дохода не приносила. Таким образом, законодательно закрепленное в Судебнике 1497г., право перехода крестьян от одного землевладельца к другому, ограничивало эксплуатацию крестьянства. Не случайно, в дальнейшем поместное дворянство добилось отмены Юрьева дня.

1.2. Смутное время (1598-1613г.г.) - его значение для исследования процессов отечественной модернизации двояко. Во-первых, выход из Смуты и восстановление государственности обеспечила народная самоорганизация. И, во-вторых, социальная катастрофа вновь поставила средневековое русское общество перед выбором способа правления: конституционная монархия или неограниченное самодержавие.
     К концу XVI века Россия подошла как типичная восточная деспотия. Малоподвижное обществе развивалось медленно. Страна ощутимо отставала от Европы и разрыв нарастал. Эпидемии и недороды еще более ухудшали положение. Жесткий каркас самодержавной монархии, воздвигнутой Иваном Грозным, препятствовал национальному развитию. Кончина Ивана IV (1584 г.) дала начало ожесточенной схватке за власть. Последовала череда непродолжительных и малоуспешных правлений: царь Федор (сын Ивана Грозного), Борис Годунов, Василий Шуйский, Лжедмитрий I, Лжедмитрий П.
     Анализируя причины Смуты, Ключевский особо выделял социальный разлад. «Силы, стоявшие за царями, которые так часто сменялись, и за претендентами, которые боролись за царство, были различные слои московского общества. Каждый класс искал своего царя или ставил своего кандидата на царство: эти цари и кандидаты были только знаменами, под которыми шли друг на друга разные классы русского общества». Их столкновение отражало противоречия экономических интересов, что в отсутствии политико-правовых механизмов согласования этих интересов, вело к нарастанию антагонизма вплоть до ожесточенной гражданской войне. Весьма показательно: отечественная политическая культура не создала подобных механизмов и за три последующих столетия - к началу ХХ века, что вновь закономерно привело к национальной катастрофе - гражданской бойне 1918-1920г.г. В связи с этим стоит отметить: после того, как император Николай П в 190….. г. разогнал 2-ю Государственную Думу (остро дискуссионную политическую площадку, где различные сословия имели хоть какой-то шанс достичь компромисса), движение Российской империи к революции стало необратимым.
   Смерть бездетного царя Федора (1598г.) прервала преемственность власти - род Рюриковичей на московском престоле пресекся. Возник кризис власти - отсутствовал преемник с твердыми правами на верховную власть. Россия подошла к исторической развилке. Собранный в том же году Земский Собор (совещание представителей всех социальных слоев тогдашнего общества) высказался за избрание на царство фактического правителя Бориса Годунова. Боярская дума, заседавшая отдельно от Собора, призывала народ присягнуть ей, как высшему органу власти. Таким образом, возникла альтернатива: избрать царя и жить по старине, либо присягнуть Думе, что открывало возможность изменений в способе организации государственной власти. Исход борьбы решила улица, высказавшись за Бориса Годунова, «согласившегося» на царство.
     Став государем, Борис Годунов внес в свою политику некоторые новации, затронувшие в основном, немногочисленное городское население. Города отстраивались, в них развивалась торговля, во многих городах были открыты типографии. В Москве был построен водопровод. Царь проявлял интерес к науке и успехам западной цивилизации. Иноземцев стало в Москве больше, чем когда-либо прежде; царь любил общество европейских врачей и часто беседовал с ними. Годунов стал первым русским правителем, кто послал дворянских детей в Европу для получения образования. (Однако из 18 отправленных им молодых людей, 17 обратно в Россию уже не вернутся). Известно о планах учреждения в России школ и даже университетов по европейским образцам.
    Вместе с тем, для Бориса Годунова были характерны те же приемы самовластного правления, что были им усвоены при Иване Грозном. Дабы оградить себя от козней бояр, Борис создал систему тайного полицейского надзора, «в котором главную роль играли боярские холопы, доносившие на своих господ и выпущенные из тюрем воры… Донос и клевета быстро стали страшными общественными язвами: доносили друг на друга люди всех классов, даже духовные… Доносы сопровождались опалами, пытками, казнями и разорением домов» (В.Ключевский).
      Бедственным было и положение народа. В начале XVII в. сельское хозяйство пребывало в упадке, что усугубил небывалый трехлетний голод 1601-1603г.г. По свидетельству иностранных послов только в Москве умерших от голода насчитывалось до 120 тыс. человек, а всего «вымерла треть царства Московского». Чтобы смягчить социальную напряженность, власть организовала раздачу хлеба голодающим, восстановила Юрьев день. Однако эти меры были запоздалыми, а их масштаб - недостаточным. В 1603г. восстания приняли массовый характер. Некоторые историки полагают, что будь у Годунова несколько спокойных лет, то реформы, проведенные Петром I, могли быть осуществлены на сто лет раньше. Однако в реальности этого не произошло. Центральные органы власти оказались либо разрушены, либо парализованы и все больше утрачивали способность контролировать положение в стране. Россия стояла на пороге междоусобной кровопролитной войны; ее захлестывали мятежи, возникла череда самозванцев. Среди них наиболее яркая фигура - Лжедмитрий I.
     В 1603г. в пределах Речи Посполитой появился человек, назвавшийся именем сына Ивана IV Грозного - Дмитрием, который уже двенадцать лет считался убитым в Угличе. В России было объявлено, что под этим именем скрывается беглый монах Чудова монастыря Григорий Отрепьев. Большинство историков считает эту версию достоверной, хотя бесспорных доказательств нет. Ключевский полагает, что Самозванцу помог бежать в Польшу кто-то из бояр, надеясь в дальнейшем использовать его для борьбы с Годуновым. Приняв тайно католичество и получив военную поддержку польского двора в обмен на обещание уступить Польше значительные российские территории, Лжедмитрий I, еще в правление Годунова, с небольшим наемным войском в 2 тыс. человек вошел в пределы России. Ситуация в стране способствовала успеху его похода. Восстания потрясали государство и зачастую русские гарнизоны сдавали города Самозванцу без боя, вливаясь в его войско. Часть бояр признала в нем чудесно спасшегося царевича Димитрия, сына Ивана Грозного. Потрясенный успехами Самозванца, царь Борис в 1605г. умер.
     Московское боярство, предпочтя власть Самозванца хаосу безвластия, признало в нем чудесно спасшегося царевича Димитрия и возвело его на царство. Вместе с ним короновалась польская аристократка Марина Мнишек, ради царской короны ставшая женой Самозванца. Пронизанное догматами православия и ориентированное на монашеские идеалы, глубоко религиозное русское общество было потрясено порядками, вводимыми новым царем. Стремясь остановить распад и организовать управление страной, Самозванец считал первостепенно важным водворить порядок и справедливость, пресечь коррупцию. Для этого он запретил взятки в приказах; стал два раза в неделю лично принимать жалобы от населения. Есть предположения, что Лжедмитрий I имел намерение освободить крестьян от крепостной зависимости; вынашивал планы учреждения в России школ и академии. Им была введена свобода торговли, невиданная в Московском царстве; разрешены игра в шахматы и карты, пляски и песни. Проповедуя свободу совести, Самозванец в беседе со священнослужителями рассуждал о значении веры: «Вы поставляете благочестие только в том, что сохраняете посты, поклоняетесь мощам, почитаете иконы, а никакого понятия не имеете о существе веры.
    Насмехаясь над предрассудками русских, Лжедмитрий I подчеркивал превосходство европейцев, окружал себя иностранцами, носил иноземное платье. Он указывал боярам на их необразованность и предлагал учиться, для чего ехать в чужие земли. Русский историк Н.Костомаров писал, что Лжедмитрий «заговорил с русскими голосом свободы, настежь открыл границы прежде замкнутого государства и для въезжающих в него иностранцев, и для выезжающих из него русских, объявил полную веротерпимость, предоставил свободу религиозной совести; все это должно было освоить русских с новыми понятиями, указывало им на иную жизнь» (Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М., 1993. С.372). В Кремле между соборами играли музыканты. По приезду Марины Мнишек давались роскошные приемы с танцами. В чем-то Лжедмитрий I предвосхитил деятельность Петра I.
    Действия Самозванца отражают стремление одним махом перейти к светскому государству, что не могло составить ему прочную общественную поддержку ни в «низах» тогдашнего русского общества, ни в «верхах». Население он раздражал «своими привычками и выходками, особенно легким отношением ко всяким обрядам». Заносчивость наводнивших Москву поляков также настраивала москвичей против правителя. Боярская же аристократия быстро поняла опасность, которую несло ей «европейское» правление Лжедмитрия I. И одиннадцать месяцев спустя после коронации, 17 мая 1606г. он был убит боярами-заговорщиками, поскольку «не оправдал их ожиданий… Он не хотел быть орудием в руках бояр… действовал слишком самостоятельно, развивал свои особые политические планы» (В Ключевский).
      На престол заговорщики посадили одного из своих вожаков - князя Василия Шуйского. При всей сомнительности прав, «воцарение князя Василия составило эпоху нашей политической истории. Вступая на престол, он ограничил свою власть, и условия этого ограничения официально изложил в разосланной по областям записи, на которой он целовал крест при воцарении… Шуйский превращался из государя холопов в правомерного царя подданных, правящего по законам (В.Кючевский). В этой записи царь дает клятвенное обязательство судить православных «истинным, праведным судом», по закону, а не по усмотрению; доносов ложных не слушать; «без вины опалы своей не класть». А дела о наиболее тяжких преступлениях, караемых смертью, царь обязуется вершить непременно «с бояры своими». Столь ограниченного указания на Боярскую думу, как на сотрудницу царя только в делах высшего суда, боярам было достаточно. Натерпевшись от Ивана Грозного, они получили гарантии от произвола верховной власти, обязав Шуйского призывать Боярскую думу к участию в политическом суде. При этом бояре были уверены, что «правительственная власть и впредь будет в их руках в силу обычая» (В.Ключевский).
     Шуйский правил с 1606 по 1610г.г. Власть его была непрочной и не распространялась далее Москвы. Костомаров писал о нем: «Трудно найти лицо, в котором до такой степени олицетворялись свойства русского быта, пропитанные азиатским застоем». Царем Василием мало кто был доволен. Главными причинами был его сомнительный путь к престолу, как следствие, его зависимость от группы посадивших его бояр и игравших им, по выражению современника, как ребенком. В правление Шуйского гражданская война принимает все более масштабный характер. Юг России широко залило восстание Ивана Болотникова, вспыхнувшее летом 1606г. Свои дружины предводитель набирал из бедных посадских людей, бездомных казаков, беглых крестьян и холопов - из слоев, лежавших на дне общественного склада. Вступление в смуту общественного низа превратило политический конфликт, спор за образ правления, в борьбу социальную, в истребление высших классов низшими. Всюду обнаружилось резкое социальное расслоение; повсюду зажиточные граждане говорили, что лучше уж служить польскому королевичу, чем быть побитыми от своих холопей (В.Ключевский). Болотников дошел до Москвы, но потерпел поражение от войск Василия Шуйского.
      В мутном потоке смуты возникают и новые самозванцы, претендующие на московский престол. В их числе Лжедмитрий П, который вместе с польско-литовскими и казацкими отрядами стал летом 1608г. в подмосковном селе Тушине, «подводя под свою воровскую руку самое сердцевину Московского государства, междуречье Оки-Волги». По мнению Ключевского, «самозванство становится стереотипной формой русского политического мышления, в которую отливалось всякое общественное недовольство».
      В то время как «верхи» общества были заняты поисками очередного, удобного им кандидата на московский престол, в «низах» общества исподволь формируются силы, которые в недалеком будущем окажутся способны стабилизировать ситуацию и восстановить государство. Особенно важно, что это едва ли не единственный, в сущности уникальный в отечественной истории пример народной общественно-политической самоорганизации. «Первым выступило…дворянство южных уездов, смежных со степью. Тревоги и опасности жизни вблизи степи воспитывали в тамошнем дворянстве боевой, отважный дух. Движение было поднято дворянами городов Путивля (1606г.), Каширы, Тулы, Рязани». Истым предводителем этого полустепного дворянства стал Прокопий Ляпунов, городовой, рязанский дворянин, человек решительный, заносчивый и порывистый.
      В 1610г. мелкопоместные провинциальные дворяне во главе с Захарием Ляпуновым (братом Прокопия), не смотря на возражения духовенства и бояр, свели Василия Шуйского с престола. В том же году Лжедмитрий П был убит в Калуге. «Поднялось народное движение против поляков: города списывались и соединялись для очищения государства от иноземцев. К весне 1611г. было сформировано ополчение, главная масса которого состояла из провинциальных служилых людей, вооружившихся и продовольствовавшихся на средства, которые были собраны с людей тяглых, городских и сельских». В марте 1611г. ополчение подошло к Москве и осадило запершихся в Кремле поляков. Однако, простояв два с лишним месяца под Москвой, ополчение, ничего не сумев сделать для ее выручки, распалось.
      К концу 1611г. Московское государство постиг полный распад. Поляки взяли Смоленск, польский отряд сжег Москву и укрепился в Кремле, шведы заняли Новгород и выставили одного из своих королевичей на московский престол; на смену убитому Лжедмитрию П в Пскове уселся третий, какой-то Сидорка; первое дворянское ополчение распалось. Страна осталась без правительства, поскольку по низложению Шуйского упразднилась и Боярская дума. Потеряв свой центр, государство стало распадаться на составные части, преображаясь в бесформенную, мятущуюся федерацию.
      Но с конца 1611г. начинают пробуждаться силы религиозные и национальные. Призывные грамоты архимандрита Дионисия и келаря Авраамия из Троицкого монастыря, подняли нижегородцев, во главе с их старостой Кузьмой Мининым. На призыв нижегородцев к ним стали стекаться оставшиеся без дела, жалования, а то и без поместий служилые дворяне, посадский люд, купцы, казаки, крестьяне - выходцы изо всех слоев общества. Под руководством князя Дмитрия Пожарского составилось второе дворянское ополчение против поляков. Ополчением был избран Земский совет, образованы приказы (поместный, судный, посольский и т.п.), т.е. ополчение стремилось стать общенародной основой для восстановления российского государства. Для этого, по пути движения ополчения к Москве, Минин и Пожарский рассылали грамоты, призывая города присылать выборных людей с письменными указаниями, как им, вождям земского ополчения, «против общих врагов стоять и выбрать государя.
       Как пишет Ключевский, «вмешательство казацких и польских шаек, донских, днепровских и висленских отбросов московского и польского общества, обрадовавшихся легкости грабежа в замутившейся стране… медленно, но, постепенно вразумляя разоряемое ими население, заставили… враждующие классы общества соединиться не во имя какого-либо государственного порядка, а во имя национальной религиозной и простой гражданской безопасности… Смута, питавшаяся рознью классов земского общества, прекратилась борьбой всего земского общества со вмешавшимися во внутреннюю усобицу силами». В октябре 1612г. Москва была освобождена от польских войск и ополчение, выполнив свою роль в борьбе против иностранной интервенции, было распущено.
      После освобождения Москвы первоочередным делом стало восстановление государства. В январе 1613г. был созван представительный Земский собор. Предположительно, число участников достигало 700 человек: бояре, высшее духовенство, дворяне, служилые люди, посадские, представители казачества и свободных крестьян-общинников. Перед началом работы Собора был назначен трехдневный пост. Основным был вопрос о власти. Часть бояр, стремясь наладить правление на европейский манер, предлагали пригласить на московский престол кого-либо из европейских королевских домов. Однако этому воспротивились представители служилого сословия и казаки. Собор «приговорил: ни польского или шведского королевича, ни иных немецких вер на Московское государство не выбирать».
     Но и выбрать своего природного русского государя оказалось нелегко. Единомыслия не оказалось. Собор распался на партии между великородными искателями (князья Голицин, Мстиславский, Воторынский, Трубецкой, Пожарский); каждый говорил за своего; все разноречили. Многие вельможи подкупали избирателей, засылали с подарками и обещаниями.
      Михаил Романов, 16-летний мальчик, не мог иметь серьезных видов на престол. Против него были многие члены Собора. Однако именно на нем достигли компромисса такие враждебные друг другу силы, как дворянство и казачество, и Михаила провозгласили царем. Собор присягнул на верность и его будущим детям.
    Но это было лишь предварительное избрание, наметившее соборного кандидата. Окончательное решение предоставили всей земле. Тайно разослали по городам верных людей выведать мнение народа, кого хотят на Московское царство. Народ оказался достаточно подготовленным. Посланные воротились с донесением: все от мала до велика хотят на царство Михаила Романова, а «опричь его никак никого на государство не хотеть». Фактически это был один из первых (если не первый) на Руси социологический опрос.
     Для русского народа, столько раз неудачно выбиравшего новых царей во время Смуты, прочным казалось избрание лишь того, кто хоть как-нибудь был связан с прежним царским домом; восторжествовала старая привычная идея «природного царя». Иначе смотрели на Михаила Романова бояре. Стремясь «выбрать не способнейшего, а удобнейшего», они рассчитывали, что при нем не повторятся испытания, пережитые боярством в царствование Грозного и Годунова.
      Из потрясений Смутного времени люди Московского государства вынесли немало новых политических понятий. Московские люди XVI века (до Смуты) видели в государе хозяина московской государственной территории, владельца государевой вотчины (поместья), который и несет за все ответственность. По отношению к царю все его подданные считались холопами - дворовыми его людьми, либо сиротами, бесприютными людьми, живущими на его земле. На себя же московиты смотрели как на временных пришельцев, обитающих до поры о времени на этой территории, как на политически не значимую случайность, ни за что в вотчине государя не отвечающих. При тогдашнем уровне политических понятий (политической культуры) и в отсутствии на Руси университетов и академий, подобный взгляд закономерен. Проблема в том, что и в начале ХХI века почти три четверти россиян убеждены: они ни за что в своей стране не отвечают, т.к. не имеют никаких возможностей влиять на власть, она им этого не дозволяет.
    Смута впервые дала почувствовать, как далеко народные умы отстали от задач, поставленных стихийным ходом народной жизни. Предоставленное самому себе, общество поневоле приучалось действовать самостоятельно и сознательно. В народе впервые начала зарождаться мысль, что он не временный обыватель, в принадлежащей кому-то вотчине. Прежде, государство воплощалось в народном сознании в лице государя и поглощалось им. Однако за годы Смуты московским людям пришлось и жить без царя, и неоднократно выбирать государей. Это повлекло за собой возникновение совершенно новой политической идеи - государь, как избранник народа, иллюстрацией чего может служить весьма показательный исторический эпизод. В начале царствования Василия Шуйского в Польшу было отправлено посольство во главе с князем Григорием Волконским, с целью оправдаться перед польским правительством за убийство Лжедмитрия I и преданных ему поляков. Развивая мысль, что народ вправе судить и наказать царя за его богопротивные дела, князь Григорий заявил королю и панам, что «хотя бы теперь явился и прямой, прирожденный государь царевич Димитрий, но если его на государстве не похотят, то ему силой на государстве не быть».
   Такое понимание власти государя, давала принципиально иную постановку взаимоотношений царя и правящего боярства. Традиционно, в Московском «вотчинном государстве» отношения государя и боярского класса устанавливались практикой, обычаем, а не законом и потому, во многом зависели от произвола правителя, как в правление Ивана Грозного. Пресечение династии разрушило наследственный порядок перехода власти. Для избранного царя государство не могло оставаться вотчиной, а избиравшие его бояре не могли более рассматриваться как дворовые слуги. Уже во время смуты боярство и высшее дворянство пытались установить порядок, основанный на письменном договоре с царем, т.е. на формальном ограничении верховной власти (обязательство Шуйского при вступлении на царство, договор с королем Сигизмундом).
      При Михаиле Романове эта политическая линия получила продолжение и развитие. Одно из наиболее ярких свидетельств оставил Григорий Котошихин, который бежал из России в 1664г. и за границей, в Швеции, составил описание Московского государства. Котошихин отметил обязательства, на каких с государей (Василий Шуйский, Михаил Романов) «были иманы с них письма»: «мыслить о всяких делах с боярами сопча, а без их ведома тайно и явно никаких дел не делать». О царе Михаиле автор записок прибавляет, что тот хотя и писался самодержцем, но без боярского совета не мог делать ничего. Таким образом, высшим правительственным органом становилась Боярская дума. Фактически это была гарантия обеспечения личной безопасности бояр от царского произвола, что привело к безнаказанности правящей среды. Современники свидетельствуют: по избрании Михаила бояре хозяйничали в Русской земле, царя ни во что не ставили, и не боялись его. В свою очередь это повлекло за собой произвол в управлении и корыстолюбие в размерах, которым позавидовали бы худшие дьяки времен Ивана Грозного. Так на Земском соборе 1642г. записки городовых дворян 39 центральных и южных уездов обличали «московское дъячество (чиновников средневекового Московского государства), разбогатевшее неправедным мздоимством и настроившее себе таких палат каменных, в каких прежде и великородные люди не живали». Это свидетельствует о бессилии рядового населения что-либо изменить в наличной социальной обыденности, что для средневекового Московского государства не удивительно. Однако и 350 лет спустя положение дел мало изменилось. Механизм социокультурного архетипа через столетия вновь воспроизвел адекватные себе социально-властные отношения.
      Наряду с Боярской думой при царе вновь появляется Земский собор в качестве высшего органа государственного управления. Ключевский отмечает: изменившись в составе, собор «стал настоящим представительным собранием. Царствование Михаила было временем усиленной работы правительства совместно с Земским собором… Едва не каждый важный вопрос внешней и внутренней политики заставлял правительство обращаться к содействию земли». За время правления Михаила (1613-1642г.г.) известно до 10 созывов Земского собора. При этом его фактическая компетенция была шире той, что собор имел прежде, и какой ему не давал даже договор Салтыкова. Теперь собор рассматривает такие дела, какие прежде ведала только Боярская дума: текущие дела государственного управления, вопросы о налогах, о войне и распределении между сословиями сопряженных с нею тягот.
      Перемена в составе и значении Земских соборов - одно из важнейших следствий Смутного времени. Если на соборы XVI века призывались должностные лица из органов центрального и местного управления (чиновники Московского царства), то на соборах 1598 и 1605г.г. заметно присутствие выборных и от «простых» людей. События Смутного времени дали выборному элементу решительное преобладание над должностным и тем сообщили Земскому собору характер настоящего представительного органа. Обстоятельства заставили тогда общество принимать прямое участие в общественных делах, и само правительство вовлекало его в это участие, обращаясь к народу с воззваниями. О всяком деле считали необходимым учинить «крепкий общий совет». Собор созывался особым царским указом. По городам устраивали съезды, выбирая «людей лучших, крепких и разумных» ото всех чинов, не исключая посадских и уездных людей, торгово-промышленных обывателей провинциальных городов и крестьян. Выборным поручалось рассказать обиды, насильства, и разорения ими вынесенные: выслушав от них челобитье об их нуждах, разорении и всяких недостатках, царь будет промышлять о государстве, «чтобы во всем поправить».
     Сам источник полномочий соборного представителя обязывал его быть ходатаем «о нуждах своей братии», какие были заявлены ему при избрании. Так по оценке Ключевского, на Соборе 1642г. записки городовых дворян почти 40 центральных и южных уездов - «настоящие политические доклады с резкой критикой действующих порядков и с целой преобразовательной программой». При этом избиратели считали себя в праве требовать отчета у своего выборного: почему на Соборе не о всех нуждах земских людей по их челобитью государев указ учинен. Выборный народный челобитчик на Земских соборах XVII века сменил собой правительственного агента (представителя органов управления) на соборах XVI века. Поскольку выборным людям предоставлялось право возбуждения законодательных мер, постольку соборное челобитье стало нормой народного представительства, высшим порядком законодательного взаимодействия верховной власти и народа. Такое законодательное значение собор удерживает за собой до последних лет царствования Михаила (до 1642г.), и даже далее: на Соборе 1653г., когда решался вопрос о принятии Богдана Хмельницкого в московское подданство, решение было принято государем по совету со всем Собором, а не по приговору только бояр.
   «Новая постановка верховной власти с новым характером Земского собора обещали… плодотворное развитие государства и общества и давали новой династии обильный запас средств действия, духовных и политических, каких не имела старая династия» (В.Ключевский). Возникшая после Смуты форма верховной власти и практика государственного управления дают основание охарактеризовать ее как предпарламентскую, «ограниченно-самодержавную» (В.Ключевский). Фактически вновь возникла историческая возможность «европейской» линия развития Московского государства, прерванная «самодержавной революцией» Ивана Грозного, развития в направлении конституционной монархии. Однако для практической реализации указанной возможности в московском обществе XVII века, в соответствии с принципом Лейбница, не оказалось достаточных оснований. (Причины этого будут рассмотрены ниже). Век стал в российской истории временем народных мятежей - свидетельство того, что вновь созданные политические институты государственного управления, как механизмы согласования противоречивых интересов различных сословий, оказались недостаточно эффективными.
   По смерти Михаила Романова, вновь был собран полноценный по своей представительности Земский собор, подтвердивший избрание на царство 16-летнего сына умершего государя - Алексея. При возведении на царство, как отмечает тот же Котошихин, обязательств царь не дал никаких, что прежние цари давали. Но обязательств и не спрашивали, поскольку все видели, что Алексей был тихим. В соответствии с политической традицией того времени, Собор не ограничивал верховной власти - обязательства с Алексея могла спрашивать только Боярская дума. И царь Алексей оправдал доверчивость бояр, не захотевших связывать его при воцарении никакими обязательствами, - жил с этим классом в большом ладу. Для боярской аристократии закулисное, негласное и не обнародованное для народа соглашение с новым правителем была сделкой в «своем кругу».
      В данном контексте уместно привести суждение о боярской аристократии А.Оболонского: «Не смотря на то, что в течение нескольких веков бояре находились максимально близко к государственной власти… они ни разу не поднялись выше сугубо личных и родовых (клановых - С.М.) интересов… Власть они всегда использовали самым близоруким образом, понимая ее как возможность… сию минуту «урвать от пирога». При этом они проявляли неспособность даже к созданию в своих же собственных интересах сколько-нибудь прочной коалиции, беспрерывно грызлись между собой». И в этом качестве боярство многократно демонстрировало «свою полную непригодность… к роли носителя оппозиционной прогрессивной контркультуры… неспособность понять, что власть - не кормушка, а в первую очередь ответственность перед обществом… Между тем английские бароны уже в ХШ веке осознали и зафиксировали в Великой Хартии принцип учета и баланса интересов всех сословий» (Оболонский А.В. Драма российской политической истории. Система против личности. ИГП РАН, М., 1994. С.38-39,75).
     Приведенный отрывок чрезвычайно выразителен. Действительно, боярская аристократия убедительно продемонстрировала свою несостоятельность в качестве носителя прогрессивной контркультуры. Важнейший вопрос: почему так произошло, в отличие от европейской аристократии? Что было причиной равнодушия боярства к законодательному обеспечению гарантий даже своего собственного политического благополучия, а то и самосохранения? Одна из значимых причин - глубокая патриархальность общества и глухое невежество подавляющего большинства боярского сословия. В отсутствии необходимости «незаметно исчезали следы политических обязательств, которые вынужден был дать родоначальник династии… Люди, решавшие судьбу государства, не имели никакого понятия ни о праве, ни о Соборе, ни о самом государстве или нашли такие понятия излишними» (В.Ключевский). В Московском государстве конца XVII века право все еще не было востребовано; в нем не видели необходимости: «верхи» считали закон необязательным, а «низы» имели о нем самое смутное представление. Таким образом, «век, начавшийся усиленными заботами правящих классов о создании основных законов, о конституционном устройстве высшего управления, завершился тем, что страна осталась без всяких основных законов, без упорядоченного высшего управления и даже без закона о преемстве престола. Не имея сил создать такой закон, изворачивались придворной интригой, символической явкой - подделкой Земского собора» (Ключевский). Все это вполне закономерно, поскольку системы образования в Московском государстве не существовало даже для привилегированных сословий. (Отсталость России от Европы на несколько веков в деле развития образования, будет самым трагическим образом отражаться на социально-политическом качестве правящего слоя на всем протяжении отечественной истории). Однако в использовании власти в качестве источника обогащения, средневековые российские «элиты» немало преуспели.
      По прошествии нескольких столетий в России были воспроизведены типологически те же социально-властные отношения. «Элиты» столь беззастенчиво и безнаказанно использовали доступ к власти для самообогащения, что естественно задать вопрос: почему это оказалось возможным; что обеспечило властвующим классам саму возможность проведения подобной «политики»; почему постсоветское общество не смогло создать хоть какие-нибудь механизмы противодействия расхищению общенационального достояния?
      Причины снижения значимости, а затем и полного прекращения созыва Земских соборов требуют специального анализа. В 1682г., когда умер Алексей Романов, для избрания его преемника, специального собора с выборными от городов и сословий не собирали. Все решила разночиновная толпа, оказавшаяся в Кремле по случаю смерти царя. Но, в отличие от бояр, у простого люда Московского государства не было никаких оснований относиться к властям с излишним доверием. Ключевский отмечает: «не смотря на свое земское происхождение, новая династия довольно скоро вошла в привычки старой, стала смотреть на государство, как на свою вотчину, и управлять по-домашнему, с благодушной небрежностью вотчинной усадьбы». (Перед нами один из типичных механизмов социокультурного архетипа, воспроизводящего, адекватные себе, исторически традиционные приемы государственного управления. Более подробно механизмы формирования и функционирования социокультурного архетипа будут рассмотрены далее).
     В царствование Алексея в составе московского управления вполне сложился тип «временщика». Это - властное лицо, принятый при дворе и заручившийся льготами землевладелец, светский или духовный, «крепкий верой в свою безнаказанность» и достаточно бессовестный, чтобы, пользуясь своими возможностями и общим бесправием, употребить силу на беззаступным людом, «затеснить и изобидеть многими обидами». Ключевский пишет: «это было едва ли не самое характерное и особенно удавшееся произведение внутренней политики новой династии, выросшее в московской правительственной среде из мысли, что царь в ее руках и без нее не обойдется. Простой народ относился к временщикам с задушевной ненавистью… и московский мятеж 1648г., отозвавшийся во многих других городах, был ярким выражением этого чувства». Не случайно и весь XVII век получил название «бунташного».
     Нам предстоит разобраться в одном из принципиальных, для развитии политической культуры России, вопросов. Почему Земский собор, реально существовавший при Михаиле Романове в качестве высшего органа законодательного взаимодействия верховной власти и народа не только не получил развития, не приобрел значения полноценного парламента, как это произошло в Европе, но по прошествии 150 лет полностью утратил свое значение, а после 1698 года более не собирался.
      К изменению положения Земского собора привел целый ряд причин. Прежде всего, со стороны Собора в отношении власти не было выработано ничего требовательного, юридически обязывающего. Политическая непрочность соборного представительства обнаруживается в двойственности его положение: то законодательного, а то лишь совещательного. Законодательный авторитет Собора не был ничем обеспечен. Это было не столько признание народной воли как политической силы со стороны верховной власти, сколько ее временная уступка; своеобразная политическая любезность, обусловленная текущей целесообразностью и, к тому же, позволявшая переложить на собор также и часть ответственности в случае неудачи.
    Из этого вытекала двойственность положения собора. Есть процедура выборов, есть избиратели и выбранные ими «делегаты»; есть вопросы, выносимые правительством на обсуждение Собора и ответы представителей сословий, уездов и городов; есть совещания, подача мнений и приговоры Собора - т.е. в наличии представительная процедура. Вместе с тем отсутствует политико-правовая норма: не определены сроки созыва Соборов (верховная власть собирает их по своему усмотрению); не нормируется их состав; не устанавливается порядок деятельности и компетенция; не определены отношения к высшим правительственным учреждениям. Таким образом, политическая форма оказалась без правовых норм, а полномочия - без прав, их обеспечивающих.
     А между тем, отмечает Ключевский: «налицо есть поводы и побуждения, которые обыкновенно вызываются и нормы, и обеспечения». Однако в московском обществе XVII века «поводы остаются без последствий, побуждения - без действия». Известно, каким деятельным источником прав народного представительства на Западе служила правительственная нужда в деньгах: она заставляла созывать государственные чины и просить у них вспоможения. Но чины вспомогали казне не даром, вымогали уступки, покупали субсидиями права, обеспечения. И у нас в XVII в. не было недостатка в таких поводах и побуждениях… Всего чаще и внушительнее напоминала правительству о Земском соборе пустота казны: пока не восстановилось после разорения равновесие обыкновенных доходов и расходов, то и дело приходилось прибегать к чрезвычайным налогам и заимствованиям или безвозвратным запросам «на вспоможение», без чего государевой казне «быть не уметь». Оправдать такие поборы можно было лишь волей всей земли.
    Соборный приговор сообщал доброхотному даянию вид обязательного самообложения; открывал казне источники доходов, без которых она не могла обойтись и которых помимо Собора никак не могла добыть. Казна вполне зависела от Собора. Однако «выборные» (делегаты Собора), жалуясь на управление, деньги давали, но не требовали, даже не просили прав, довольствуясь благодушным, ни к чему не обязывающим обещанием «то вспоможение учинить памятно и николи незабытно и вперед жаловать своим государским жалованием во всяких мерах». По мнению Ключевского, мысль о правомерном представительстве, о правомерности политического обеспечения еще не зародилась ни в правительстве, ни в обществе.
    Одна из главных причин - отсутствие в Московском государстве хоть сколько-нибудь заметной прослойки образованных людей, поскольку доступного образования не было даже для правящих слоев. (Вспомним 18 дворянских недорослей, отправленных Годуновым на обучение в Европу). Для сравнения: университеты в странах Западной Европы возникли несколькими столетиями ранее - в XI-XIII веках; одновременно в них учились несколько десятков тысяч студентов. В Италии XI века «всех как есть молодых людей посылают в школы, чтобы они там трудились в поте лица, не переставали изучать, резюмировать, комментировать и варварские законы, и каролингские капитуляции, и римское право. (Блок М. Феодальное общество // Блок М. Апология истории или Ремесло историка. М., 1973. С.160-161).
      В XII в. «в Германии повсеместно, даже на площадях и трактирах, читали или…просили переводить сочинения, где еще разгоряченные жаркими стычками церковники рассуждали… о целях государства, о правах королей, их народов и пап» (Блок М. Цит. соч. С.158). «С начала XII века в Англии получило развитие нечто, совершенно неизвестное по ту сторону Ламанша: юридическая литература… будучи латинской по языку, являлась англосаксонской по основным своим источникам» (Блок М. Цит. соч. С.160-161).
     Причины столь значительной - на несколько веков - отсталости России с созданием системы образования - столь же значительная отсталость, в сравнении с Европой, процессов урбанизации - формирования городов, как центров образования и интеллектуальной жизни социума. В правление Бориса Годунова в городах жило лишь 2 % население Московского государства. Помимо этого, самое негативное влияние оказывала своекорыстная позиция Русской православной церкви, агрессивно отвергавшей греко-латинскую ученость - основу европейского образования. (Подробно эти вопросы будут рассмотрены в следующих разделах)
     На Земский собор московские сословия смотрели не как на политическое право, а как на докучливую обязанность. Отсюда - равнодушие к земскому представительству. (Не в этом ли истоки социальной апатии и политической пассивности россиян XXI века?). Выборные ехали на Собор, как на службу, отбывали соборную повинность, а избиратели неохотно, часто по вторичной повестке воеводы являлись в свой город на избирательные съезды. Не имея опоры в политических понятиях - в политической культуре, - Собор не находил ее ни в строе складывающегося тогда управления, ни в своем собственном составе.
    Значение Собора (как предпарламента) не было поддержано и в управлении местном. Народное представительство немыслимо без местного самоуправления. Свободный выборный и подневольный избиратель - несовместимы. Однако, эпоха усиленной деятельности Земских соборов совпала со временем упадка земских учреждений - подчинения их административной власти, назначаемой приказом «сверху».
     И, наконец, важнейшим препятствием для развития народного представительства стало крепостное право. Вскоре после того, как начал действовать Собор, почти все сельское население (85%) попало в крепостную зависимость; его выборные перестали являться на Земские соборы, потерявшие после этого всякое подобие земского представительства.
   Идея собора постепенно угасала в правящих и привилегированных слоях. Земское представительство, постепенно становясь все более узким по составу, оказалось неспособно к развитию и постепенно замерло. Если при царе Михаиле Собор собрался не менее 10 раз, иногда из года в год, то при царе Алексее - только 5 раз и то лишь в первые 8 лет царствования, при этом постепенно утрачивая всесословное представительство, превращаясь в двухсословный и даже односословный - дворянский; наконец распался на сословные совещания сведущих людей. После 1654г. Земский собор ни разу не созывался до смерти царя Федора Алексеевича в 1682г. В последний раз Земский собор был созван Петром I в 1698г. чтобы судить царевну-заговорщицу Софью, после чего царь правил фактически самодержавно.
     Некоторое время идея Собора, как всесословного совета русской земли еще держалась в кругах купечества и торгово-промышленном населении слобод - тогдашнего третьего сословия. В 1662г. для обсуждения кризиса, вызванного выпуском медных денег, правительство решило посовещаться лишь со столичными торговыми людьми. В письменных сказках купцы и торговые люди гостиной и суконной сотни, а также московских слобод сказали много дельного, обстоятельно вскрыли наличные экономические отношения в стране, их нескладицу, сословный антагонизм села и посада, земледельческого и торгового капитала, сказали много правды и самому правительству, указав на его непонимание того, что творится в стране, на его неумение поддержать законный порядок, на его равнодушие к общественному голосу. Высказав свои соображения, московские торговцы просили у государя милости, чтобы указал он для решения «того дела взять из всех чинов на Москве и из городов лучших людей», т.е. предлагали созвать очередной Земский собор, признавая его единственным средством соглашения противоречивых общественных интересов. Фактически, земскому представительству предстояло установить порядок, которого не умела создать правительство - исполнительная власть Московского государства. Собор, на котором настаивали московские торговые люди в 1662г., собран не был и правительству пришлось выдержать новый московский бунт, поднятый и подавленный с обычным московским безмыслием.
     В течение своей 150-летней истории Земский собор так и не получил исторического развития, не став постоянным политическим органом земского представительства. Испытания Смутного времени и усиленная деятельность Земского собора в правление Михаила Романова не расширили политическое сознание общества настолько, чтобы сделать земское представительство насущной политической необходимостью и превратить Собор из временного вспомогательного средства правительства в постоянный орган народных нужд и интересов.
     Ключевский писал: в земском представительстве «правящие круги и привилегированные служивые классы… не нуждались… а московские «гостишки и торговые людишки», как они сами себя величали… были слишком легковесной величиной... Эти люди становились на Соборе перед подавляющим большинством служилого люда и перед служивым же боярско-приказным правительством». Таким образом, в обществе не образовалось влиятельного класса, для которого соборное представительство стало бы насущной потребностью. Подобное соотношение сил различных сословий Московского государства - следствие замедленного процесса урбанизации - образования городов, как центров развития промышленности и торговли. (Более подробно эти вопросы будут рассмотрены далее).

Основные выводы:

1. Гражданская война XVII века (Смутное время) стала для россиян тягчайшим испытанием. Вместе с тем, восстановление государственности, вновь воссоздало потенциальную возможность политического развития России по «европейскому» варианту. Власть первого царя новой династии, формально самодержавная, была реально ограничена полномочиями Боярской думы. И, что не менее важно, возобновилась практика созыва Земского собора, получившего на несколько десятилетий, значение законодательного взаимодействия верховной власти и сословий Московского государства.
2. Однако, «европейская» линия в отечественной истории развития не получила. Боярская аристократия оказалась не способна стать политической оппозицией верховной власти, законодательно зафиксировав гарантии от произвола самодержавного правителя. Тем самым не было сформировано важнейшее условие социального прогресса, на которое применительно к феодальному обществу, указал А.Токвиль: наличие политически свободной аристократии. Среди основных причин фактического развития событий следует назвать, как общность стратегических интересов верховной власти и боярской аристократии, так и глубокое патриархально-правовое невежество правящей элиты. Не случайно Ключевский способность руководящего класса руководить обществом ставил в зависимость от юридической (правовой - С.М.) постановки этого класса в обществе.
3. В то же время представители городской предбуржуазии (торгово-купеческое и ремесленно-слободские сословия), в отличие от западно-европейских стран, были еще слишком малочисленны, вследствие крайне недостаточного, запаздывающего развития городов.
4. Указанные причины не позволили Земским соборам развиться в политический институт постоянного законодательного представительства интересов различных сословий Московского государства. Теряя значение, Собор постепенно угасал, и по прошествии 150 лет его перестали собирать.

    Рассмотрев основные этапы становления российского способа организации государственной власти - самодержавия, а также характерные особенности отечественной политической культуры, переходим к обзору важнейших модернизационных импульсов в истории России.


                     2. РОССИЙСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ: ЭТАПЫ, ИТОГИ, ПРОБЛЕМЫ

2.1. Первый модернизационный рывок - реформы Петра I (1682-1725)
   Преобразования Петровской эпохи будут рассмотрены более подробно в сравнении с последующими реформами, поскольку именно они во многом задали типологию позднейших модернизационных импульсов. Масштабы, методы, непосредственные результаты петровской реформы, и особенно ее долговременное влияние на дальнейший ход отечественной истории - до сих пор являются предметом острой научной дискуссии. Диапазон высказываний чрезвычайно широк: от признания Петра величайшим реформатором, до резко негативной оценки сделанного им, как псевдомодернизации. Приведем одно умеренное и потому особенно показательное суждение, принадлежащее Е.Дашковой. Первый директор Российской академии наук полагала, что «если бы Петр обладал умом великого преобразователя, он предоставил бы правильной работе времени постепенно привести к улучшениям, какие он вводил насилием». Дашкова сформулировала едва ли не центральную проблему отечественного национально-государственного развития: насколько оправдано, и какова допустимая мера насилия над обществом со стороны государства, лихорадочно стремящегося наверстать бездарно растраченное предшественниками историческое время. Смысловой стержень этой проблемы - социокультурные факторы хронического «отстающего развития» России.
     Не случайно В.Ключевский полагал, что: «вопрос о значении реформы Петра… есть вопрос о движении нашего исторического сознания». Этому же историку принадлежит, пожалуй, наиболее взвешенная и сбалансированная оценка деятельности императора: «Реформа … не имела своей прямой целью перестраивать ни политического, ни общественного, ни нравственного порядка… не направлялась задачей поставить русскую жизнь на непривычные ей западноевропейские основы, ввести в нее новые заимствованные начала, а ограничивалась стремлением вооружить русское государство и народ готовыми западноевропейскими средствами, умственными и материальными». Петр I «искал на Западе техники, а не цивилизации».
     Северная война. Непосредственную необходимость реформ обусловила война за выход к Балтийскому морю с одной из мощнейших европейских держав того времени - Швецией. Содержание реформ, их темп и последовательность диктовались ходом военных действий и не были результатом предварительно составленного плана. В.Ключевский писал: «Война была главным движущим рычагом преобразовательной деятельности Петра, военная реформа - ее начальным моментом… Преобразованием государственной обороны начиналось дело Петра, к преобразованию государственного хозяйства оно направлялось» (Ключевский В. Сочинения. Т.4. М., 1992. С.64-65). И в дальнейшем, усиление военно-промышленного комплекса и поддержание статуса «великой державы», будут неоднократно служить основным мотивом российских реформ.
    Армия и флот. Логика вооруженной борьбы требовала наращивания военно-промышленного потенциала страны, создания регулярной армии и военно-морского флота. Принципы, заложенные Петром в организацию вооруженных сил, на многие десятилетия предопределили военные возможности России. В основу русской регулярной армии была положена рекрутская система (заимствованная у противника - Швеции), на два века ставшая для России неиссякаемым источником комплектования войска. Это позволило, несмотря на значительную «убыль от побегов, болезней и страшной смертности в полках, из которых реформа устроила солдатские морильни» (В.Ключевский) иметь к концу царствования Петра регулярных войск, пехоты и конницы до 212 тыс., 110 тыс. казаков и другой нерегулярной рати.
      В эпоху, когда победу обеспечивал, прежде всего, численный перевес над противником, это давало ощутимые преимущества. Не случайно, в докладной записке на имя Александра II, Генеральный штаб сообщал, что за период с 1700 по 1870г.г. Россия воевала 38 раз, причем все эти войны, за исключением двух, были наступательными (Сухотин Н.Н. Война в истории русского мира. СПб., 1898. С.113-114). «Русская отсталость была источником огромной военной мощи. То, что делало Россию отсталой и менее развитой, чем Западная Европа, - парадоксальным образом превращалось в источники военной мощи (Fuller W.G. Strategy and Power in Russia, 1640-1914. N.Y.: Free Press, 1992, C.82-83).
      Балтийский флот к концу царствования имел в своем составе 48 линейных кораблей, до 800 галер и других мелких судов с 28 тыс. экипажа. Для управления, комплектования, обучения, содержания и обмундирования регулярной армии был создан сложный военно-административный механизм в составе Военной и Адмиралтейской коллегий, Артиллерийской и провиантской канцелярий, а также главным комиссариатом для приема и размещения по полкам рекрутов.
    Переход к казенному (государственному) содержанию вооруженных сил значительно подняли стоимость содержания армии и флота. В продолжение царствования Петра, по мере роста армии, непрерывно росли и расходы на вооруженные силы. К 1725г. они впятеро превысили те же расходы в начале царствования, составив более 5 млн. руб (из них 1.5 млн. - содержание флота) или две трети тогдашнего российского бюджета.
     Промышленность и торговля. Эта сфера, после войска, более всего заботила Петра I. Здесь преобразователь «обнаружил удивительную ясность и широту взгляда, и находчивую распорядительность, и неутомимую энергию… Предшественники Петра оставили ему в этой области только робкие помыслы и начинания; Петр нашел план и средства для широкого развития дела» (В. Ключевский).
     «Мысль о предварительном подъеме производительных сил страны, как о необходимом условии обогащения казны, легла в основу экономической политики Петра. Он поставил себе задачей вооружить народный труд лучшими техническими приемами и орудиями производства, ввести в народно-хозяйственный оборот новые промыслы, обратив народный труд на разработку еще нетронутых богатств страны» (В.Ключевский). Познакомившись с Западной Европой, Петр навсегда остался под обаянием ее промышленных успехов. Эта сторона западно-европейской культуры… более всего привлекала к себе его внимание. Фабрики и заводы главных промышленных центров Западной Европы, Амстердама, Лондона, Парижа он изучил особенно тщательно.
   Более всего Петр потратил усилий на развитие отечественной обрабатывающей промышленности и мануфактур, особенно горного дела, как наиболее нужного для войска. При этом царь руководствовался двумя соображениями. Россия превосходит другие страны по богатству природных ресурсов, и они должны использоваться. Разработку этих богатств должно вести государство, принудительными мерами. Без правительственного принуждения Петр не надеялся добиться успеха в промышленности: «хотя что добро и надобно, а новое дело, - то наши люди без принуждения не сделают». Это соображение царя-мастерового, имевшего весьма трезвый взгляд на своих подданных, следует принять во внимание, оценивая масштабы принуждения. А они были значительны. Горнозаводская промышленность была организована реформатором на крепостной основе под жесткой опекой государства. Успехи индустриализации во многом были достигнуты за счет использования принудительного труда мастеровых, работных людей и приписных крестьян, общая численность которых к концу VIII века превышала 200 тыс. человек.
     В ходе петровской индустриализации было основано 233 предприятия и мануфактуры. Уже в 1718г. на всех русских заводах, частных и казенных, было выплавлено 6.5 млн. пудов чугуна и 200 тыс. пудов меди. Это позволило вооружить армию и флот огнестрельным оружием русского производства. После Петра осталось более 16 тыс. пушек, не считая флотских. За время правления Петра государственный бюджет России вырос более чем в три раза при отсутствии государственного долга.
     Наука и образование. Подъем горнодобывающей и создание российской обрабатывающей промышленности требовали технического знания. В правление Петра были заведена морская академия, школы навигацкая и медицинская, училища артиллерийское и инженерное, школы латинские и математические и до полусотни начальных цифирных школ в губернских и провинциальных городах, и примерно столько же гарнизонных для солдатских детей. Российская молодежь посылалась за границу, где обучалась математике, естествознанию, кораблестроению, мореплаванию. При Петре I началось издание первой русской газеты «Ведомости».
    Внешняя торговля. Победа в Северной войне, основание Петербурга существенно расширили внешнюю торговлю России. Если в 1710г. в Архангельску, единственному порту на русском Севере, приходило 153 иностранных корабля, то в 1724г. только к Петербургу пришло уже 240 кораблей; а в 1725г. по всем принадлежащим России балтийским портам (Рига, Пернов, Ревель, Нарва, Выборг, Кронштадт и С.Петербург) числилось в приходе более 900 кораблей из разных стран Европы.
   Государственное управление. Петром была осуществлена также реорганизация государственного и административно-территориального управления, в качестве правительства создан Сенат и ряд коллегий, в качестве органов управления теми или иными отраслями хозяйства; образована прокуратура, осуществлена реформа налогообложения.
      Значение реформ Петра I. Петр поставил себе задачей вооружить народный труд лучшими техническими приемами и орудиями производства, ввести в народно-хозяйственный оборот новые промыслы, обратив народный труд на разработку нетронутых еще богатств России. Одна из характерных точек зрения на петровскую реформу состоит в том, что реформа «была делом беспримерно насильственным и, тем не менее, необходимым. Внешние опасности государства опережали естественный рост народа, закосневшего в своем развитии. Уже люди екатерининского времени понимали, что обновление России нельзя было предоставлять постепенной… работе времени, не подталкиваемой насильно» (В.Ключевский). Позже это будет проиллюстрировано весьма показательным отношением дворян к… образованию.
      В народной массе с самого начала реформа вызывала глухое противодействие тем, что была обращена к нему двумя самыми тяжелыми сторонами: довела принудительный труд народа на государство до крайней степени напряжения и, кроме того, представлялась народу непонятной ломкой вековечный обычаев, старинного уклада русской жизни. Этим реформа и возбудила к себе несочувственное и даже подозрительное отношение народной массы. В то же время известно мнение о преобразователе одного крестьянина Олонецкого края, который наблюдал Петре I Севере, видел, как тот работал: вот царь так царь, даром хлеба не ел, пуще мужика работал.
     Среди долговременных следствий петровских реформ были и такие, что не входили в намерения преобразователя. По смерти Петра, состояние государства внушало серьезное беспокойство. По смерти преобразователя, его сотрудники заговорили уже не о налоговом изнурении, а прямо о грядущей гибели государства. Известна докладная записка генерал-прокурора Павла Ягужинского, поданная императрице Екатерине - жене Петра I. Мрачно изобразив положение дел с многолетними неурожаями, множеством умирающих от голода, разорительным сбором подушной подати, с полным обнищанием народа и массовым бегством в Польшу и на Дон, податель записки предостерегал: если и дальше так будет продолжено, то славное государство придет «в конечную гибель и бедство». Сподвижник реформатора едва ли сгустил краски: за время правления Петра I население России сократилось почти на треть. Военно-технический прогресс был оплачен миллионами человеческих жизней.
     Дельную и, как показала история, достаточно объективную оценку правлению Петра дал один из его младших сотрудников Петр Неплюев. Получив в Константинополе, где он был резидентом, известие о смерти преобразователя, он отметил в своих записках: «Сей монарх отечество наше привел в сравнение с прочими… На что в России ни взгляни, все его началом имеет, и что бы впредь не делалось, от сего источника черпать будут». И действительно, в дальнейшем, многое в России делалось в русле традиций и методами, заимствованными у Петра I.

Основные выводы:

1. Петровская модернизация была имперской по своим целям, феодальной по методам осуществления и раннеиндустриальной, как этап развития производительных сил.
2. Основные структурные компоненты петровской модели модернизации:
- Выборочное заимствование технических и организационных достижений более развитых стран, преимущественно для укрепления военно-промышленного сектора и создания сильной армии. При этом многие гражданские отрасли экономики и социальная сфера оставались отсталыми, а политическое правление - способ организации государственной власти - самодержавным.
- Широкое использование внеэкономических методов принуждения для мобилизации трудовых ресурсов.
- Прогрессирующая централизация и бюрократизация системы государственного управления

     Петровская политика по своим основаниям вполне соответствовала глубинным установкам национального сознания, национального социокультурного архетипа. По мнению А.Оболонского, осуществляя реформы, Петр широко опирался на «определяющие стереотипы народной психологии - сознание своего рабства и всесилия власти, ее права на любой произвол». И потому неудивительно: важнейшие компоненты этой политики были вновь воспроизведены в ходе советской индустриализации в 30-50г.г. ХХ века.

2.2. Правление Екатерины П (1762-1796) – просвещенный абсолютизм

    Во второй половине XVIII столетия развивались тенденции, заложенные Петром I. Победоносные русско-турецкие войны, присоединение Крыма, раздел Польши - все это привело к усилению России, упрочив ее положение как великой восточно-европейской державы. Вместе с тем, этот период характеризуется большими социальными потрясениями: Чумной бунт, восстание 1772г. на реке Яик, Пугачевщина. Так только в крестьянских бунтах первого года царствования, по счету самой Екатерины участвовало до 200 тыс. крестьян, против которых снаряжались настоящие военные экспедиции с пушками. Вполне закономерно, что в правление императрицы были предприняты значительные попытки усовершенствовать социальный, экономический и политико-административный строй государства.
     Для объективной оценки царствования Екатерины П, предпримем краткий обзор состояния дел в начале ее царствования. По восшествии на престол, она получила для этогоа получила для этого широкие возможности. Она присутствует в Сенате, знакомится с делами, слушает доклады и суждения государственных лиц. В итоге, как пишет В.Ключевский, в ее записках, отразилась «картина, донельзя мрачная». Но она же весьма живописно характеризует качество государственного управления всего лишь 37 лет по смерти Петра I.
     Государственная казна была практически пуста, и мало кому платили. Почти все отрасли торговли были превращены в разорительные частные монополии в связи с чем, высший контролер государственного хозяйства - Сенат не мог установить точной бюджетной росписи. По воцарению Екатерины он подал реестр доходов на 16 млн. Екатерина велела пересчитать доходы и счетная комиссия насчитала их 28 млн.
     Флот - любимое детище Петра I, был признан Екатериной в состоянии никуда не годном. Русская эскадра, отправленная в июле 1769 г. в Средиземное море для борьбы с турецким флотом, произвела на русских послов в Дании и Англии гнетущее впечатление: невежество офицеров, недостаток хороших матросов, множество больных, уныние в экипажах. Из больших и малых судов эскадры до театра военных действий добралось только восемь. Когда граф А.Орлов, назначенный главнокомандующим флота, произвел в Ливорно смотр кораблям, он не обнаружил ни провианта, ни денег, ни врачей, ни сведующих офицеров. В донесении императрице он писал: «Если бы все службы были в таком порядке и незнании, как эта морская, то беднейшее было бы наше отечество». Тем не менее, вдвое сильнейший турецкий флот в ночь на 26 июня 1770г. был сожжен русскими в Чесменской бухте. Однако надо отдать должное объективности А.Орлова, писавшего: «если б мы не с турками имели дело, всех бы легко передавили».
     Правосудие в империи продавалось тому, кто платил дороже. Законов было множество, но суды … ими пользовались только где они были полезны сильнейшему. Народ жаловался на лихоимство, взятки, коими кормились воеводы и их канцелярии, поскольку не получали жалования. Распоряжения Сената исполнялись только по третьему указу. Сам Сенат, столько лелеянный Петром I, высший блюститель законного порядка, превратился в совершенно бездельное учреждение со своим генерал-прокурором Глебовым, «плутом и мошенником, как называла его Екатерина.
     Неделями в Сенате могли слушаться пустяковые дела: сенаторы 6 недель разбирали дело о выгоне (для скота - С.М.) г.Масальска. Сенат назначал воевод во все города, но не имел списка городов и не знал, сколько их, при суждениях никогда не заглядывал карту империи, так что сам не знал, о чем судил. Да и карты у него не было с самого основания; раз Екатерина, присутствуя в Сенате, вынула 5 руб., послала в Академию Наук купить атлас и подарила его Сенату.
     Зато в расточении государственных имуществ и доходов правительственный Сенат показал большую энергию. Все таможни он отдал на откуп (передача права взимать государственные таможенные пошлины частному лицу, с обязательством вносить в бюджет фиксированные платежи) за 2 млн. Когда же они взяты были Екатериной в казенное управление, одна петербургская таможня дала более 3 млн. дохода. Казенные заводы в понце царствования Елизаветы были переданы Сенатом в частное владение первейшим царедворцам: Шуваловым, Воронцовым, Чернышевым и т.п. Им же было роздано на ведение дел до 3 млн. руб. Ссуду заводчики промотали, заводским крестьянам платили за работу плохо или вовсе не платили. Работники в числе 49 тыс. взбунтовались; пришлось посылать на усмирение войска с пушками, а заводы за долги возвратить в казну. Всего в виде займов и другими способами расхватали до 4 млн. деньгами и более 7 млн. землями и рудниками. (В этих сюжетах трудно не усмотреть исторической аналогии с методами обогащения постсоветской элиты. Социокультурный архетип вновь воспроизводит исторически-традиционные практики).
     Доверия к правительству не было никакого (Социометрия начала ХХI в. фиксирует все тот же низкий уровень доверия россиян к правительству)… Государство утратило свой смысл в народном мнении и даже превратилось в какой-то заговор против народа. Если прибавить к этому отсутствие основных законов, кроме анархического устава о престолонаследии, то изображение, начертанное Екатериной, даст полную картину азиатской деспотии, где действует произвол лиц вместо законов.
    Необходимость упрочить социальную базу монархии побуждала власть к усилению сотрудничества с дворянством. Оно получило сословное управление и гарантии собственности. Одновременно оно было освобождено от обязательной государственной службы, что сыграло в исторической судьбе этого сословия роковую роль. Освобожденное от несения государственных обязанностей, дворянство, прежде всего провинциальное, в массе своей предпочло откровенно паразитический образ жизни, утратив в дальнейшем значение государствообразующего класса. Рост привилегий дворянства сопровождался усилением крепостного права.
     В правление Екатерины II, были сделаны значительные шаги на пути модернизации в социокультурной и политико-правовой сферах. В историографии отмечалось, что в это время Россия вновь становится на путь европейского просвещения - в России начинают распространяться либеральные идеи.
                                                                                                                  ©С.Магарил
 

                       Предыдущие публикации и об авторе - в Тематическом Указателе в разделе "Социология"

НАЧАЛО                                                                                                                                                                                         ВОЗВРАТ