Страны, как и люди, подвержены страху. Но в отличие от людей, испуганные страны не могут убежать куда глаза глядят. Поэтому они ищут другие, тоже чисто человеческие способы побороть страх. Они хватаются за амулеты, вроде национального флага, надеясь, что те их защитят, они отгораживаются от внешнего мира баррикадами из виз и проверок, порой они ведут себя агрессивно, а часто - впадают в панику. Испуганные страны могут быть очень опасны для самих себя и для других. Сегодня испуганная Россия предпринимает шаги, чреватые серьезнейшей угрозой для ее собственного народа, и, вполне возможно, для других стран.
      Если называть вещи своими именами, Россия стоит на пороге диктатуры. Воспользовавшись в качестве предлога охватившим страну страхом, президент Владимир Путин объявил о радикальных политических реформах, которые приведут к отмене всех прямых выборов, кроме президентских. Вводится запутанная избирательная процедура, благодаря которой президент фактически получит возможность назначать членов парламента. Поскольку государство уже контролирует все электронные СМИ, и все больше прибирает к рукам прессу, президентские выборы также будут проходить по кремлевскому сценарию. Однако, когда новая политическая система оформится окончательно, человека, стоящего "у руля" - по сути, диктатора - вовсе не обязательно будут звать Владимир Путин. Им может стать фашист, и возглавит он агрессивное, националистическое, воинственное государство.
    Страх, парализовавший Россию - явление не новое. Совсем недавно оно справило пятилетний "юбилей". В сентябре 1999г. мощными взрывами были до основания разрушены два многоэтажных жилых дома в Москве, и еще один - в городе на юге России. Именно из-за своего бессмысленного характера эти взрывы превратились в особенно эффективное средство террора: теперь ни один работяга, ложась спать, не мог быть уверен, что не будет похоронен под рухнувшими бетонными плитами. Возникший тогда страх вылился в единодушную поддержку нового наступления на чеченских сепаратистов, которые, как считалось, несли ответственность за эти теракты, хотя доказать их "чеченский след" так и не удалось. Всеобщий страх способствовал и восхождению к вершине политической власти человека, призванного возглавить борьбу с террором - Владимира Путина.
      Путин, ставший президентом в 2000г., фактически построил всю свою политическую платформу на идее о том, что он - единственный, кто способен удержать Россию от катастрофы. Он редко выступает публично, но когда это происходит, говорит он чаще всего о врагах, внешних и внутренних. Он не хвалится успехами в борьбе с этими врагами - вообще-то, учитывая, что вторая чеченская война длится уже шестой год, похвастаться здесь ему особенно нечем. Главный политический аргумент Путина сводится к тому, что, если бы не он, дела обстояли бы еще хуже. Кампанию по переизбранию на второй срок он начал с выступления о положении в стране, открывавшегося предостережением: 'Мы сталкиваемся с серьезными угрозами'. В число врагов Путин включил террористов, развитые страны, не позволяющие России конкурировать с ними на мировом рынке, ядерные вооружения, слабость экономики, сокращение населения, и неэффективность политической системы - вряд ли такой список мог бы прозвучать из уст действующего президента, если бы тот не намеревался постоянно держать страну в страхе. С помощью подобострастных электронных СМИ Путину удалось придать своему главному аргументу убедительную силу. Несмотря на блестящую победу президента на мартовских выборах, россияне, как показали опросы общественного мнения, не проявляли особого восторга в связи с его деятельностью в годы первого срока, однако другие кандидаты, по их мнению, были еще хуже.
       Сентябрьская бойня в Беслане, судя по всему, убедила россиян, что хуже уже некуда. Число жертв теракта в школе ошеломляет: в списке погибших 339 человек, еще 90 считаются пропавшими без вести, причем почти половину из них составляют дети. Когда из школы выносят окровавленные тела детей, а перепуганные школьники в одном белье пытаются спастись под градом пуль - выдержать такое зрелище даже на телеэкране свыше человеческих сил. Но еще больше, чем ужас случившегося, россиян возмутил поток официальной лжи, сопровождавшей эти события. В течение первых трех дней после захвата школы российские власти заявляли, что в заложники захвачены только 354 человека, тогда как на самом деле их было больше 1000. После окончания осады они утверждали, что среди террористов были арабы, один чернокожий, и две женщины-смертницы, подорвавшие себя в первый же день, убив 20 заложников. Все это оказалось ложью. Государственное телевидение показало запись допроса одного из предполагаемых террористов - единственного, по словам российских спецслужб, кого удалось взять живьем. Выглядело это так, будто он пересказывал заранее выученный текст. Позднее бывшие заложники сообщили журналистам, что не видели этого человека среди террористов. Как выяснилось, несколько лет назад он совершил преступление, и на момент захвата школы должен был находиться в тюрьме. Получается: либо он действительно террорист, освободившийся из заключения за взятку, либо российские власти просто вытащили его из камеры, чтобы он сыграл роль захваченного боевика.
    Недоверие к властям сегодня распространено очень широко. По данным опроса, проведенного независимым социологическим Центром Юрия Левады, 80% москвичей считают, что им не говорят правды о событиях в Беслане, а 63% винят в этой трагедии либо правительство, либо спецслужбы. Как рассказал очевидец, 7 сентября из толпы, выходящей в час пик из метро неподалеку от Красной площади, выбежал молодой человек, крикнул "Черт, не могу больше", облил себя бензином и попытался совершить самосожжение. Его немедленно схватили милиционеры, но потенциальный самоубийца, судя по всему, выразил общее мнение: россияне действительно больше не могут этого выносить. Как показал проведенный в Москве опрос, 77% респондентов считают, что правительство и силы безопасности не смогут защитить их от новых терактов.
     Власти четко осознают опасность народного возмущения, и Путин принимает контрмеры. Кремль пытается направить гнев людей в иное русло, организуя по всей стране митинги протеста против террора. Участников доставляют на автобусах с предприятий и из ВУЗов, которые заранее получают разнарядку, сколько человек им следует выставить. Митингующим раздают заранее изготовленные плакаты с лозунгами примерно такого содержания: мы против терроризма и поддерживаем Путина. Во время недавнего стотридцатитысячного митинга в Москве людям с альтернативными самодельными плакатами не позволяли присоединиться к участникам: последних организованно доставили на Красную площадь, а затем окружили место проведения митинга цепью ОМОНовцев. Выступавшие - в основном государственные служащие и актеры - обещали решительные меры, в частности, восстановление советской системы прописки (позволявшей арестовать человека, заночевавшего в гостях у друга), снятие отпечатков пальцев у всего населения, повторное введение смертной казни (особенно 'эффективной' меры наказания для террористов-смертников), и радикальное расширение полномочий органов безопасности.
   Эти митинги являются элементом общей стратегии Путина, предусматривающей единственные меры, которые ему хорошо удаются - ликвидацию остатков гражданских прав и политических свобод. В понедельник Путин обнародовал план перестройки избирательной системы, которая приведет к фактической отмене конституции, принятой в ельцинскую эпоху, и восстановлению централизованной власти по советскому образцу. Устанавливая бюрократическую тиранию, российское руководство, с одной стороны, может продемонстрировать, что принимает меры по защите людей, а с другой - заткнуть рот тем, кто высказывает иное мнение. Этот процесс начался еще до трагедии в Беслане. Нескольким российским журналистам из числа наиболее активных критиков власти помешали добраться до Беслана. Репортер Анна Политковская была госпитализирована после того, как потеряла сознание в самолете, направляясь на юг России. Она была отравлена: по мнению Политковской, это было делом рук спецслужб, не желавших, чтобы она оказалась на месте событий. Репортер радио "Свобода" Андрей Бабицкий был арестован в московском аэропорту якобы за драку - сам он утверждает, что кто-то нарочно затеял с ним ссору по наущению спецслужб. Бабицкого выпустили на следующий день после завершения кризиса. Затем, через два дня после бесланской бойни, был уволен главный редактор крупнейшей российской газеты 'Известия', подробно и откровенно освещавшей этот кризис.
      Репрессии - единственное оружие, к которому традиционно прибегают российские власти, и уж несомненно единственное, которым хорошо владеет бывший полковник КГБ Путин. Но одних репрессий недостаточно, чтобы разрядить ситуацию на Северном Кавказе - в самом южном регионе России, куда входит как Чечня, так и Северная Осетия, где произошел захват школы; там в любой момент может разразиться вооруженный межэтнический конфликт. Даже во время осады школы в Беслане, когда этот небольшой городок был наводнен милицией и федеральными войсками, власти были не в состоянии контролировать действия местных жителей. Мужчины, вооруженные собственными ружьями и автоматами, окружили школу; когда началась перестрелка, они тоже открыли огонь, и линчевали как минимум одного человека, заподозренного в причастности к банде террористов. Теперь жители Северной Осетии ежедневно собираются на митинги, требуя отставки президента республики и грозя отомстить за погибших, начав войну с соседней Ингушетией, откуда, судя по всему, террористы и проникли в Беслан. Наблюдатели опасаются, что по истечении сорокадневного траура, предписываемого православной верой, осетины приведут эти угрозы в исполнение. Ситуация усугубляется тем, что расположенная по соседству Южная Осетия, входящая в состав независимой Грузии, уже находится в состоянии войны с тбилисским правительством, и в этой войне ее поддерживает Россия.
     Одними репрессиями невозможно и предотвратить новые теракты. Что бы ни послужило первопричиной захлестнувшей Россию пятилетней волны террора, сегодня он уже живет собственной жизнью. События, произошедшие накануне захвата школы, показали, что последняя десятидневная серия терактов была тщательно спланирована: она включала взрывы бомб в Москве и на борту двух самолетов. Российские органы безопасности были явно застигнуты врасплох. Даже после первых терактов они не подумали о том, чтобы усилить контроль на границах Чечни или перебросить подкрепления в соседние регионы.
      Гнев и страх, охватившие сегодня россиян, настолько велики, что в случае нового теракта в стране может произойти настоящий взрыв. Путин только увеличил вероятность такого исхода, выхолостив политическую систему, приватизировав суды и кастрировав СМИ - началом этого стал захват Кремлем частного телеканала НТВ в 2001г., продолжением - серия "показательных процессов", состоявшихся за последний год, а завершением должна служить избирательная реформа Путина. У россиян просто не осталось других возможностей выразить свой протест, кроме как выйти на улицы. В стране может произойти революция, но она не несет с собой ничего хорошего. Возможно, эта революция будет фашистской.
    Следующий режим в России будет фашистским по двум причинам. Во-первых, Кремль уничтожил всю оппозицию, кроме "карманной", которая представлена крайне националистической партией "Родина". Создание "Родины" Кремлем стало проявлением давней стратегии властей: форсируя искусственное противостояние, они демонстрируют, что единственная имеющаяся альтернатива куда хуже, чем существующий режим. Однако, чуть ли не с момента основания в прошлом году, "Родина" зажила самостоятельной жизнью, превратившись в довольно популярную политическую силу.
     Вторая причина заключается в том, что фашизм - это то, чего хотят сами россияне. В ходе опросов они говорят, что готовы пожертвовать свободой. Они требуют выселить всех чеченцев из Москвы и других крупных городов. Они жаждут самого радикального "закручивания гаек". "Тоталитарное государство невозможно шантажировать угрозой гибели гражданских лиц, - заявил Михаил Леонтьев, один из видных российских "политических гуру", в ежедневной авторской программе, выходящей на Первом канале - самом популярном телеканале страны. - "Терроризм бывает только в демократических странах". Слова Леонтьева отражают мнение, преобладающее как в Кремле, так и в обществе: по данным опросов, большинство россиян готовы отказаться от гражданских свобод и усилить полномочия служб безопасности. Службы безопасности реагируют соответствующим образом. На прошлой неделе в Москве милиционеры избили знаменитого космонавта Магомеда Толбоева, чеченца по национальности [так в тексте. На самом деле Толбоев дагестанец - прим. перев.]. Как утверждают правозащитники, избиения простых чеченцев и других мусульман становятся в России повседневной реальностью.
    Экстремизм набрал среди населения такую силу, что Кремль даже пытается смягчить его самые дикие проявления. В попытке обуздать экстремизм, Кремль пытается направить гнев людей против внешних сил. Он позволяет на митингах выдвигать предположения, будто Соединенные Штаты и Великобритания возглавили всемирный заговор с целью ослабления России, используя чеченцев в качестве марионеток - впрочем, эти марионетки тоже заслуживают уничтожения. Эту же точку зрения озвучил и крайне популярный комментатор Леонтьев, заявив: "Следует понять, что Холодная война началась не с Черчилля и не закончилась с перестройкой и новым мышлением. И начали эту войну не мы". Далее Леонтьев утверждает, что американцы оказывают финансовую помощь врагам России, в том числе чеченцам и грузинам.
     Однако тот факт, что Россия балансирует на грани фашизма, не означает, что эта тенденция принесет выгоды самому Путину. В последние месяцы его в прошлом непоколебимый рейтинг популярности неуклонно падает, достигнув в августе беспрецедентно низкой отметки. По данным одного из опросов, проведенного Центром Юрия Левады, только 38% респондентов сочли, что Путин оправдал надежды, возлагавшиеся на него, когда он стал президентом. А ведь опрос проводился еще до последней волны терактов. После бесланской трагедии треть респондентов заявила, что не одобряет действий Путина в ходе этого кризиса - для России это очень высокий показатель, ведь два года назад, после неудачной операции по спасению заложников, захваченных в московском театре, лишь 10% населения подвергали президента критике. Закручивая сегодня гайки, Путин пытается одновременно удовлетворить желания россиян и укрепить собственную позицию у руля страны. Однако если предпринимаемые им меры не смогут эффективно защитить людей, Путин скорее всего лишится власти. В стране, где отсутствует демократический механизм смены лидеров, этот процесс вполне может приобрести насильственную форму, сочетающую в себе народные выступления и мятеж сил безопасности. Когда чаша недовольства переполнится, россияне потребуют, чтобы во главе страны встал лидер, готовый принимать еще более жесткие меры.
    Кто же выйдет победителем в результате этой вспышки насилия? В данный момент предугадать это трудно. Одним из кандидатов можно считать Дмитрия Рогозина, лидера "Родины" и бывшего главу фашистской политической организации Конгресс русских общин. Еще один кандидат - писатель Эдуард Лимонов, чья Национал-большевистская партия сегодня является единственным политическим движением в России, возникшим "снизу". Кремль боится ультранационалиста Лимонова: некоторое время назад за свою политическую деятельность он угодил в тюрьму, и вышел на свободу чуть больше года назад. Впрочем, взгляды Лимонова - хотя его деятельность и побуждает многих молодых россиян заинтересоваться политикой - в конечном итоге могут оказаться чересчур "западническими" для России: в его программе, к примеру, совершенно не упоминается Русская православная церковь.
     Возможно, победителем станет кто-то другой. В условиях почти полного вакуума, в который превратилась сегодня политическая жизнь России, новое имя может всплыть на поверхность практически мгновенно. Однако тот факт, что имена Рогозина и Лимонова упоминаются в этой связи особенно часто, указывает, какой сегмент политического спектра выдвинет нового лидера: это будет диктатор крайне националистического толка. Такая перспектива внушает даже больший страх, чем терроризм.

20 сентября 2004

Опубликовано в "The New Republic", США
Маша Гессен - заместитель главного редактора московского еженедельника "Большой город"

Источник: сайт ИноСМИ.Ru
https://www.inosmi.ru/translation/213091.html

НАЧАЛО                                                                                                                                                                                               ВОЗВРАТ