|
|
СМЕРТЬ СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА
28 декабря 1925 года в 5-м номере Ленинградской гостиницы «Англетер» был обнаружен труп Сергея
Есенина.
Незадолго до этого
Есенин отправил своему приятелю поэту Вольфу Эрлиху телеграмму:
- Немедленно найди 2-3 комнаты. 20-х числах
переезжаю жить Ленинград. Телеграфируй.
Эрлих подходящей квартиры не
нашёл. И, приехав в Ленинград, 24 декабря Есенин поселился в гостинице. Держался он настороженно и
говорил, что за ним не то следят, не то собираются следить "люди из
Москвы". Против обыкновения
Есенин почти ни с кем не общался. Он лишь посетил своего давнего
приятеля поэта Н.Клюева.
27 декабря в
номере Есенина был не то ужин, не то предновогодняя вечеринка. В числе гостей, кроме Эрлиха,
оказались, проживавшие там же журналист Устинов с супругой и несколько
случайных знакомых.
Прощаясь, Есенин
протянул Эрлиху листок со стихотворением. И попросил прочесть при
случае. Это были написанные кровью прощальные строки: "До свиданья, друг мой, до свиданья…"
Утром 28 декабря жена Устинова хотела пригласить Есенина на завтрак, но
не могла достучаться. Комендант
гостиницы открыл номер своим ключом. Есенин висел в петле,
прикрепленной к водопроводной трубе.
Ни в ту пору, ни позднее
факт самоубийства Есенина не подвергался сомнению. Самоубийство связывали с
алкоголизмом и депрессией.
Сейчас в ходу другая
версия. Есенин не покончил жизнь самоубийством. Его убили. Наиболее подробно эта версия
излагается в книгах поэтов Солоухина и Куняева (в соавторстве с сыном).
И литературоведа Кузнецова.
Солоухин и Куняев,
впрочем, как и Кузнецов считают, что Есенина погубили евреи. Они его
спаивали, провоцировали, предавали и продавали, при случае. Роль инициатора
была отведена Льву Троцкому.
Если Солоухин и Куняевы
распространяются о мотивах покушения, Кузнецов пытается показать как
это произошло.
После поездки
заграницу, утверждает Кузнецов, Есенин разочаровался в советской власти.
Он нелицеприятно отзывался о вождях. Особенно доставалось Троцкому. Вездесущие сексоты донесли военмору. И тот решил расправиться с
непокорным поэтом.
Руководство операцией было возложено на Якова Блюмкина -
убийцу немецкого посла Мирбаха.
Есенина начали прессинговать по всему полю. Завели 13 уголовных дел.
Если первые 12 были связаны с пьяными дебошами, последнее тринадцатое
носило политический характер.
Есенин не
поладил в поезде с попутчиком, неким ответственным товарищем по фамилии
Левит. И позволил себе несколько нелицеприятных выражений по поводу его
национальности.
Антисемитизм тогда, во всяком случае, официально, не поощрялся. Был даже
издан особый декрет по этому поводу.
Есенин
спрятался от властей предержащих в психиатрическую больницу. Он пробыл
там некоторое время. Пока не понял, что заведующий отделением, некто
Аронсон, не столько врач, сколько чекист и соучастник троцкистского
заговора.
21 декабря Есенин
сбежал из больницы. И совершил, как полагает Кузнецов, роковую ошибку.
Сообщил о своём намерении переехать в Ленинград ещё одному сотруднику ЧК
- поэту Эрлиху.
Когда Есенин
прибыл в Ленинград, его тут же арестовали. Какое-то время держали в
следственном изоляторе. Избивали, пытали, били. Потом доставили в
гостиницу «Англетер» и имитировали самоубийство.
Из
чего исходит Кузнецов? На что опирается в своих выводах?
С определенными натяжками в качестве доказательства может быть
воспринято отсутствие фамилии Есенина в форме №1. Была такая
во времена НЭПа учетная форма, в которую администрация гостиниц наряду с
целым рядом сведений экономического характера, должна была вносить
фамилии жильцов. Так вот фамилии Есенина Кузнецов там не обнаружил.
Поскольку
утверждение Кузнецова, о том, что Есенин не проживал в гостинице «Англетер»,
находится в противоречии с многочисленными воспоминаниями очевидцев,
Кузнецов пытается их дезавуировать. Все они либо чекисты, либо троцкисты, либо евреи. Вот их и привлекли к участию, предложили обеспечить прикрытие.
Милиционер, составивший акт, работал в "активно-секретном" отделе
уголовного розыска. Акт вскрытия, произведенный патологоанатомом Гиляревским - фальшивка.
Известный поэт Н.Клюев, кумир и учитель молодого Есенина, испытывал крайнюю нужду
и его могли вынудить, посулив что-то за лжесвидетельство.
Н.Клюев и сам, по утверждению Кузнецова, был не промах. В годы гражданской войны
он был секретарём партийной организации и в этом качестве
пропагандировал "беспощадный террор". Как говорится, одного поля ягода.
Поэты
В. Князев и В. Рождественский сотрудничали с органами.
Комендант гостиницы вечером был пьян, что называется, до изумления. И на
вопрос супруги (Кузнецов познакомился с ней уже в наши дни), что
случилось, из-за чего его подняли ни свет, ни заря с постели, односложно
ответил: "повесился, мол, поэт, оформляли…".
По мнению
Кузнецова, он должен был, случись такое на самом деле, рассказать и
подробнее и, главное, более эмоционально.
Зачем ЧК
понадобилась столь сложная многоходовая операция, когда в её
распоряжении были куда более простые способы, Кузнецов объяснить толком
не может. Он лишь предполагает,
что троцкистски настроенное руководство Ленинграда, находившееся под
давлением ЦК и Сталина (назревало очередное «дело») боялось лишний раз
обратить на себя внимание и полагало, что имитация самоубийства поможет
спрятать концы в воду. Троцкому незачем было сводить счеты с Есениным. Да и возможностей у него
было немного. Ленинградское начальство его не слишком жаловало. Что же до ЧК, так это
учреждение ему и вовсе не подчинялось. Там заправлял Дзержинский.
Более того, Троцкий человек интеллигентный и литературно одаренный, высоко отзывался
о Есенине, как о поэте и публично сожалел о его смерти.
Статья Троцкого «Памяти
Есенина», опубликованная в 1926 году в одноименном сборнике, первая
попытка разобраться в истоках трагедии поэта.
- Есенин интимен, нежен, лиричен,
- писал Троцкий, - революция публична,
эпична, катастрофична. Оттого-то короткая жизнь поэта оборвалась
катастрофой.
Бог весть, что говорил Есенин во хмелю своим собутыльникам о Троцком, но
в «Железном Миргороде» он пел ему дифирамбы («мне нравится гений этого
человека»). Впрочем, не только в «Железном Миргороде». И не только ему.
Любопытная деталь, "русская
национальная идея", за которую по словам его нынешних защитников
преследовали Есенина, стала объектом критики с совершенно неожиданной
стороны. На Есенина напустился Горький. В марте 1925 года он опубликовал в «Правде» письмо:
- … неонародническое настроение или течение созданное поэтами
Клычковым-Клюевым-Есениным… становится всё заметнее, кое у кого уже
приняло русофильскую окраску, что, в конце концов, ведет к русскому
фашизму.
Лихо. Куда там Троцкому, всего
лишь заметившему, что Есенин был "не сроднен с революцией".
Что же до "лжесвидетелей", довольно большой группы лиц, либо видевших Есенина в Ленинграде живым,
либо подтвердивших факт самоубийства, то их подбор, если он
действительно имел место, вызывает недоумение. Такую исключительно
разношерстную, собранную, что называется, с мира по нитке, компанию
можно было свести воедино, в лучшем случае, для публичной демонстрации
протеста, а не для сверхсекретной операции органов.
Самоубийство,
как правило, совершается в связи с психическим нездоровьем, которое
прямо или косвенно подталкивает к последнему в жизни отчаянному шагу.
По словам друга Есенина поэта А.Мариенгофа у Есенина "к концу 1925 года
решение уйти стало… маниакальным. Он ложился под колеса дачного поезда,
пытался выброситься из окна, перерезать вену осколком стекла, заколоть
себя кухонным ножом".
Есенина помещали в психиатрическую больницу. Известный психиатр профессор
Ганнушкин предупредил близких поэта о большой вероятности суицидальных
попыток в будущем. Основанием для
столь мрачного прогноза послужили приступы депрессии и алкоголизм.
Сочетание чрезвычайно взрывоопасное и чреватое последствиями.
Есенин был запойный пьяница. В отца и деда. Тяжелый наследственный
алкоголизм.
В состоянии опьянения он вёл себя агрессивно. Ставшие привычными дебоши
пресекались милицией. Отсюда
протоколы, "уголовные дела", пересуды, сплетни.
В редкие трезвые минуты Есенин жаловался, что жизнь ему опротивела. Что
он всё растерял. Что у него не осталось ни друзей, ни близких. И, что он
сам уже никого не любит.
Незадолго до отъезда в Ленинград Есенин говорил А. Мариенгофу:
- Чувство смерти
преследует меня, часто ночью во время бессонницы я ощущая её близость.
Так что повод был. Повод сугубо клинический, обусловленный психической болезнью.
Пишут, что у Есенина
имелись серьезные проблемы. Конфликт с властью. Напряженные отношения с
поэтической братией. Творческая неудовлетворенность.
Всё это было не слишком серьезно. И само по себе, едва ли подтолкнуло бы
к самоубийству.
Есенин мог из окна гримерной Айседоры Дункан в Симфони-Холле в Бостоне
размахивать красным флагом и кричать: - "Да
здравствует большевизм"! А спустя несколько дней
в письме к поэту Кусикову проклинать советскую власть не менее
темпераментно:
- Тошно мне,
законному сыну, в своём государстве пасынком быть.
В действительности, если
не считать приводов в милицию, власть относилась к Есенину терпимо. Как
говорится, давала жить. И в творческом плане, в том числе.
И он славил её в стихах по
мере возможности. Собирался «задрав штаны бежать за комсомолом».
Объявлял себя то большевиком, то "самым яростным попутчиком" советской
власти, пел панегирики Ленину.
Доживи
Есенин до 30-х годов, ему, скорее всего, многое припомнили бы и вменили.
И Клычков, и Клюев; их вместе с Есениным Горький обвинил в русофильстве
и объявил предтечами "русского фашизма", были репрессированы.
И то, что многим не нравилось
желание Есенина обосноваться на самой вершине литературного Олимпа, едва
ли было для него слишком значимо.
В отличие от
Маяковского Есенин никого не сбрасывал с "корабля современности". Так,
обзывал оппонентов "продажными душами" и заявлял, что они его "ногтя не
стоят".
Говорилось это спьяну. И воспринималось, большей частью, соответствующим
образом.
По словам А. Мариенгофа, Есенин "в последние месяцы своего трагического
существования бывал человеком не больше одного часа в сутки. От первой
утренней рюмки уже темнело его сознание. А за первой, как железное
правило, шли - вторая, третья, четвёртая…". И в этот час он
писал замечательные стихотворения.
У поэтов с водкой
отношения особые. Пьяному гению «Войну и мир» не написать. А «Клён ты
мой опавший, клён заледенелый…» на душевном надрыве, на всплеске
обостренных водкой чувств, он написать может.
Возможно, ужасное
состояние, в котором находился Есенин, было необходимым условием для
создания стихотворных шедевров. История
литературы знает такие примеры.
Заявляя, что жизнь
потеряла для него всякий смысл, Есенин не рисовался. Он, как часто
бывает, и жаждал смерти, и одновременно боялся её. Нужен был толчок, подходящий
случай. И в гостинице «Англетер» такой случай представился.
Все другие трактовки спекулятивны. И, в силу их тенденциозности, дурно
пахнут.
НАЧАЛО
ВОЗВРАТ
|
|
|
