Дважды самоубийца
Я шел, шатался,
Огненный шар раскалялся…
Мостовая
Пылала
Белая пыль
Черная тень
Колебалась.
В этот июльский день
Моя сила
Сломалась.
Я шел, шатался
Огненный шар раскалялся…
И уже тяжкая подымалась
Радость.
Радость от века, -
Радость, что я убил человека.

Этому стихотворению Бориса Викторовича Савинкова (1879-1925) вполне подошло бы название «Самоубийца». Ведь автор в нем убил самого себя.
Савинков - дважды самоубийца. В первый раз, когда он еще в царской России вступил в Боевую организацию партии эсеров, главной задачей которой была череда политических убийств. И во второй, когда он в СССР выбросился из окна пятого этажа во двор Лубянской тюрьмы.
Дважды он был приговорен и к смертной казни - в 1906 и в 1924г., царским и советским судом, соответственно.
Суд внутренний, хоть и безбожный, победил суд внешний. Говорят, Борис Викторович покончил с собой от разочарования и смятения, что не заметил, как от борьбы с «врагами народа» сам стал для народа таким же врагом.
«Благодаря незаурядным организаторским способностям, личной неустрашимости и тому качеству, которое Луначарский охарактеризовал, как умение вжиться в свою роль и заставить поверить в нее других, Савинков все время находился на гребне контрреволюционной волны, на самой ее вершине». (Генерал-майор юстиции Н.Поляков).
Заседание военного министерства Временного правительства 4 состава (слева направо): г.ш.полковник Барановский, г.ш.генерал-майор Якубович, Б.В.Савинков, А.Ф.Керенский и г.ш.полковник Туманов. 1 августа 1917г.
Наивысшим взлетом революционера стал
период между Февральской и Октябрьской революциями 1917г., когда
Савинков был управляющим военного министерства и товарищем
военного министра (премьера
А.Ф.Керенского), «реальным
претендентом на полноту диктаторской власти в стране», военным
губернатором Петрограда и и.о. командующего войсками
Петроградского военного округа.
В руки ОГПУ (Объединенное
государственное политическое управление, сменившее ВЧК) Савинков
попал 16 августа 1924г. благодаря блестящей операции
«Синдикат-2», разработанной председателем ОГПУ Ф.Э.Дзержинским,
его первым замом В.Р.Менжинским и начальником контрразведки А.Х.Артузовым.
Через 5 дней арестованный передал
следователям свои признания о терактах, совершенных против
царских сановников и против «рабоче-крестьянской власти». Причем
в оба периода, царский и советский, Савинков, по его словам,
«работал только для народа и во имя его».
Борис Савинков на судебном процессе. 26 октября
1924г.
Суд был скорый, т.к. к нему
готовились еще с 1922г. - начала чекистской операции. 25-29
августа в Москве состоялся открытый судебный процесс по делу
Савинкова.
С руководителя «Союза защиты родины и
свободы» (с 1921г. - «Народного союза…») было спрошено по
высшей мере за все преступления, учиненные в 1918-1923 г.г. этой
организацией на территории Советской России, а затем СССР:
вооруженные выступления в 1918г. в Ярославле, Рыбинске, Муроме,
Елатьме; шпионаж в пользу Польши, Англии и Франции; диверсии,
террор; создание «зеленого (крестьянского) движения», «Русской
народной армии», повстанческих отрядов и подполья; получение
денег от империалистов на артиллерию, пулеметы и обмундирование
для солдат Колчака и Деникина и т.д.
В 1923г., по признанию самого
Савинкова, он полностью разочаровался в Белом движении, Антанте,
главах западных государств, фашисте Муссолини, демократах и
монархистах. И якобы он готов был уже заявить, что прекращает
борьбу с большевиками, но вместо этого на какое-то время нырнул
в литературные труды, из которых через год его вновь позвала
труба авантюр.
Обвинения и зашиты на суде не было,
также как и присяжных. Председательствовал В.В.Ульрих, член
Военной коллегии Верховного суда СССР, который «всегда сочетал
беспощадную репрессивность к врагам народа с принципами
революционной законности». При этом он, говорят, очень любил
жуков и бабочек.
Процесс охраняли 21 секретный
сотрудник ОГПУ.
Первоначально предполагалось провести
судебный процесс при закрытых дверях. Но чтобы избежать
обвинений зарубежной прессы в инсценировке суда, и показать, что
Савинков - живой, настоящий, а его показания - подлинные, было
решено провести публичный суд.
Свои показания в переполненном зале
подсудимый начал со слов: «Я, Борис Савинков, бывший член Боевой
организации партии социалистов-революционеров, друг и товарищ
Егора Сазонова и Ивана Каляева, участник убийств Плеве, великого
князя Сергея Александровича, участник многих террористических
актов, человек, всю жизнь работавший только для народа, во имя
его, обвиняюсь ныне рабоче-крестьянской властью в том, что шел
против русских рабочих и крестьян с оружием в руках».
Признав за собой все преступления,
Савинков, тем не менее, просил называть его не преступником, а
военнопленным, и пояснял, что прибыл на этот раз (в 1924г.) в
СССР не для организации подрывной работы и шпионажа, а «чтобы
узнать правду о России».
«Это была, - писал в судебном отчете
корреспондент «Правды», - яркая по форме, отточенная, временами
художественная мучительная речь». (Н.Поляков).
«Я стоял на точке зрения, -
показал Савинков, - что если я веду войну, то я веду ее всеми
средствами и всеми способами. Наша организация имела в виду
всевозможные способы борьбы, вплоть до террористической. Мы
считали, что нужно приложить все усилия, чтобы вас свалить». Но
при этом главной задачей «Союза» являлся созыв Учредительного
собрания.
В 1918 и 1921г. Савинков
готовил теракт против В.И.Ленина, но не совершил его, т.к. его
«опередила» Ф.Каплан, да и он перестал чувствовать, что «народ с
ним».
Савинков полностью признал свою вину
и «историческое поражение», а также выразил готовность
«искренней и честной работой загладить свои преступления перед
трудящимися». «Я безусловно признаю Советскую власть и никакую
другую. Каждому русскому, кто любит свою страну, я, который
прошел весь путь этой кровавой тяжелой борьбы против вас, я, кто
доказывал вашу несостоятельность, как никто другой, я говорю ему
- если ты русский, если ты любишь свой народ, ты низко
поклонишься рабоче-крестьянской власти и признаешь ее
безоговорочно».
Кроме показаний на предварительном
следствии и на суде, Савинков оставил еще и письменные
показания, не противоречившие устным. Умолчал Савинков об одном
-
о своих контактах с английской разведкой.
29 августа председательствующий огласил приговор Военной
коллегии Верховного Суда СССР.
Признав Савинкова виновным в организации
контрреволюционных восстаний, террористических актов, банд, в
руководстве военным шпионажем, в ведении письменной и устной
антисоветской агитации и пропаганды, суд по совокупности
преступлений приговорил его к высшей мере наказания - расстрелу.
Приняв во внимание «чистосердечное
раскаяние Савинкова, его полное отречение от целей и методов
контрреволюционного и антисоветского движения, разоблачение им
интервенционистов и его готовность искренней и честной работой
загладить свои преступления перед трудящимися», суд постановил
возбудить ходатайство перед Президиумом ЦИК СССР о смягчении
приговора.
«Савинков заслушал приговор
внешне - бесстрастно».
Президиум ЦИК СССР в тот же день
удовлетворил ходатайство Военной коллегии Верховного Суда СССР и
постановил: «Заменить осужденному Б.В.Савинкову высшую меру
лишением свободы сроком на десять (10) лет».
О суде над знаменитым
террористом подробно писали газеты всего мира. Газетчики
недоумевали, вздыхали, голосили, не верили, что Савинков
раскаялся и пошел на сделку с Советами, проклинали его и
поливали грязью.
Савинков же из тюрьмы направил
своим сторонникам за кордоном несколько писем с призывом
прекратить борьбу против русского народа и вернуться в Россию.
Содержался бывший террорист во
внутренней тюрьме на Лубянке не как арестант, а как почетный
гость - в его распоряжении была библиотека, его водили на
прогулки, в рестораны, к нему допускали его возлюбленную, мадам
Деренталь.
Несколько раз Савинков тщетно
ходатайствовал о полном помиловании, 7 мая 1925г. написал
Дзержинскому письмо: «Если Вы верите мне, освободите меня и
дайте работу, все равно какую, пусть самую подчиненную. Может
быть, и я пригожусь». Узнав, что его просьба отклонена,
заключенный на исходе того же дня покончил с собой.
Место захоронения
Б.В.Савинкова неизвестно.
P.S. «У меня нет дома и
нет семьи. У меня нет утрат, потому что нет достояния. И я ко
многому равнодушен. Мне все равно, кто именно ездит к Яру, -
пьяный великий князь или пьяный матрос с серьгой: ведь дело не в
Яре. Мне все равно, кто именно «обогащается», то есть ворует, -
царский чиновник или «сознательный коммунист»: ведь не единым
хлебом жив человек. Мне все равно, чья именно власть владеет
страной - Лубянки или Охранного отделения: ведь кто сеет плохо,
плохо и жнет… Что изменилось? Изменились только слова».
(В.Б.Савинков).
Предыдущие
публикации и об авторе - РГ
- в разделе "Великие
суды
в Истории" “Великие
поэты и писатели”
и в
№3 2018
© В.Ломов
НАЧАЛО
ВОЗВРАТ