* * *

Часы звенели медленно и гулко,
Был вечер, очень поздний час,
Лежали тени на паркете густо,
Как темная сургучная печать,

Скрепляя свет и золотистый сумрак,
Заварен был и налит чай,
И, как артист колоду карт тасует,
Мигала в воздухе печаль.

Он потянулся, встал, открыл конфеты,
Потом прикрыв глаза, зевнул,
Сел быстро на кровати и при этом
Ее за кончик пальца потянул.

Она к нему послушно пересела,
Как к свету дикий мотылек,
И сделано простое было дело
И темный мрачный уголек

Спеша, замазал грустную картину,
Его холодное лицо,
Затем он встал, оделся и накинул
Ей в коридоре пальтецо.

Замка задвижка гулко проскрипела
В подъездной ледяной глуши.
И, собственно, кому какое было дело
До раненой ее души?!

                          * * *     

Удар, еще удар, обида
Сдавила горло, сумасшедший вскрик
Сначала в комнате забился,
Но, словно эхо, в быстрый краткий миг

Вдруг оборвался. Стало страшно,
Она бежала, испугавшись, вон,
Как будто бы ее вдруг ранил
Удар хлыста. И худенький живот

Слегка дрожал от возмущенья,
Она слетела по ступеням вниз,
В подъезд. И тусклое свеченье
Окон ночных, как будто желтый нимб

Повисло в воздухе, спустилось
К пораненым бичом ее ногам,
Как волны, тени прокатились
К далеким опустевшим берегам.

Над узкой маленькой скамейкой
Повисли серой сетью у стены,
Она легла и онемела,
И стала эхом иль зверьком лесным.
 

                       * * *     

Ты помнишь, мама, день осенний,
И яблоки в саду
Тугими гроздьями висели,
И теплый ветер дул,

Неся нам юга ароматы,
Тепла на склоне дня,
И воздух пах росой и мятой,
С тобою нас пьяня.

Ты помнишь, мама, как дрожала
Слезинка на щеке,
Когда меня ты провожала,
Мы шли рука к руке

В кромешной тишине так ровно,
Как будто бы в строю,
И так сердца стучали, словно
В хмельном большом бою.

В уединении вокзала,
В потоке голосов,
Ты что-то грустное сказала,
И стрелки вдруг часов

Вмиг унеслись. А ты стояла
Глядела, молча, вслед,
И, вот, тот отголосок малый
Летит в тумане лет.

                      * * *

Таял снег под быстрыми шагами,
И, журча, сливался с пустотой,
И в ночи хрустел, как будто галька,
Срезанная острою чертой.

И сиял багряный полумесяц,
Изливая теплую струю,
Я неслась по темноте кромешной,
Словно в фантастическом раю.

Падал снег, и окна серебрились,
И сияли бледной белизной,
И торчали рамы, словно бритвы,
А за ними, за одной

Был твой дом, и в яблочном свеченьи
Плавали предметы, не спеша,
И мое предвидя возвращение,
Ты не спал, упругий сердца шар

Бился неуверенно и чутко,
И боясь мгновение спугнуть,
Ты сорвался мне навстречу будто
Птица, брошенная в вышину.

И твое горячее дыханье
Разлилось волною в полусне,
Словно бесконечное признанье,
В этот вечер сделанное мне.

Словно жизнь пустила крепко корни,
В этот вечер в комнате пустой
И в уверенности непритворной
Снова ожидает нас с тобой.

Ожидает, чтоб начать сначала,
И винясь старинной виной,
В этой комнате давным-давно печальной
В этой комнате давным-давно больной.
 

 
                         * * *

Мне приснился Васильевский остров
И твой пристальный взгляд из окна,
И так мило, так славно и просто
Ты смотрел в эту ночь на меня.

И на шторах две робкие тени
Колыхались дыханию в такт,
А над городом птицы летели
И смеялись со мной просто так.

А потом были кухня и чайник
И цветок голубой на плите,
Это вышло, наверно, случайно
Мы смотрели с тобой в темноте

Друг на друга, и робкие тени
Колыхались, шурша в полусне,
И хотелось, невольно хотелось
Твоих слов, тихо сказанных мне,

И заката полоски багровой,
Далеко уносящейся вдаль,
И ночи уходящей щедроты
Право, было так искренне жаль.

А под утро пропали две тени,
И Васильевский остров в окне
Весь в каком-то вчерашнем смятенье,
В полумгле, в полусне.

                   * * *

Я проснулась на рассвете,
Дул холодный хмурый ветер,
Утра серая зола
В сизом воздухе текла.

Было скучно. Даль скрывала
Жизни вечное начало,
Плыл вопросов грустных рой,
Все казалось мне игрой.

С кресла мятое свисало,
Распахнувшись, одеяло,
На столе холодный чай,
Город за окном торчал.

Все застыло в глупой позе:
Жизнь, предметы, было поздно
В этом что-нибудь менять,
Как всегда, хотелось спать,

Лишь хотелось в мрак забиться,
В сонном утре заблудиться,
Чтобы в сером свете дня
Не нашел никто меня.

                    * * *

Утро. Сонный луч неслышно
По небу летит,
И печаль противной мышью
По полу шуршит.

Спит пока еще природа.
Славно посмотреть в окно,
Вот, светает. И погода
Тихая давно.

Право, хочется забыться.
И войти в мой дом
Серой и унылой быстрой
Тенью. И с трудом

Разлепить глаза устало,
Свет зажечь,
И ловить луч солнца алый,
И его стеречь.

                    * * *

Февраль. И я почти ослепла
От вьюги, от заносов снежных,
И в сердце, словно горстка пепла,
Воспоминания о неизбежных

Потерях в феврале. Качели
Дергает соседский мальчик
С румянцем на лице. Мне надоели
Звуки и его веселый мячик.

Февраль. Так хочется заплакать
И счастья снова захотеть.
Февраль. И слезы будут капать,
А снег лететь, лететь.
 

                 * * *

О тишина, твои причуды
Страшней опасных ран,
И странное приходит чувство
По вечерам.

Когда изящною рукою
Меня ты манишь и зовешь,
И на меня гядишь с тоскою,
И снова ждешь.

И пламя мирное на кухне,
Часов старинных бой
О тишина, какая скука,
Какая боль!

                            * * *

Все пройдет, и цветы расцветут золотые
На вершине холма,
И печаль понемногу остынет,
И поглотит земли аромат.

И прольется громадной рекою
Звон вечерних колоколов,
И придет ощущенье покоя,
И отсутствия слов.

Я пойду по дороге далекой,
По пути обрывая цветы,
Повинуясь старинной высокой
Власти счастия и красоты.

                            * * *

Я слышу голос твой в весны мгновеньях,
В листве блестящей, в утренней долине,
Как будто бы мне снятся сновиденья,
В которых шорохи волны, и мира половина.

Ко мне навстречу настежь распахнувшись,
Как будто зацвело и искрой золотою
Взлетело над болотцами веснушек,
Все сущее блистает красотою.

Весь этот мир большой подобен чуду,
Он ширится в созвездие иное,
И на меня ты смотришь отовсюду,
Преодолев препятствие земное.
 

                     * * *

Ах, опять закручинилась ива,
Загорелась у быстрой реки,
И цвели, и цвели торопливо,
И желтели, как пламя, цветки.

Огоньками на ветках шуршали
Незатейливый славный денек,
Как тугою чертой, завершали,
И мигал, и летел огонек

На поляну, где в воздухе чистом
И в глубокой густой синеве
Стайка девушек в утре лучистом
Танцевала в высокой траве,

Он мигал на венках золотистых,
В хороводе веселом кружил
Милых девушек сильных и быстрых,
И счастливых, и пылких, как жизнь!

                                                                © Ж.Лошманова