|
|
Зоо-рай
Мозаика из жизни братьев
меньших
Утром в зоосаде
случилось настоящее ЧП!
Разыгравшись,
волчонок, в пылу, азарте... ненарочно, абсолютно случайно! клыками...
слегка поранил зайчишку.
- Ты что-ооооо!
- заверещал косой, - я
всё маме расскажу!
- А что такое
«мама»? - опешил волчонок, почесав задней
лапой за ухом.
- Мама?.. это... это
что-то очень доброе, сильное, ОНО никогда не даст в обиду. Но, если
честно, я свою маму не помню.
- И я,
- с грустью провыл волчонок.
Зверята на
площадке молодняка не помнили своих родителей...
Как они попали
сюда? откуда прибыли? где обитали раньше? где их колыбель и сородичи?
- не знал никто. Все одинаково пили парное
молоко, тем были и сыты. Зайчата и волчата, телята и львята, козлята
и тигрята, оленята и медвежата - у каждого
была своя бутылочка с цветной наклейкой-рисунком. Только у бельчонка,
к примеру, бутылочка махонькая, а у слонёнка с ведро.
Да, никто на
площадке молодняка не помнил своих мам, не знал пап, не понимал, как
оказался тут. И никто не считал, что сама ситуация, в которую они
попали, - сказочная, а звери вокруг
- диковинные, совсем-совсем на них не похожие.
Все до одного малыши милые-премилые и дружные-предружные. Молодняк
вместе рос, сообща взрослел, тюкаясь носом в преграды, жалобно мычал,
ревел, блеял, чирикал, когда становилось нестерпимо больно и одиноко,
а потом, накормленные, сытые, они засыпали, уткнувшись в теплые
животы друг другу, как крольчонок тигренку,
или вовсе забравшись с лапами на голову, как цыпленок
львенку. Это была одна большая семья! А если
и разбивались на пары, кучковались, то совсем не по тем признакам,
как принято в дикой природе. И скучали они друг по дружке, и плакали,
по-настоящему, каждый на своем языке, но
одинаково горючими слезами... Хорошо ли, плохо живут
- они не знали, иной жизни не ведали, -
не с чем сравнивать.
И вдруг небо
рухнуло!..
Будто ураганом
все деревья выдернули с корнями.
Словно ветром
подняло всех зверушек и... - наотмашь
шмякнуло об землю.
Волчонок,
пусть нечаянно, поранил грызуна. «Поду-уумаешь!»
Как раньше, на
том бы дело и кончилось...
Зверята не
какие-нибудь паиньки-неженки: разве убережёшься в детстве от болячек,
ссадин, ушибов... дело молодое. Но ведь тут другое совсем...
Волчонок не бросился зализывать ранку зайчишке (как принято в
зоояслях!) Нет... Нет!!! Глаза его налились кровью, он шарахнулся от
косого, как от огня... заклацал зубами... зарычал, и, опустив глаза,
с воем умчался прочь. Запах свежей крови ударил в голову львенку,
игравшему поблизости с косулей в салки... Лев тормознул всеми лапами,
весь в пыли... и озорная грациозная подружка налетела на него со
всего маху... оба завизжали от боли. (В общем, тоже хороши!) Шерсть
на загривке у льва встопорщилась, искры побежали по шкуре... А
медвежонок - тот вообще: кирзовой носопырой
втянул влажной воздух да как рявкнет! Сбил лапой пенек,
на котором играли белки с горностаем, и... покатился кубарем под
горку.
Бред!!!
Что случилось?! Никто не понимал.
Ни старших
наставников, ни признанного лидера-ровесника в зоосаде не было. О
том, что именно лев считается царем зверей,
никто понятия не имел. Не было у них «царей». Все были равны и
уважали больше других слоненка: он
самый-самый добрый из всех... И вот, дабы хоть как-то уладить
недоразумение, слоненок объявил о созыве
общего схода на зелёной поляне.
- Нельзя
разбойничать, там, где живёшь! - в один голос
заявили хорек и лиса.
- А никто разбойничать и
не собирается... Просто ужинать пора, - рысь
грациозно потянулась, дрыгнула сперва одной задней лапой, потом
другой и стала точить растущие когти о смолистый ствол ели.
- У меня, например, щадящая медицинская диета
- «1 стол». Прописана строго белковая пища:
постное диетическое мясо, индейка, курица, телятина, крольчатина...
Все притихли,
кролик попятился.
- А я ем, что найду:
малину? - малину; рябину? -
рябину; корешки? - корешки. Пусть и остальные
так.
- Ты еще
предложи гербарий собирать, - рыкнул гепард.
- Почему нет?!
Нужно сдерживать отрицательные эмоции, помнить: мы -
братья! Если я начну заказывать свои излюбленные блюда, составлять
меню, думая лишь о собственных вкусах и прихотях, всем жарко станет!
- рявкнул медведь.
- Голосуем!
Единогласно, - записал бобер.
- Я же
голосовал «против», - обиделся волчонок.
- Какая
разница? Ты всегда против. Прикажешь под тебя подстраиваться?
- Не нравится?
Катись отсюда! - поддержал ёжик.
- Мы здесь как-нибудь без тебя.
- Зверята, не
ссорьтесь! - пискнула белочка.
Носорог,
слонёнок и жираф обступили волчонка:
- Как тебе не
стыдно обижать маленьких!
- Я больше не
буду... сорвалось.
- Что
сорвалось?
- Сам не пойму...
Заяц-беляк, вроде как обычно, игриво перескочил через нос, а меня
словно ошпарили! - в ноздри как шибанет
чем-то сладким, аппетитным... Не смог удержаться. Не успел понять,
зубы сами щёлкнули... Он как завизжит. Я клыки-то сразу разжал,
выпустил...
- Как ты мог?
- Не знаю.
Честно! Зайча мне давно снится... И сны какие-то неприличные...
Стыдно даже сказать. Думал, пройдет.
- Вы нас так всех
съедите, всех до одного перережете, когда подрастете,
- грустно просвистела мудрая иволга
плотоядным. - Охотьтесь-ка лучше за оградой.
Кушайте лучше чужих, если организм требует. Страшно подумать...
- иволга даже поперхнулась, -
если нас съедят наши же молочные братья и сёстры. Чужакам-то мы и
сами просто так не дадимся, сумеем постоять за себя, за свои гнезда...
А вы-то нам - родные души.
Больше никто
не вымолвил ни слова...
Все, боясь
смотреть в глаза друг другу, молча разбрелись по своим углам.
Не страх возможной боли, не
угроза неминуемой расправы и возмездия остановили хищников. Нет.
Стыд!.. Великий стыд и смущение явились той неодолимой преградой,
которую ни волк, ни леопард, ни росомаха с гиеной не смогли
переступить.
·
Зайчонок
постепенно забыл страх... ужас... бр-ррр!
И вспоминал «недоразумение»
с волчонком лишь когда рана при смене погоды начинала побаливать. С
серым воспитанником они не были близкими друзьями, но уважение,
основанное на родстве сиротских судеб, их сближало. Сейчас в рослом
волке с великим трудом угадывался тот бесшабашный, душа нараспашку
волчонок на безвольно-пляшущих лапках. И зайчишка вырос
- время не стоит на месте -
однако он смотрел на возмужавшего, заматеревшего волка с
нескрываемым уважением, снизу вверх, как на старшего, успешного,
более сильного брата. Теперь волк по очереди с медведем, рысью,
львом и леопардом дежурили на территории зоосада, оберегая покой
обитателей, не допуская нарушений правил общежития, делая замечания
нарушителям дисциплины. Дежурный выделялся среди прочих питомцев
красной повязкой на лапе, заметной издали, с устрашающим
изображением светящейся оскаленной пасти.
В зоосаде
отныне все и всегда неукоснительно соблюдали порядок.
Изредка
хищники исчезали куда-то на всю ночь...
Волк, когда живот
его подтягивал голод и он становится неделикатным, раздражительным,
когда глаза его при виде овечки, кролика, курочки густо наливались...
туманились алым, тоже исчезал до утра и появлялся упитанный,
великодушный, густо испачканный свежей кровью, с пушинкой либо
чужеродной ворсинкой, прилипшей на довольной морде. «Куда только
девались агрессия, зло, кровожадность, которыми волк лучился вчера?»
- изумлялся косой. А бордовые пятна на седой
шерсти?.. Так спустя день-два они сойдут. В конце концов, у всех с
рождения свои странности, индивидуальные особенности характера,
пристрастия и вкусы.
Не все ж
вегетарианцы...
Как
складывалась жизнь по ту сторону забора, зайчишке и другим
травоядным было невдомек. (Говорить об этом
считалось неприличным.) А выяснять большого желания не возникало.
Главное, у них тут, внутри, царили тишь и гладь, мир и дружба.
Это ли не рай?
Рай. Рай в
отдельно взятом, изолированном от остального леса зоосаде!
©
А.Костюнин
Предыдущие
публикации и об авторе - РГ №12,
№2
2014г.,
№11 ,
№8 2013г. |
|
|