ВЕЛИКИЕ ПРОВАЛЫ, ИЛИ ПРОВАЛЫ ВЕЛИКИХ
Литературно-историческая
миниатюра
История
искусства, в частности театрального, знает много курьезов, когда, казалось бы,
очевидные шедевры оказывались, мягко говоря, не востребованными.
Наиболее хрестоматийным примером является провал
«Чайки» - гениального произведения великого русского писателя и драматурга
Антона Павловича Чехова.
Прем
ьера «Чайки» состоялась 17 октября 1896 года
в Петербурге в Александринском театре. Если
сказать, что пьеса успеха не имела, значит, ничего не сказать. Это был
полный
провал. Вот, как вспоминал очевидец той исторической премьеры И.Н.Потапенко: «Я
не видел всего, но то, что видел, было уныло и странно до чрезвычайности. Ролей
не знали, играли деревянно, все пали духом; пала духом и Комиссаржевская,
которая играла неважно, и в театре было жарко, как в аду. Казалось, против пьесы
были все стихии».
Но самое трагичное был не провал спектакля, а то, что его
очевидцем был автор. Незадолго до окончания спектакля Чехов вышел из зала, а на
следующий день и вовсе уехал из Петербурга.
Это представление и последовавшая травля
Чехова в прессе, когда дело дошло до того, что стали отрицать, какой бы то ни
было талант у автора, сделали свое дело - Чехов заболел.
«Злополучное представление …состоялось
поздней осенью 1896 года, а уже ранней весной следующего года - следовательно,
менее чем через полгода - Чехов лежал в московской клинике с явно обнаруженными
признаками чахотки» (И.Л.Щеглов «Из воспоминаний об Антоне
Чехове»).
Как здесь не вспомнить одну из реплик, которая
для самого Чехова прозвучала как пророчество. «Это началось с того вечера, когда
так глупо провалилась моя пьеса», - говорит Треплев - один из персонажей
«Чайки».
Но и это еще не все. Самое удивительное в этой
истории то, что она была лишь продолжением трагедии, которая разыгралась на
сцене Александринского театра за шестьдесят лет
до
чеховской премьеры - 28 апреля 1836 года здесь впервые давали другое гениальное
произведение другого великого русского писателя - гоголевского «Ревизора».
Удивительно, как схожи описания этих двух премьер: «Ревизора» нельзя было видеть
без отвращения, все актеры впали в отвратительную карикатуру. Сосницкий сначала
был недурен; много было естественности и правды в его игре; слышно было, что
Гоголь сам два раза читал ему «Ревизора», он перенял кое-что и еще не забыл; но
как скоро дошло до волнений духа, до страсти, говоря
по-театральному, - Сосницкий сделался невыносимым л
омакой,
балаганным паясом». (С.Т.Аксаков «История моего знакомства
с Гоголем»).
А вскоре после провала
«Ревизора» Николай Васильевич Гоголь спешно покидает Петербург. Покидает, даже
не простившись с самыми, казалось бы, близкими людьми - Пушкиным и Жуковским.
Считается, что эта неудача, не имела такого
трагического значения в судьбе Гоголя, как провал «Чайки» для Чехова.
Общеизвестно, что Гоголя «убил» второй том его «Мертвых душ». Но, кто знает, как
сложилась бы его жизнь, не будь той злосчастной премьеры в Петербурге. Ведь
полученная рана, была настолько глубока, что даже спустя полгода одно упоминание
о театре вызывало у Гоголя отвращение: «Не води речи о театре: кроме мерзостей,
ничего другого не соединяется с ним» (Из письма Гоголя
Н.П.Погодину, 28 ноября 1836г.). И если тот провал «Ревизора» не убил его
физически, то, без всякого сомнения, он убил в нем драматурга.
Даже спустя много лет, в 1848 году, будучи в
Италии, Гоголь в письме Жуковскому не может спокойно говорить о том провале:
«Представленье «Ревизора» произвело на меня тягостное впечатление. Я был сердит
и на зрителей, меня не понявших, и на себя самого, бывшего виной тому, что меня
не поняли. Мне хотелось убежать от всего».
Чем же объяснить, эти, казалось бы, необъяснимые провалы? Тем
более что все последующие представления прошли с успехом. Одно лишь ясно - дело
здесь не только в плохой игре Комиссаржевской и Сосницкого…
Что бы лучше понять природу подобных сценических
провалов, казалось бы, неоспоримо-гениальных драматических произведений,
углубимся еще немного в историю театра и обратимся к творчеству не менее
гениального, но теперь уже французского драматурга - Пьера Огюстена Бомарше.
Бомарше - автор знаменитой
драматической трилогии о Фигаро, которую открывает
комедия «Сивильский цирюльник, или тщетная предосторожность» - одно
из лучших произведений не только самого Бомарше¸ но и всей французской
литературы.
Премьера «Цирюльника» состоялась в пятницу 23 февраля
1775 года в
Париже. Спектакль… провалился. Пьеса показалась утомительно длинной.
Говорили о полном провале. Рецензенты воспользовались возможность, чтобы как
можно больше унизить самого драматурга. Вот что писал один из них: «Репутация
господина Бомарше сильно пошатнулась. Порядочные люди поняли, наконец, что,
когда из него выдергивают павлиньи перья, то под ними окажется противная черная
ворона, наглая и назойливая, как и все вороны».
Но в отличие от Гоголя и Чехова, Бомарше спокойно
отнесся к этому. Можно даже сказать, что неудача его только раззадорила. И вот,
после небольшой авторской доработки, пьеса, так бесславно провалившаяся в
пятницу, спустя всего лишь два дня снова была дана и прошла… с триумфальным
успехом. Удивительный факт и, вполне возможно, исключительный по своей
уникальности.
Вот как писала об этом современница Бомарше г-жа дю
Деффан: «В первом своем представлении она была освистана, вчера имела
необычайный успех».
* * *
«Чайка», «Ревизор», «Сивильский цирюльник» - сегодня
эти признанные шедевры мирового искусства ни у кого не вызывают сомнений. И надо
очень сильно «постараться» и режиссеру, и актерам, чтобы зритель ушел из театра
недовольным.
Но тогда, когда они только что появились на свет
- это было, как принято сегодня говорить, «ноу-хау» в театральном искусстве того
времени. А то, что ново - не всегда можно понять и по достоинству оценить с
первого раза.
НАЧАЛО
ВОЗВРАТ
Предыдущая публикация и об авторе - в разделе
“”