Вера Ивановна Рудич родилась в Петербурге. Окончила гимназию и курсы сестер милосердия. Работала наборщицей в типографии, а затем корректором в газете "Новое время". Публиковать стихи начала с 1894 года. Ее первый сборник "Стихотворения" вышео в Петербурге в 1902г. Вторпой - "Новые стихотворения" (С-Пб.,1908) был удостоен Пушкинской премии Академии наук. За ним последовали еще три книги стихов. Последний "Пятый сборник стихов" (Пб.,1914) был сопровожден предисловием и портретом автора.
    Стихи Рудич, написанные в традиционной реалистической манере, пользовались успехом как у читателей, так и у критики, отмечавшей свободное владение словом, высокий технический уровень, требовательный вкус. Основные темы ее стихов - сельская природа, будни трудящейся женщины, любовь. Поэтесса трактует любовную страсть как Божье наказание, под гнетом которого женщина теряет душевное равновесие, свободу и волю, столь необходимую ей для завоевания своего места под солнцем.
         Рудич увлекалась теософией, принимала участие в литературном кружке "Пятницы К.К.Случевского". Широкую известность ей принесла автобиографическая повесть "Ступени", повествующей о том, как с возрастом у независимой женщины меняется отношение к любви.
            После революции 1917 года Рудич отошла от литературы и поселилась в родовой усадьбе на Волыни. Последние сведения о ней относятся к осени 1940г. По некоторым данным (воспоминания О.Рисса) она вернулась в Ленинград, работала корректором.
        

                                                                               * * *

                                               Прекрасен был актер во время сцены страстной:
                                               Волнение в чертах красивого лица,
                                               И звук его речей, то пламенный, то властный,
                                               Глубоко взволновал у зрителей сердца…

                                               Шумела всё толпа, артиста вызывая,
                                               Талантливой игрой его увлечена,
                                               И лишь одна его невеста молодая
                                               Стояла меж кулис печальна и бледна…

                                               Те самые слова, что нежный и влюбленный,
                                               В заветный час любви шептал он ей одной,
                                               Он повторял теперь актрисе набеленной,
                                               На сцене, в мишуре, пред праздною толпой.

                                               Святыню первых ласк стыдливого признанья,
                                               И первый поцелуй, и нежный взгляд очей -
                                               За лавровый венок, за гром рукоплесканий -
                                               Всё продал он толпе скучающих людей!...
 

                                                                              * * *

                                               Последняя любовь - последняя страница
                                               С насмешкой горькою в отрывистых строках.
                                               Душа моя, душа - замученная птица
                                               У мальчика жестокого в руках!

                                               О, если б тот, кто мне надел венец из терний,
                                               Хоть понял бы красу осенних грустных дней,
                                               Хоть видел бы зари осенней свет вечерний
                                               В горении любви непринятой моей.

                                               Но только блеск утра, но лишь грозы зарница
                                               Для юных дерзких глаз прекрасны на земле.
                                               Душа моя, душа - замученная птица!
                                               Последняя любовь угасла в серой мгле.

 
                                                                             * * *

                                               О страсть нежданная последнего порыва,
                                               Последнее "хочу" в огне любимых глаз!
                                               Любовь любовь моя, о как же ты красива,
                                               Когда горишь в последний раз.

                                               Страданье прочь смело весь прах желаний жадных,
                                              В одно слились в тебе любовница и мать,
                                               И к жизни стала ты из пыток беспощадных
                                               Чиста и девственна опять. 

 
                                                                            * * *

                                                    О вы, чье сердце старости боится!
                                                    Она придет, как ласковая мать,
                                                    И скажет: - «Солнце ясное садится,
                                                    Пора усталым за день спать!

                                                    Лампаду я затеплю у иконы,
                                                    Завешу окна, притушу огни:
                                                    Читай молитву. Положи поклоны
                                                    И всех, кто дорог, помяни.

                                                    Не плачь, не бойся, что кругом темнеет,
                                                    Закрой глаза, - я рядом посижу.
                                                    Покуда сон тебя не одолеет,
                                                    Я сказку старую скажу.

                                                    Не плачь, вернешься ты опять к забавам,
                                                    За этой ночью снова будут дни.
                                                    Теперь же росы падают по травам,
                                                    Усталым спать пора. Усни!»

 
                                                                            * * *

                                      Распростерли кресты придорожные руки молящие
                                      Над полями, где волнами ходят колосья шумящие,

                                      Над межою, заросшей полынью и белою кашкою,
                                      Над зверьком полевым, над веселою мелкою пташкою,

                                      Над безвестной могилой, травою ползучей обвитою,
                                      Над тропинкой, ногами прохожего люда убитою,

                                      Над людьми, что куда-то спешат по дороге, тревожные, -
                                      Распростерли молящие руки кресты придорожные.

 
                                                                             * * *

                                              Скоро! Скоро! С далеких лугов и полей
                                              Уж снимаются стаи седых журавлей.
                                              Долог путь им, но серые крылья сильны:
                                              Нам несут они роскошь и счастье весны.
                                              Пусть на нивах немое молчанье снегов,
                                              Пусть сдвигаются тучи в угрюмый покров:
                                              Там за тучами, где-то в воздушной дали
                                              К нам все ближе и ближе летят журавли!