Проза_____________________________________
Ярослав Солонин
Сегодня учительница математики, наконец, поставила Але
Алеша
Сидел себе Алеша за партой,
старательно обводя шариковой ручкой Микки-Мауса на дневнике, не чая, когда же
закончится урок. В мыслях он был давно уже дома. Показывал дневник отцу и
краснел от смущения.
– Дети, запишите на дом
параграф 12. Смешанные дроби. Задания под номером тридцать пять, тридцать шесть
и тридцать семь - письменно, тридцать восемь - устно.
Заветный звонок
прозвенел, наконец.
На дворе зима. Мороз.
Пацаны на катке кучу-малу устроили, а Алеша спешит, высунув язык, домой. Он
спешно попрощался со всеми, получил снежка за шиворот, сам засветил кому-то в
глаз и был таков.
Дорога до дома занимает порядка
десяти минут. Через семь он стоял уже у порога квартиры и звонил в звонок.
Ключи утром забыл взять,
мать на работе, дверь должен открыть отец. Звонок.
Длинный-короткий-длинный.
Дзззиинннь...
Дверь никто не открывает,
однако откуда-то из глубины квартиры доносится хриплый напев Вилли Токарева да
матюги отца. Хочется есть, спать, в тепло. В подъезде - неуютно и пахнет
мусоропроводом. Мимо проходят соседи, они косо смотрят на Алешу. Мальчик,
закусив губу продолжает звонить, потом начинает стучать в дверь. Сначала -
кулаками, потом - ногами.
– Пап, открой, паап.
Можно пойти к друзьям, но
Алеша не хочет. Он продолжает молотить в дверь. Звонок:
длинный-короткий-длинный-короткий. Дзззиииннь.
Мимо проходила соседка.
– Здравствуйте, теть Тай,
- как ни в чем не бывало, поздоровался Алеша, стараясь не подавать виду.
– Привет, Алешенька. Что,
не открывають? - лицемерно-участливо спросила дородная Таисия Петровна, потрясая
бигудями. Она, видимо, бежала к соседке снизу. К молодой, но уже безнадежно
обабившейся Валюхе, живущеё на одном с Алешей этаже. Обе - жуткие сплетницы, так
что лучше виду не подавать.
– Никого нет дома,
а ключи я забыл.
– Аяяй... а мать на
работе. Куда ж отец запропастился-то?
– Не знаю, -
потупился Алеша.
– Погодь меня. Сейчас я к
Вальке забегу, и пойдем ко мне, чаем напою тебя, а там, глядишь, и отец
вернется.
Алеша хотел есть.
Он уже забыл о пятерке. Он просто кивнул и стал ждать. Пластинка с Токаревым
закончилась, но тишина не наступила.
Таисия Петровна показалась из-за дверей спустя двадцать минут. Все это время
Алеша звонил. Он уже немного начал беспокоиться, позабыв обиду.
– Ну что, пойдем,
Алеш?
– Не, теть Тай. Я
папу подожду. Он должен уже скоро прийти. Он, наверное, к другу
ушел.
– Пойдем, дурачок, никуда
он не уходил. Я его видела сегодня, как он с двумя
бутылками водки шел. Дома он. Спит. Алкаш.
Алешу
захлестнула новая волна обиды. Но уже не за себя.
– Я с вами не
пойду. А папа ушел и скоро вернется. Он не алкаш. Он хороший. А вы плохая.
– Тьфу ты, такой
обалдуй, тоже алкашом вырастешь! Ну и семейка!
Первая за месяц слеза потекла
по лицу мальчика, оставляя свежую бороздку на непаханом желтоватом поле,
засеянном еле заметным, как у персика, пушком.
– Уходите, теть Тай. Папа
придет скоро. Он вас прогонит, а мы с ним в воскресенье в цирк пойдем.
Хмыкнув, Таисия Петровна
удалилась, напоследок крикнув еще раз свое заветное:
«Ух,
семейка!! Наследственность…»
Алеша начал звонить с
двойным усердием. Слезы высохли. Не хотелось есть вовсе, хотелось увидеть папу,
что с ним все в порядке, что он жив.
Дзззииннь.
Наконец,
послышались неровные шаги.
– Кто тамм, ёпт?
Папа вернулся.
© Я.Солонин