ВОЗВРАТ                                       

   
    
Февраль 2014, №2    
 
 
 
Поэтессы Серебряного века_____     
  
                     Елизавета Полонская                                      
      (1890-1969)                                                                           
                                                                          
 

            Елизавета Григорьевна Полонская (настощая фамилия Мовшензон) родилась в Варшаве, окончила гимназию в Петербурге. В период революции 1905г. участвовала в марксистких кружках, занималась пропагандистской работой. В 1907г. уехала во Францию, где училась в медицинской школе  Сорбонны в Париже.
            Полонская свела знакомство с парижскими литературными кругами, общалась с королем  поэтов П.Фором и Г.Аполлинером.
             В 1915г. она вернулась в Россию, была фронтовым врачом.
             В 1920-1921г.г. Полонская занималась в студии "Всемирной литературы" в Петрограде у Н.Гумилева и К.Чуковского. Стихи Полонская начала писать с тринадцати лет, но ее первый поэтический сборник "Знамения" вышел лишь в 1921г. За ним последовали книги стихов "Под каменным дожем" (1923) и "Упрямый календарь" (1925).
             В начале двадцатых годов Полонская входила в литературную группу
"Серапионовы братья", принимала участие в работе первого Петроградского совета поэтов. Она приобрела широкую известность как переводчик западноевропейской поэзии, в частности, Р.Киплинга. Ей принадлежат одиннадцать книжек для детей.
  Оригинальные стихи Полонской отмечены влиянием акмеизма, выразившемся в четкости деталей, скупости изобразительных средств, яркости языка. По звучанию ряд ее стихов напоминает прозу, чему способствует прием переноса из строки в строку. В то же время ощущается тяготение поэта к жанру баллады с динамичным сюжетом.

 

                                                               О БУЙНЫХ ДНЯХ СЕМНАДЦАТОГО ГОДА

                                                                               И в дикую порфиру прежних лет
                                                                               Державная порфира облачилась.

                                                                                                      Баратынский


                                                      Не грифелем по аспидной доске,
                                                      Не в воздухе винтом аэроплана,
                                                      Нет, врезанная в глине и песке
                                                      Еще зияет земляная рана.

                                                      Но человек, смиренно покорясь
                                                      Врагам - морозам, солнцу, ветру, зною, -
                                                      Сознанья наконец утратил связь,
                                                      Стал костью, пылью, порослью лесною.

                                                                                                                      Ноябрь 1921


                                                                              У ОКНА

                                                      Всю ночь мимо окон тянулись войска,
                                                      Тащились обозы, скрипели колеса.
                                                      Вот стало светать, и на небе белесом
                                                      Куда-то летели, неслись облака...

                                                      Но окна завешаны, заперты двери,
                                                      За каждой стеной злорадствует враг,
                                                      И в сумраке мутном звучит неуверен
                                                      Усталых колонн тяжелеющий шаг.

                                                      По рыхлому снегу, по стоптанной грязи,
                                                      По мокрым дорогам, назад на восток...
                                                      За ротою рота, и путь их далек,
                                                      Спеша отступают без смысла и связи.

                                                      Им смерть впереди простирает объятья -
                                                      Властителям мира, любимцам побед.
                                                      Но тощие руки грозятся им вслед,
                                                      И синие губы бормочут проклятья.

                                                                                                          26 февраля 1921

 

                                                                        ГУМИЛЕВУ

                                                      Пусть целует и пьет кто захочет,
                                                      Не хочу ни любви, ни вина.
                                                      Я бессонною светлою ночью
                                                      И певучей строкою пьяна.

                                                      И встает над страницей бумажной
                                                      Пенье лютни и яростный вой,
                                                      Низкий голос сухой и протяжный,
                                                      Анапестов магический строй.

                                                      Да, поэмы такой безрассудной
                                                      И печальней не встретилось мне.
                                                      Лебеденок уродливо чудный,
                                                      Народившийся в волчьей стране.

                                                      И мне видится берег разрытый,
                                                      Низкий берег холодной земли,
                                                      Где тебя с головой непокрытой
                                                      Торопливо на казнь повели.

                                                      Чтоб и в смерти, надменный и гордый,
                                                      Увидал, перед тем как упасть,
                                                      Злой оскал окровавленной морды
                                                      И звериную жадную пасть.

                                                                                                             1921-1922

 

                                                                                          * * *

                                                       Скуластая рожа, раскосый глаз,
                                                       Надвинута шапка в самый раз.
                                                       Звезда на шапке, а в небе крест, -
                                                       Не верю я Богу здешних мест.

                                                       На взморье пушки… Ты слышишь гарь, -
                                                       Петух червонный, законный царь.
                                                       Худая по ветру, босая шинель,
                                                       А ветер древний, стара метель.

                                                       Безлюден город, повсюду снег.
                                                       Один на дозоре стоит печенег.

                                                                                                    10-12 марта 1921

   

                                                                                  * * *

                                                        Бьет дождь в лицо,
                                                        и ветер бродит пьяный,
                                                        Но я хочу, и я тебя достану.
                                                        Дождем и радугой в меня средь ночи внидешь
                                                        И ты лицо мое воистину увидишь:
                                                        Люблю, и Мертвое во мне прорвалось море!
                                                        Бей, дождь, и ветер, буйствуй на просторе!
                                                        Вся выжжена душа, и ждет она, алкая,
                                                        Как черная земля, пустая и сухая,
                                                        И каплю каждую, взыскательны и грубы,
                                                        Надтреснутые жадно примут губы.

                                                                                                                     17 мая 1922

 

                                                                      * * *

                                                        О Россия, злая Россия,
                                                        Не твоя ли я плоть и дочь?
                                                        Где я песни возьму такие,
                                                        Чтобы злобу твою превозмочь?

                                                        Не жалеет и слушать не хочет,
                                                        Только скажет: “Чужая, уйди”.
                                                        Только страшное что-то пророчит
                                                        Мне звериное сердце в груди.

                                                        Разве я для тебя - чужая?
                                                        Отчего ж я так горько люблю
                                                        Небо скудное скучного края
                                                        И непышную землю твою?

                                                        Разве я не взяла добровольно
                                                        Слов твоих тяготеющий груз?
                                                        Как бы не было трудно и больно,
                                                        Только с жизнью от них отрекусь!

                                                        Что ж, убей, но враждебное тело
                                                        Средь твоей закопают земли,
                                                        Чтоб зеленой травою - допела
                                                        Я неспетые песни мои.

                                                                                                       19 апреля 1922
 

                                                                               ИЗРАИЛЬ

                                                         1
                                                         Таких больших иссиня черных глаз,
                                                         Таких ресниц - стрельчатых и тяжелых,
                                                         Не может появиться среди вас,
                                                         В холодных и убогих ваших селах.

                                                         Нет, только там, где блеск и зной, и синь,
                                                         Под жгучим небом Палестины
                                                         В дыханьи четырех больших пустынь,
                                                         Бог Саваоф мог дать такого сына.

                                                         2
                                                         Оконце низко - улица узка.
                                                         Учись закону, данному от Бога.
                                                         Над городом сурова и тяжка -
                                                         Надгробным камнем встала синагога.

                                                         Квадратных букв знакомый строг узор,
                                                         Опущены тяжелые ресницы,
                                                         Все тоньше пальцы, пристальнее взор,
                                                         Все медленнее желтые страницы.

                                                         3
                                                         Как весело пастуший рог звучит,
                                                         С горы Хоризмы вечер гонит стадо -
                                                         Кто, смуглая, пришельцу расточит
                                                         Колодца потаенную прохладу?

                                                         Кто подведет к накрытому столу
                                                         И старцу с бородой слоновой кости
                                                         Смиренно скажет: “Господу хвалу,
                                                         Отец, я привела к нам гостя”?

                                                         4
                                                         Наследника святая слава ждет,
                                                         В стране изгнанья нам услада - тора,
                                                         Не будет жалок и унижен тот,
                                                         Кем избрана высокая опора.

                                                                                                             Июль 1919
 

                                                                              КАЗНЬ

                                                         За то, что ждали знаков и чудес
                                                         И думали, что кто-нибудь воскрес,
                                                         За то, что нас смутил внезапный страх,
                                                         За то, что мы рассеялись как прах,

                                                         За то, что - маловерны и темны, -
                                                         Не ступим за черту обещанной страны,
                                                         За то, что мы роптали день за днем, -
                                                         Свершится казнь: в пустыне мы умрем.

                                                                                                                     11 мая 1921 


                                                                        Песенка

                                                           Выпал снег. Застыла речка,
                                                           Зябнут лапки у котят.
                                                           Рыжий котик топит печку, -
                                                           Славно искорки трещат.
                                                           Посидим, сыночек, тише:
                                                           Видишь - хвостик... И глазок...
                                                           Это серенькие мыши
                                                           Подошли на огонек.
                                                           И моргая усом черным,
                                                           Словно гость из дальних стран,
                                                           К месту теплому проворно
                                                           Подкатился таракан.
                                                           И его пугать не надо,
                                                           Никого из них не тронь.
                                                           Ведь и мы сегодня рады,
                                                           Что на свете есть огонь.
                                                           Даже Муза-недотрога
                                                           Встала около меня.
                                                           Потеснись, дитя, немного,
                                                           Дай ей место у огня.

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Печатается по кн. Сто одна поэтесса Серебряного века. Антология. Сост. и биогр. статьи М.Л.Гаспаров. О.Б.Кушлина, Т.Л.Никольская. - СПб., ДЕАН, 2000
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

НАЧАЛО                                               Предыдущие публикации в разделе - Поэтессы серебряного века                                     ВОЗВРАТ