ВОЗВРАТ                                     

   

Апрель 2003, №4    

  Искусство и Эзотерика______________________      
                  Александр Филичев        

Вместо предисловия                                                                                                                        

  

Мы существуем. Раз и навсегда. Как вода и огонь, как Сущности. Но еще не чувствуем это. И в каком   качестве сейчас - не разобраться. Вокруг улицы, эфир и гипноз... В ушных раковинах шум города, а не шум моря. В устах - пепел слов...

Белые свечи - лепестки света, пальцы Элизы - лепестки белого лотоса. И там, где нет света - неясные лица, незаконченные фразы... Но через незавершенность наша интимная связь с небесами...

Декорации меняются и нет. Они есть, и их нет. И не надо. Пусть идет без шагов и катится без колес...

Энергия от моста проникала в ладони. Сквозь прозрачную одежду и тело вращала цепкие шестерни астрала. Невидимые жизни, которых мы хотим, ни на что не надеясь, совсем рядом. Но они в абсурде, и мы хватаемся за них вслепую... Там они настоящие, а здесь нет.  

Скатились в долину идолов, где приносятся жертвы. Ибо мы - жертвы. Мы приносим в жертву себя себе, чтобы потом уже ни о чем не жалеть.

Ночное небесное шоу. Дождь шипит и лучится светом звезды. Вспышки молнии выхватывают пни. Дождь отрыгивает разбавленным шампанским и лягушками...

 

  Свет затмения

       Тихо и нервно подошла смерть. Она не убивает как маньяк, как  хищник, вышедший прогуляться по своим делам… Смерть - свет затмения, ночь для одного. «Давай поговорим…?» – звучит голос смерти, которого нельзя не услышать. Бойся или нет, думай или мечтай - подойдешь к знанию, которое выше банальной мечты о трансформации, выше плавного очищения, выше стона от потери другой жизни. «Хочешь жить?» - тихо спрашивает смерть. «Да-а!» - зло отвечает сознание, не знавшее про ночь.  Бесконечная, лиловая тьма ночей!  Ты – змея с переливающейся зелено-серой лентой, с закатом, оставившем свой след ночи, чуть тлея в невозможности горизонта. Глаза тают в  отсутствии направления ночи. Мертвое продолжение дня, серое продолжение света, в котором еще больше любви, но без биологии, без раздражения, без дыма и калорий.  Это «что-то» похоже на фиолетовые переливы снега, сияющего из себя. И происходит это в полном одиночестве на вершине горы, связанной инфражизнью, со всем, чего нет, со смертью, с излучением исчезнувших звезд.

      Да, это понятно, глубоко, чисто. И тянет в себя как смерч, образовавшийся на  месте преступления, чтобы замести следы. Но это - великий свет неосуществимости, скрытый от дневных глаз, от расцветающих растений, от видеокамер. Аттракционы затмения закрыты для праздных весельчаков, но действуют бесперебойно и бесшумно.  Беспристрастие смерти не вызывает опровержений у формалистов.  Только страх ночи, ужас  сырых темных подвалов, проклятия старых склепов на кладбищах и стоны из могил… Есть и еще что-то, скрытое от описаний. Есть сам процесс перехода в непроявленность – акт творчества, акт, можно сказать любви,  или антилюбви, антисекса… но качество не вызывает сомнений у экспертов или цензуры. Смерть – это надежно, она не подведет. Она и не простит долга тому, кто живет. Жизнь  как бы аванс, смерть - оплата наличными.  И так нежно и мощно рассыпаются искры кармы, совершая правосудие без оружия, без насилия, без суеты, что да! хочется уважать себя мертвым  больше, чем живым. В этом и есть «что-то», в этом заключительный взлет, занавес перед следующим рождением в лучах смерти, сверкающей в свете затмения. «Кто ты, кто?!» «Я - это ты… Я - твое будущее». Можешь смеяться и рыдать, пока есть тело, совершать действия, копать, сверлить, бить, отбивать, подкручивать, отмачивать, скучивать, засучивать… Но жалости нет и не будет.  Будет то, что продолжает фильм, серьезно и тонко монтируя следующие кадры.

       Какие будут краски, действия… известно дождю, известно стене в крематории, но не понятно никому из участников спектакля об исчезновении. Чуть дернулся - и забыл, зачем родился на этот свет. Чуть засуетился - и потерял Бога, светлый образ растворился. Память потери или беспамятство о потере, похмелье… Даже и не вспомнить, зачем жил, если бы не величие гроба. «Останься в нем навсегда» - хочу сказать себе я. «Что?» «Мое тупое существование… Труп…» А сейчас, оставшееся время мы будем смотреть в пустоту в ночь, в смерть, в надежде уловить свет затмения...

 

                                    Гораздо выше скорости тени      л. Ибо, находя, теряешь...

х захватит бесконечный вселенский танец. Но пейте вино неизвестности, чтобы не нна, саЗакрывшись рукой от огня и не желая ничего видеть... Но все вокруг создано для вас. Эти свечи, полутона, сам свет. Свет... с качествами неизвестности, которые когда-нибудь объяснятся. И ваш чистый дух захватит бесконечный вселенский танец. Но пейте вино неизвестности, чтобы не найти смысл. Ибо, находя, теряешь...

от огня     

                                                                            Закрывшись рукой от огня             


           - Нет ничего великолепней молчания...                 

           В молчании можно услышать сердце, различить голос, называющий наше имя. Голоса, что звучали вчера - умерли. Те, что сегодня - еще живут и даже помнят вчерашние названия и имена. Всегда звучат и все помнят го­лоса, повторяющие Имя, назначенное свыше. помнят вчерашние названия и имена. Всегда звучат и все помнят го­лоса, повторяющие Имя, назначенное свыше. 

ы   

                                                                 Обманчивые дневные миры


Перед нами озеро, покрытое дымкой. Скоро рассвет. Элиза ступила на воду. Волосы Элизы - искры рассвета, утренняя звезда и роса - сестры рассвета...

                                                                                                          

                                               Искры рассвета

         И в движении сон, пьяный от красок и запаха цветов. В их корнях - винный эликсир, в стволе и лепестках - ослепительная река артерий и бархатная канализация вен. Это не касается людей и их биологии. Движение в лесу без относительности и похоже на цветок с трапециями, кругами, черточками, расплывчатыми формами и вечным цветением.д нами озерей и их биологии. Движение в лесу без отнта   


Ночь продавилась сквозь стекла, напоминая о другом измерении, в котором и мы тоже. Что эта ночь - энергия неподвижной бархатной реки, проникающей в крылья, в глаза, под кровать... Ночь. Настораживает двери, ломает табуретки, бьет посуду и ждет жертву в телефонной трубке. Но в нашем городе ночь почти мертва, потому что и день не ищет иного пути. День безразлично приходит сменить дежурство...ет т

ной трубке. Но в нашем городе ночь почти мертва, потому что и день не ищет иного пути. День б     е         и     

                                                                       Ночное небесное шоу


Плавные жесты, легкие движенья. Предугадаем мрак, закроем глаза и увидим свет, зеленые кудри деревьев... Мы замираем перед картиной земных красок с неземными лучами. В левом углу - чистота, образно пластичес­кий стиль выражения. Наверху -  абстракция света. Свет сам по себе -  абстракция. Подходят любые краски, даже мел... 

Наверху -  абстракция света. Свет сам по себе -  абы…                                                                            

                                              Поток весны и тишины…

В наших лицах трепет, растворенный в четырех, пяти, шести утра. В глазах - переливы морских течений... Предрассветные дороги - наше движение к аквариумным рыбкам, стеклам отелей среди экзотических цветов и пурпурного неба. Но не ведущие ни к тому, ни к другому... Только, чтобы сердце билось от бешеной скачки, волосы развивались на ветру. Чтобы не знать о потерях за спиной.


 

м           

                                                    Любовь запивают сном

 Мистика, вино, сигареты и кровь. Страх запивают вином, любовь запивают сном, жалость пахнет селедкой, а волосы Элизы пахнут мечтой. Что еще в меню?


Многое произошло за окном. Проехало авто, в газоне выросли грибы, в баре коньяк слился с кофе и музыкой... Мы словно тени. И ничего не из­менилось в дальнем углу, и ничего не погасло наверху. Без закипающей прозы и тающего стиха. Те же люди, улицы, тротуары. Только деревья в бреду. И другие пещеры на берегу. Они живут, когда идет дождь, и дышат запасенным ветром.

                       

                                                                Люди покинули отель нашего сознания.

     Люди покинули отель нашего сознания. И наше сознание перестало существовать в них. Мы одни. Теперь и наша очередь расставаться с сознанием, что мы вместе...

                                     

                                                             Открытый взгляд

 Нисхождение света, силы, осенних ритмов музыкальных ночей… Открытый взгляд сквозь листья, осыпающихся в невидимую свежесть… И от рук и лица - шампанский взлет тонкой свистящей энергии, рожденной из предчувствия, из глубины наступающей ночи. Осень заняла свое место, освоила позиции, расслабилась. Теперь и мы можем получить свой коктейль вместе с ней.

Осень-хулиганка! Напои нас! Мы можем пить и любить тебя бесконечно!…

Мы - рецидивисты осени. Всех ее запахов и ветров, всех частичек проявленности и ночи.

Осень! Я безумно хочу тебя!…

-  Тише-тише…- отвечает та, - нельзя же так открыто, так неприглядно-нахально смотреть на меня!

-  Но я только… на березу…

-  Не надо мне врать!…- ветер задвигался, взвиваясь с листьями неестественно шумно.

-  Да, ладно… Ты что, обиделась?… Ведь наша любовь вечна. Я - твой поэт. А ты - моя любовь. Разве можно ограничивать любовь только словами?!

-  Отвяжись!

Сумерки и ночь. Сын или дочь. Что будет у нас? Рассвет, покрытый пухом… и туманом. Под ним так плавно и нежно протекает ручей слов и любви. Я не вижу себя изнутри. У осени такие желтые и красные… И прозрачные волосы. Листья. Ветры. Интим прохладного одиночества.

Осень! Ты отказала всем, кто не хочет быть с тобой. А мне - нет. Я знаю, что ты - моя! Что ты жива и умрешь в моих объятиях… Не грусти, и я умру…

Ты - не умрешь. Я отдам тебе свою жизнь…

Сейчас начнется полет. Сквозь фиолетовые облака и невидимые звезды От сырости и вязких следов, от холодных стен церкви, у которой маячит моя серая тень... Я скрываюсь здесь, в вихре кружения листьев, в словах со звуком … ш-ш-ш… И плавно лечу, растворяясь и собираясь из гранул воздуха в гранулы воды и туманов, над рекой и деревьями… Ослепительная сила монастыря с золотом ночи! Ослепительная ночь! Состоящая из нежной каклак прохлады. Я… состоящий из любви к тому, что безнадежно и рассыпается на глазах. Все это прекрасно тем, что отдает себя и исчезает. Мой открытый взгляд впитывает “я”, разрывая туман на части. “Я” выпивает шампанский фейерверк, состоявшийся для всех, кто любит осень.

Луна светит… Желтое одиночество…

-  Луна, слышишь?… Возьми меня в свой шар на чуть-чуть…!

-  Нет. Нет, и все!

-  Ты кривляка… Ну и виси себе там, пока не позеленеешь!… Шучу-шучу… Но лучше оставь меня ночью в покое. Потому что я… уже насмотрелся твоих снов.

-  Ты еще мал и глуп… для моих снов.

-  Я - улетаю…

День начинается... Внезапно я понимаю, что да! начинается новый день! Странно… Я не успел понять, чем закончился вчерашний, а тут опять раскручивается ветер, несет белые облака. Солнце играет всей Землей, переливаясь лучами в отражениях зеркал и волнах… Река плавно переливается с солнцем и бирюзой, выливает себя в море. Но до тех пор листья совершают путь, видят сон легкой, почти неощутимой смерти… Дальше нет ничего.Мысли прекратились, исчезло время, течение стало гладью всех пространств. И не измерить ни глубины, ни берегов. Их нет. Это и называется - есть то, чего нет. Существование между, экзистенция…

Падение в отражения неба, небес…

Зеркало сна из немого кино…

Бес или ангел тихо поет

Из-под земли или с небес?

Руки совершают движение вокруг тела, вокруг оси и прохладной свободы. Пальцы играют на невидимых струнах музыку, которую понимают только сами звуки… отдельно друг от друга. “А, может быть, я знаю, зачем…?” Я пролетаю под мостом, с криком, сквозь холодные потоки реки, не чувствуя холода. Выныриваю и хватаю воздух, чтобы не задохнуться. И ничего не понимаю…

- Зачем я начал это…? Чтобы найти себя в отражении? Никто не может так любить меня, как то, что живет мною в отражении… Как я не понимаю…! 

“Эй, начальник! Шеф пира! Я заказываю - прими заказ! Срочно! А что мне принести - не знаю!… - тучи пронеслись как черные драконы над головой… - И не заставляй меня ждать!…”

Начало и сон. Осеннее наваждение усыпило город… Растворение, прозрачные двери, открывающиеся бесшумно, преломляя облака, голубизну… Мой сон отражает прохладную невесомость и что-то оставляет себе, чтобы дать мне увидеть это. Это существует или нет, сливается с бесконечностью или уносится ветром… Никто этого не знает. Только осень нежно звучит, не перебивая моих мыслей.

“Прощай!!!” - эта улетающая вдаль птица, бесконечная нота во всей нежно-звучащей симфонии. И жертва удалась. Я пьян осенью. Она умирает, а я веселею. Видимо, иначе не получается… Кто-то умирает, а кто-то пьет его жизнь; во все глаза наслаждается распятием и тонко-тонко подбирает садистские стишки, красивые фразы об уходящей осени, приносящей себя в жертву, ничего не оставляя себе. Только шелест листьев…

.                                                                                                                ©А.Филичев

НАЧАЛО                                                                                                                                                                                            ВОЗВРАТ