Исламизация Туманного Альбиона

               Великобритания сползает в пропасть. Таков главный тезис сокрушительной книги, где описывается, как Лондон, некогда непоколебимая твердыня западной цивилизации, шаг за шагом превращается в рассадник терроризма, во всеевропейский центр пропаганды, подготовки кадров и финансирования исламофашизма. “Лондонистан” - так презрительно-насмешливо именуют британскую столицу сотрудники спецслужб многих европейских стран. Именно такое название и дала своей книге видная британская журналистка Мелани Филлипс.
              Несколько слов об авторе. Она появилась на журналистском горизонте во второй половине 70-х годов и быстро выдвинулась в ряды ведущих публицистов Великобритании. Ее статьи имели огромный резонанс, ее осыпали наградами и премиями, ей прочили блестящее будущее, на нее примеряли порфиру властительницы дум и мэтра британской журналистики.
              Но роман “прогрессивной общественности” с новой любимицей быстро сошел на нет, когда Мелани Филлипс, вступившая на стезю журналистики, как водится, на крайне левом фланге политического спектра, начала постепенно сдвигаться вправо. Ее стали осыпать насмешками и руганью, ей припомнили еврейское происхождение, ей прилепили ярлыки “сионистской пропагандистки”, “израильского агента”, “американской наймитки”. Отечественные исламисты объявили ее “врагом номер один” и в знак своей ненависти присудили ей звание “Ведущего исламофоба британских СМИ”.
             В своей книге Мелани Филлипс подробно описывает, как радикальные имамы ведут пропаганду среди мусульманской молодежи, разжигая в ней ненависть к западному обществу и подталкивая свою паству к насилию. Юным мусульманам настойчиво внушают, что ислам - гонимая религия, невинная жертва травли со стороны Запада, что американцы истребляют правоверных в Ираке, а евреи - в Палестине.
            Имамы провозглашают, что израильский «Моссад» и американское ЦРУ организовали теракты 11 сентября 2001 года с тем, чтобы свалить вину на ни в чем не повинную “Аль-Каиду”. И в то же самое время они восхваляют “героя джихада” - Осаму бин Ладена, “нанесшего мощный удар врагу в его логове”, ничуть не смущаясь этим, казалось бы, очевидным логическим противоречием. Не смущает оно и потребителей антизападной пропаганды.
              Мелани Филлипс возводит начало очередного этапа многовековой священной войны мусульман против христианского мира к 1979 году, когда лидер исламистской революции в Иране аятолла Хомейни провозгласил свое намерение покорить Запад. Напуганные ростом иранского влияния в регионе и перспективой дестабилизации своего королевства, правители Саудовской Аравии решили, что их единственное спасение в том, чтобы перещеголять в религиозном рвении тегеранских шиитов.
              Эр-Рияд начал насаждать свой собственный, суннитский вариант антизападного исламского радикализма - ваххабизм. Из Саудовской Аравии во все страны мира с крупным мусульманским населением, особенно в Европе и на Индийском субконтиненте, бурными потоками потекли деньги на ваххабитскую пропаганду и содержание радикальных мусульманских общин и школ-медресе. На этой финансовой основе в Великобритании начался быстрый процесс радикализации мечетей и имамов, закладывая основу для вербовки и идеологической обработки потенциальных воинов джихада и особенно шахидов.
              О масштабах угрозы наглядно свидетельствуют цифры, приведенные несколько лет назад в публичном выступлении тогдашней главы британской контрразведки - MI5. Дэйм (Dame - так в Великобритании именуют женщин, посвященных в рыцарское звание или удостоенных высших орденов империи) Элиза Маннингем-Буллер сообщила, что ее ведомство ведет наблюдение за двумя сотнями исламистских организаций, насчитывающими в общей сложности свыше 1600 членов (это только те, кого удалось выявить и опознать), которые активно занимаются террористической деятельностью в Великобритании и за рубежом.
              Из этих организаций три десятка были причислены к категории особо опасных, т.е. тех, что заняты непосредственной подготовкой к терактам. После того, как 7 июля 2005 года четверо шахидов совершили массовую диверсию в лондонской системе общественного транспорта, в результате которой 53 человека погибли и свыше 700 получили ранения, британская контрразведка раскрыла и обезвредила еще пять террористических акций аналогичного или даже более крупного масштаба.
               Глава MI5 предупредила, что не следует рассчитывать на скорую победу в войне с терроризмом, которая продлится не один десяток лет, и отметила, что угроза с каждым годом будет только нарастать. Если сегодня террористы вооружены самопальными взрывными устройствами, продолжала Дэйм Маннингем-Буллер, то “завтра в их распоряжении вполне может оказаться химическое, биологическое, радиоактивное и даже ядерное оружие”.
               Откуда взялась эта угроза, о которой еще несколько десятков лет назад никто не подозревал? Как раз в то время, когда на идеологическом горизонте замаячил призрак мусульманского радикализма, на Западную Европу обрушилась мощная волна иммиграции из стран ислама. Не миновала она и Великобританию. Мусульмане, число которых уже превышает два миллионов человек, составляют 3% населения страны.
               Казалось бы, не так много. Но мусульмане пользуются несоразмерно большим влиянием, потому что они расселены неравномерно, и в результате во всех крупных городах возникли крупные исламские анклавы. Особенно он велик в Лондоне, где проживает 700 тысяч мусульман - 9% населения столицы. Мусульмане ныне составляют крупнейшее религиозное меньшинство в стране, а если учесть выморочность христианских деноминаций (по официальной статистике лишь 1% англикан хотя бы раз в неделю посещает церковь), не будет преувеличением сказать, что на сегодняшний день ислам - единственная жизнеспособная и растущая религия в Великобритании.
               Феномен эмиграции жителей бывших британских колоний в метрополию далеко не нов. Однако нынешний иммиграционный поток отличается от прошлых не только количественно, но, что не менее важно, качественно. Если в предыдущие десятилетия иммигранты прибывали с единственной мыслью - как можно скорее ассимилироваться и раствориться в британском обществе, то у нынешних мусульман нет ни малейшего намерения интегрироваться. Наоборот, их главный импульс - колонизировать страну, столь любезно оказывающую им гостеприимство.
            Мучимая виной перед своими бывшими колониальными подданными, Великобритания широко распахнула перед ними двери. Нормы политкорректности, которая к этому времени всецело завладела умами европейской элиты, диктовали нерушимую веру в изначальную добродетельность человеческой натуры. Прогрессивное мировоззрение учило, что стоит только взяться за руки и начать водить хороводы, скандируя лозунги мира и дружбы, как все устроится само по себе и на земле установится всеобщее счастье и благоденствие. Ликуй, Исайя!
               Нельзя сказать, чтобы слепота полностью поразила британское общество. Нашлись люди, которые ясно видели угрозу, сопряженную с необузданной иммиграцией. В их числе выделялся блистательный Енох Пауэлл. Родившийся в семье учителей, он на полной стипендии закончил Кембриджский университет и в 25 лет уже занимал профессорскую должность на кафедре древнегреческого в своем родном университете. С началом Второй мировой войны он поступил добровольцем в армию и прошел за войну путь от рядового до бригадного генерала.
               Ярый поборник экономической и политической свободы, великолепный оратор и выдающийся мыслитель, Пауэлл был тэтчеристом задолго до Маргарет Тэтчер. В 1968 году он выступил с имевшей большой резонанс речью, предупреждая, что необузданная иммиграция из бывших колоний грозит подорвать национальное единство и дух британской нации.
               Приток темной массы иммигрантов, провидчески предостерегал Пауэлл, поведет к росту преступности, распространению нищеты и расколу британского общества. Будущее рисуется ему в мрачном свете, подвел он грустный итог: “Подобно древнему римлянину, я вижу, как воды Тибра вспениваются кровью”.
               Эта речь, получившая название “Реки крови”, поставила точку в политической карьере Еноха Пауэлла. За свое неуместное прозрение он был объявлен ретроградом и расистом, лидер Консервативной партии Эдвард Хит вывел его из состава теневого кабинета, руководство партии предало его анафеме. Пауэлл еще много лет заседал в Парламенте, но политический кислород был ему наглухо перекрыт. Его по сей день помнят как “самого талантливого несостоявшегося премьер-министра”.
              Спустя четверть века, в 1993 году, с аналогичным предупреждением выступил депутат парламента Уинстон Черчилль, внук главы британского правительства во время Второй мировой войны. К этому времени правительство окончательно утратило контроль над границами, приток иммигрантов из бывших колоний принял лавинообразный характер. В стране стало нарастать ощущение тревоги, население заволновалось.
              Пытаясь успокоить страхи общественности, лидер Консервативной партии Джон Мэйджор объявил, что бояться нечего: “устоям старой доброй Англии” ничто не угрожает, “пройдет 50 лет, а английские старые девы будут все так же по воскресеньям ездить на велосипедах к причастию в церковь”. Комментируя выступление премьер-министра, Уинстон Черчилль-младший заметил, что куда более вероятен другой сценарий: “Муэдзин будет созывать правоверных на молитву в мечеть на Мэйн-стрит”. За это он подвергся немилосердной критике со стороны лидеров своей партии.
               Но все-таки почему страна, еще не так давно считавшаяся величайшей державой на свете, так покорно подставляет шею под исламистский топор? Почему великая культура, подарившая миру Шекспира и Диккенса, Ньютона и Уатта, Дизраэли и Черчилля, так вяло сопротивляется идеологии, для носителей которой темное средневековье - светлое будущее? Почему британские власти не ведут борьбу с вредоносными идеями, из которых произрастает исламский террор?
               Разгадку следует искать в событиях минувшего века. Потеряв цвет нации в двух мировых войнах, пережив развал своей империи и перейдя в разряд держав второго ранга, Великобритания пала духом и утратила веру в себя. Процесс ее духовного и морального оскудения особенно ускорился в последние 20-30 лет. Экзистенциальное отчаяние, ощущение безысходности и бессмысленности бытия выхолостило британскую национальную идентичность и подорвало систему ценностей, породив культурный и моральный вакуум, который ныне быстро заполняется радикальным исламизмом.
                Мелани Филлипс указывает:
              “Великобритания фактически утратила веру в себя как нация, и хуже того - разуверилась в самой национальной идее. Национальное государство ныне рассматривается как источник всех зол в мире - от расизма и дискриминации до войны. Легитимность перенесена с национальных на наднациональные институты, разуверившееся в традиционных ценностях общество уверовало в наднациональные ценности и законы.
                Институты, подобные Организции Объединенных Наций, Европейскому Союзу и Международному Уголовному Суду, ценности, подобные доктрине международных прав человека и прав меньшинств, ныне рассматриваются как более легитимные, потому что в их основе лежит отрицание партикуляризма (акцента на частное в противовес всеобщему - В.В.), который коренится в мажоритарной культуре и по определению носит дискриминационный характер. Из этого делается вывод, что национальная культура неизбежно порождает расизм”.
               И далее:
             “Иммигранты сталкиваются с культурой, которая не стремится более их интегрировать, потому что для интеграции меньшинств культура должна быть уверена в себе. Однако в глазах британского общества национальная культура утратила легитимность. В отсутствие доминирующей культуры страна автоматически стала мультикультурной. Великобритания уже не способна к интеграции. Вместо этого она претерпевает дезинтеграцию во всех смыслах этого слова”.
               В британском обществе возобладал культ политкорректности, один из постулатов которой гласит, что Третий мир всегда прав, а Запад всегда виноват. Такое самоуничижительное мировоззрение запрещает замечать проявления экстремизма со стороны мусульман, не говоря уже о том, чтобы как-то реагировать на них. В результате любая критика ислама автоматически квалифицируется как “исламофобия”.
               Каждый теракт вызывает среди мусульман взрыв возмущения по поводу… нет, не преступления их единоверцев, а возможных (!) актов возмездия, и хор зловещих предупреждений, что они не потерпят провокационных вылазок со стороны “расистов” и “исламофобов”. И общество испуганно трепещет под гром пропаганды о том, что ислам - религия мира, а террористы - ничтожная кучка изгоев, никоим образом не выражающих чаяний основной массы мусульманского населения.
               Ржа политкорректности настолько разъела моральные устои общества, что даже в терактах оно уже винит не террористов, а самое себя. Среди прогрессистов особенно широко муссируется мысль о том, что террористы в обиде на Великобританию за ее участие в иракской войне и, стало быть, их не в чем винить, за ними признается право на месть.
               По словам Мелани Филлипс, ее соотечественники отказываются понять, что им объявил войну враг, поставивший себе целью огнем и мечом навязать их стране исламский образ правления, разрушить демократические институты, ликвидировать традиционные права и свободы, низвести их до положения крепостных. А те, кто откажется всунуть голову в рабский хомут, будут поголовно истреблены.
               Исламисты провозглашают, что Великобритания “не принадлежит ни ее народу, ни королеве, ни правительству, а только лишь Аллаху, который послал нас в мир с наказом поставить его под власть законов шариата”. Как пишет Мелани Филлипс: “Оседлав тигра, не удивляйся, если он тебя сожрет. Тигр пожирает Великобританию”.
               В 2012 году Лондон принимал летние Олимпийские игры. Рядом с олимпийской деревней в районе Истэнд был построен крупнейший в Европе молитвенный дом - мечеть “Марказ” на 70 000 верующих. Огромный комплекс стоимостью 100 миллионов фунтов стерлингов строился на пожертвования из Саудовской Аравии под руководством мусульманской миссионерской организации “Таглиби джамаат”, которая по данным ФБР занимается в основном вербовкой воинов джихада для “Аль-Каиды”.
               В Лондоне уже работает свыше тысячи мечетей, британская столица и без того считается неофициальной столицей мусульманской Европы. Но мечеть “Марказ”, купол которой возвышается над собором св. Павла и Вестминстерским аббатством, словно знамя победоносной армии, реющее над захваченным бастионом противника, предназначена служить зримым символом торжества ислама над христианством в самом его сердце.
              Оптимисты уповают на то, что радикалы составляют лишь небольшое меньшинство в своей общине и что огромное большинство британских мусульман принадлежит к числу “умеренных”, т.е. это тихие и мирные люди, далекие от политики, озабоченные лишь благополучием своих семей.
               Даже если согласиться с подобным весьма сомнительным допущением, это никак не меняет ситуации. Народные массы никогда и нигде не играли решающей роли в революционных движениях, их единственное предназначение - покорно следовать за решительным и беспощадным меньшинством, делать, что прикажут, повторять лозунги, выбрасываемые революционными вождями, служить в их руках тараном для сокрушения существующего порядка. Один из самых известных символов революционной романтики - скульптура Шадра “Булыжник - оружие пролетариата”. Но куда уместнее было бы назвать ее «Пролетариат с булыжником в руках - оружие революционной интеллигенции”.
             Впрочем, представление о том, что большинство британских мусульман принадлежит к “инертной середине”, в любом случае не соответствует действительности. По данным многочисленных опросов мусульман Великобритании до 60% из них мечтают о том, чтобы поставить свою страну под власть законов шариата. Это не мешает правительству в утешение себе провозглашать их “умеренными”, поскольку таковыми, по официальному определению, следует считать любых лиц, “не ратующих за насильственные акты в отношении британцев”.
                По этому критерию радикальный имам Юсуф Карадави, объявляющий шахидизм на Ближнем Востоке священным долгом всех мусульман, должен классифицироваться как “умеренный” - ведь его призывы к насилию направлены против иностранцев, а не англичан. “Мы в Великобритании не понимаем, что идет религиозная война, - в отчаянии пишет Мелани Филлипс. - Вместо этого мы пытаемся уступками умилостивить врага”.
               Наступление ведется совершенно открыто, мусульманские активисты не делают тайны из своих намерений. Острым чутьем хищника улавливая страх жертвы, исламисты с каждым днем ставят все более жесткие требования. Особенно громко они кричат: если Лондон не пересмотрит свою политику, каждый британский мусульманин будет готов надеть пояс шахида.
               Процесс нравственного разложения захватил все слои британского общества. В стране быстро растет антисемитизм, в особенности среди интеллигенции и даже аристократии, которая еще не так давно чуралась открытой юдофобии, справедливо полагая, что она свидетельствует о комплексе неполноценности в отношении евреев. Но страх перед мусульманской угрозой выхолостил даже легендарную гордыню Джона Булля.
              В 1938 году Великобритания и Франция пошли на трусливый сговор с гитлеровской Германией. В отчаянной попытке умилостивить Гитлера они бросили ему на съедение Чехословакию, надеясь, что он удовлетворится этой искупительной жертвой. Сегодня, когда на Запад надвигается исламофашистская угроза, роль Чехословакии уготована Израилю и вообще всем евреям.
             Ирония ситуации в том, что Великобритания по собственному почину вскармливает своих губителей. Как духовные вожди британской мусульманской общины, так и немалая часть их верных последователей паразитируют на обществе, которое они так страстно ненавидят и мечтают взорвать изнутри. Они живут в бесплатных квартирах, получают немалые пособия, пользуются всеми благами общественного призрения. Избавленные от заботы о хлебе насущном, исламисты могут всецело посвятить себя подрывной деятельности.
             Поступающие из Саудовской Аравии дотации на разжигание религиозного фанатизма и антизападных настроений, безусловно, играют существенную роль. Но в основном исламисты живут на иждивении британских налогоплательщиков - словно оккупационная армия, которой покоренная страна отдана на поток и разграбление. Сознание того, что будущая жертва, скованная политкорректностью и страхом, добровольно посадила себе на шею тех, кто готовится ее уничтожить, должно быть для исламистов источником особого удовлетворения.
              Впрочем, это их вряд ли удивляет: в их глазах пособия - это «джизья», налог, который покоренное население платит мусульманским господам за право жить. Взяв исламистов на содержание, британское общество лишь укрепляет в них сознание своего превосходства и неотвратимости грядущего полного торжества их религиозно-политического проекта.
. . .
              В последний момент: правительство Великобритании запретило въезд в страну американцам Памеле Геллер и Роберту Спенсеру - сооснователям организации Stop Islamization of America («Остановить исламизацию Америки») на том основании, что их присутствие «идет вразрез с общественным благом». Американские гости собирались выступить 29 июня в Вулвиче на траурном митинге в память Ли Рагби - британского военнослужащего, зверски убитого на лондонской улице двумя мусульманами, вооруженными ножом и кухонным резаком. Отрубив голову своей жертве, убийцы похвалялись своим «подвигом» перед прохожими.