Черчилль за спиной Рузвельта делит со Сталиным Европу. СССР будет доминировать в Европе после войны. Сталин не предполагает делать страны Восточной Европы социалистическими. Конференция союзников в Ялте - триумф Сталина

               Все-таки Черчилль был великим империалистом, здесь Рузвельт не ошибался. Поняв, что у русских в Восточной Европе развязаны руки, британец предложил Сталину сделку, наплевав на «высокоморальные» идеи Атлантической хартии.
     Исходя из содержания письма Черчилля Рузвельту от 22 октября 1944 года, Сталин хотел, чтобы «Польша, Чехословакия и Венгрия образовали сферу… прорусских государств». Кроме того, идя навстречу Черчиллю, Сталин «в противоположность своей прежней точке зрения» согласился на образование федерации южнонемецких государств Австрии, Баварии, Вюртемберга и Бадена. Черчилль хотел, чтобы сюда вошла и Венгрия, против чего Сталин категорически возражал.
    Взгляды вождя на остальную Германию тогда были такими: передать Рур и Саар под международный контроль, создать самостоятельное государство в Рейнской области, а Кильский канал тоже отдать в международное управление. Он также хотел бы изменить условия прохождения советских военных судов через проливы.
              Услышав о Босфоре и Дарданеллах, Черчилль, должно быть, поежился. Еще со времен Крымской войны одной из целей восточной политики Великобритании являлось препятствование русскому продвижению на Ближний Восток и Балканы. Он ничего не ответил Сталину, но про себя, видимо, подумал: «Ну, это мы еще посмотрим!»
              Как представитель великой империи, Черчилль предложил вождю русских туземцев договориться. «Создалась деловая атмосфера, и я заявил: “Давайте урегулируем наши дела на Балканах. Ваши армии находятся в Румынии и Болгарии. У нас есть там интересы, миссии и агенты. Не будем ссориться из-за пустяков. Что касается Англии и России, согласны ли вы на то, чтобы занимать преобладающее положение на 90 процентов в Румынии, на то, чтобы мы занимали также преобладающее положение на 90 процентов в Греции и пополам - в Югославии?” Пока это переводилось, я взял пол-листа бумаги и написал:
            “Румыния
             Россия - 90 процентов
             Другие - 10 процентов
             Греция
             Великобритания (в согласии с США) - 90 процентов
             Россия - 10 процентов
             Венгрия
             50:50 процентов
             Болгария
             Россия - 75 процентов
             Другие - 25 процентов”.
            Я передал этот листок Сталину, который к этому времени уже выслушал перевод. Наступила небольшая пауза. Затем он взял синий карандаш и, поставив на листке большую птичку, вернул его мне. Для урегулирования всего этого вопроса потребовалось не больше времени, чем нужно было для того, чтобы это написать… Исписанный карандашом листок бумаги лежал в центре стола. Наконец, я сказал: “Не покажется ли несколько циничным, что мы решили эти вопросы, имеющие жизненно важное значение для миллионов людей, как бы экспромтом? Давайте сожжем эту бумажку”. “Нет, оставьте ее себе”, - сказал Сталин».
             Фактически Черчилль безоговорочно согласился уступить влияние только в Румынии и Болгарии. В Югославии и Венгрии сохранялась неопределенность, с Грецией было все ясно.
            Заметим, что именно тогда Черчилль выторговал Грецию за Польшу и что в его личных беседах со Сталиным «главным вопросом было признание Советским Союзом британского господства в Греции и Средиземноморье»502.
             И действительно, Красная армия не заняла Грецию, а «лондонцы» не получили мест во Временном правительстве Польши.
            Черчилль не известил о своей сделке американского посла Гарримана, что было понятным. Для Штатов европейские дела находились на втором месте, гораздо важнее для них было выполнение Сталиным обещания об участии в войне с Японией.
             В конце 1944-го - начале 1945 года наступало новое историческое время. «Процентная записка» Черчилля, ожесточенная переписка Сталина с союзниками о составе Временного правительства в Польше, возмущение советского лидера фактом тайных переговоров американских разведчиков с генералом СС К.Вольфом в Берне - все это свидетельствовало, что прежние времена уступают место новым.
             Перед вводом Красной армии в Болгарию, которая была готова капитулировать, СССР объявил ей войну. Таким образом, Сталин опередил союзников: те собирались заключить с ней перемирие, и тогда бы советские позиции в этой стране оказались бы не столь бесспорны. Но коль война была объявлена (она оказалась бескровной), можно было решительно и быстро продвигаться дальше на Балканы.
             Двадцатого октября 1944 года Красная армия вошла в Белград. В том же месяце было заключено перемирие с Болгарией. 29 ноября завершено освобождение Албании. 22 декабря на освобожденной территории Венгрии образовано Временное правительство. 28 декабря оно объявило войну Германии. 31 декабря ПКНО объявил себя Временным правительством Польши.
             Красная армия стояла буквально в шаге от Вены.
             Семнадцатого января была взята Варшава.
           И все-то для Кремля было хорошо: президент Рузвельт не собирался активно вмешиваться в восточноевропейские дела, у двенадцатимиллионной Красной армии не было в Европе равных соперников, население в подавляющем числе освобожденных от немецкой оккупации стран сочувственно относилось к Советскому Союзу.
            Но что-то чувствовалось нехорошее. В раскладе политических сил в США созрели перемены. За годы войны экономика сильно выросла во всех секторах. Великий кризис, давший Рузвельту социальную базу для реформ, давно ушел в прошлое. На первое место выдвинулся консерватизм, за которым стоял успешный крупный бизнес.
            В ноябре 1944 года на очередных президентских выборах вновь победил Рузвельт, вице-президентом стал Гарри Трумэн. Однако тогда прозвучал тревожный звонок: возглавляемая Рузвельтом демократическая партия потеряла часть мест в конгрессе, среди проигравших конгрессменов большинство были либералами, симпатизировавшими СССР.
             Если учесть, что США уже вплотную подошли к созданию атомной бомбы, то можно сказать, что в глубинных пластах Истории, где и вызревает будущее, уже была записана матрица второй половины XX века.
             Во время октябрьского (1944) визита Черчилля в Москву Сталин согласился на встречу трех лидеров «на Черноморском побережье». Рузвельт предлагал Средиземноморье, но Сталин воспротивился. Наконец выбрали Ялту.
             «Накануне Ялтинской конференции под председательством вначале Голикова, а затем Берии состоялось самое длительное за всю войну совещание руководителей разведки Наркомата обороны, Военно-морского Флота и НКВД и НКГБ. Главный вопрос - оценка потенциальных возможностей германских вооруженных сил к дальнейшему сопротивлению союзникам - был рассмотрен в течение двух дней. Наши прогнозы о том, что война в Европе продлится не более трех месяцев ввиду нехватки у немцев топлива и боеприпасов, оказались правильными. Последний, третий день работы совещания был посвящен сопоставлению имевшихся материалов о политических целях и намерениях американцев и англичан на Ялтинской конференции. Все мы согласились с тем, что и Рузвельт, и Черчилль не смогут противодействовать линии нашей делегации на укрепление позиций СССР в Восточной Европе.
              Мы исходили из достоверной информации о том, что американцы и англичане займут гибкую позицию и пойдут на уступки ввиду заинтересованности быстрейшего вступления Советского Союза в войну с Японией. Прогноз НКВД и военной разведки о низкой способности японцев противостоять мощным ударам наших подвижных соединений в обход укрепленных районов, построенных японцами вдоль советской границы, подтвердился в августе 1945 года. Однако мы не предвидели, несмотря на подробные данные о завершении работ по атомной бомбе, что американцы применят ядерное оружие против Японии».
           По свидетельству Судоплатова, руководство разведки не видело перспектив социалистического развития Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии. Такая перспектива была только у Югославии, где И.Тито и компартия опирались на «реальную военную силу». В первых же странах аналитики Лубянки надеялись увидеть только дружественные Советскому Союзу правительства и не более того.
            Накануне Ялтинской конференции Сталин имел полное представление о целях союзников в отношении Восточной Европы. Согласованной и четкой позиции у них не было. Они просто хотели возвращения в Польшу и Чехословакию эмигрантских правительств, находившихся в Лондоне. Для Сталина, который считал главным критерием внешней политики обеспечение безопасности СССР, возвращение «лондонцев» было неприемлемо. Тем не менее он был готов предоставить им несколько важных постов в коалиционном правительстве. «Данные военной разведки и наши собственные указывали на то, что американцы открыты для компромисса, так что гибкость нашей позиции могла обеспечить приемлемое для советской стороны разделение сфер влияния в Восточной Европе и на Дальнем Востоке… Мы вполне могли проявить гибкость и согласиться на проведение демократических выборов, поскольку правительства в изгнании ничего не могли противопоставить нашему влиянию».
              Подчеркнем: изменения в позиции Кремля и ликвидация коалиционных правительств в Восточной Европе были вызваны последующими событиями, а в начале 1945 года Сталин их не предвидел.
              В январе 1945 года пробился на поверхность еще один росток конфликта: союзники воспрепятствовали попытке СССР добиться от шахского правительства права на разведку и разработку нефтяных месторождений в северных провинциях Ирана. Из этого отказа еще нельзя было сделать вывод, что вскоре союзники могут использовать экономические рычаги воздействия на Москву. Но звонок прозвенел.
              Четвертого - одиннадцатого февраля в крымском курортном городе Ялта в дворцовом комплексе императора Николая II прошла встреча Сталина, Рузвельта и Черчилля. Надо было договориться о послевоенной жизни.
              Союзники, конечно, не могли знать, что через два месяца Рузвельт умрет и что вообще их эпоха заканчивается. Они были детьми XIX века, который породил стремительное развитие производства, социалистическую мечту о справедливости мироустройства, а также две мировые войны.
              Победа была близка, но они понимали, что ее счастье будет кратковременным. То, что случится дальше, скрывалось за поворотом.
              Рузвельт надеялся, что создаваемая по его воле Организация Объединенных Наций станет центром справедливого управления конфликтным миром под эгидой США. Он считал, что его дружеские личные отношения со Сталиным позволят влиять на политику СССР и смягчать ее.
             В январе во время неожиданного немецкого наступления в Арденнах, сильно потрепавшего союзников, Сталин, откликнувшись на просьбу Рузвельта, ускорил движение Красной армии и поэтому в Ялте ожидал благодарности. На первом заседании он прямо сказал, что советское наступление было исполнением морального долга перед союзниками.
              И все же Ялта - это прощание союзников.
            Они обсудили все, что считали нужным. Так, было заявлено, что их цель - «уничтожение германского милитаризма и нацизма и создание гарантий в том, что Германия никогда больше не будет в состоянии нарушать мир всего мира». Было решено разоружить и распустить все германские вооруженные силы, уничтожить Германский генеральный штаб, ликвидировать или взять под контроль военную промышленность. Военные преступники должны были предстать перед судом. Германию ждала длительная оккупация, Берлин разделялся на оккупационные зоны.
              Правда, что касается разделения Германии, то у Сталина были иные соображения: он не хотел этого. Вскоре вождь решил, что советским интересам больше отвечает существование немецкого государства, подобного Веймарской республике. «В марте 1945 года Ф.Гусев получил указания де-факто снять вопрос о расчленении Германии с повестки дня, Сталин пришел к решению, что советским интересам, не без учета известных Москве планов США на послевоенный период, больше отвечало бы существование единого, демократического немецкого государства с социально-экономическим строем типа Веймарской республики. В архиве МИДа СССР хранились материалы о встрече Сталина с членами комиссии Литвинова, где это было соответственно отражено»505.
             Сталин предложил общую сумму репараций в 20 миллиардов долларов, половину ее должен был получить Советский Союз. Он назвал ущерб от немецкого нашествия, причиненный СССР, в 679 миллиардов рублей, или 128 миллиардов долларов. Американцы согласились с суммой репараций, но англичане возразили.
            У Сталина в Ялте было значительное преимущество: примирительная позиция Рузвельта и отсутствие у американского руководства ясного плана действий в Восточной Европе.
             Дискуссия о будущем Польши показала это. В конце концов, союзники после консультаций с польскими политическими деятелями согласились на «линию Керзона», приращение польских территорий за счет германских, а также на то, чтобы действующее в Польше Временное правительство («люблинцы») было «реорганизовано на более широкой демократической базе с включением демократических деятелей из самой Польши и поляков из-за границы».
             Здесь уместно сказать, что вскоре разногласия из-за Польши обострились. На освобожденной польской территории происходили столкновения, стало действовать подполье Армии Крайовой (АК), начался террор. Допустить разворачивание в Польше гражданской войны Сталин не мог. Это перечеркнуло бы его планы и позволило англичанам активно вмешаться в организацию новой польской власти. Поэтому в конце марта в Москву на переговоры были приглашены руководители АК во главе с бригадным генералом Леопольдом Окулицким и там арестованы.
              Конечно, спецоперацию советской разведки с обещанными Окулицкому гарантиями безопасности и последующим арестом не назовешь джентльменской. Но и убийства из-за угла советских солдат и офицеров в Польше тоже не отнесешь к честным методам ведения войны. В общем, как говорили американские политики, Окулицкий «убыл в Канаду».
              И только во второй половине июня 1945 года, уже после смерти Рузвельта и накануне Потсдамской конференции, был согласован состав коалиционного правительства Польши. От «лондонцев» в него вошли трое во главе с С.Миколайчиком, который получил пост первого вице-премьера, от «внутренней оппозиции» - двое. После этого правительство Польши признали в Вашингтоне и Лондоне.
              Но вернемся в Ялту, где три пожилых человека, младшему из которых, Рузвельту, было 63 года, пытались выстроить фундамент послевоенного мироустройства.
              Сталину не удалось изменить договор Монтре об условиях прохода судов через проливы, но в целом он мог быть доволен. Советский Союз сохранял довоенные границы, становился мощным европейским игроком, добился вхождения в ООН двух своих республик, Украины и Белоруссии, а еще - права вето в Совете Безопасности ООН, что позволяло блокировать любое неугодное решение.
              И еще одно согласование с Рузвельтом обеспечивало Сталину возвращение СССР тех позиций на Дальнем Востоке, какие имела Россия в 1904 году. Это - передача в аренду военно-морской базы в Порт-Артуре, восстановление прав на КВЖД и ЮМЖД, возвращение Южного Сахалина и Курильских островов.
              Сталин подтвердил обязательство через два-три месяца после победы над Германией начать войну с Японией.
             Атмосфера конференции оставалась дружественной. В заключенных секретных протоколах спецслужбам союзников поручалось оказывать содействие зарубежным партнерам в поиске и выдаче нацистских преступников. СССР согласовал выдачу всего командного состава армии Власова.
             Кроме того, Черчилль и Сталин дали друг другу очень высокие оценки, хотя не прекращали борьбу на политическом поле.
            Но вот закончилась конференция, и пожилые джентльмены разъехались для продолжения нелегкой службы своим государствам.
             Их ждали триумф, бессмертная слава и неразрешимые противоречия мирного времени. В Ялте остались только дух XIX века и память о его выразителе, писателе Антоне Чехове, который когда-то здесь жил.

Источник: https://www.e-reading.mobi/chapter.php/149466/127/Rybas_-_Stalin.html

                    См. также здесь