Предвыборный штаб кандидата в президенты от Демократической партии охвачен паникой. Барак Обама всячески открещивается от Билла Эйрса. Поначалу он утверждал, будто лишь шапочно знаком с Эйрсом (“А… это профессор английского языка, который живет в нашем районе”).
               Потом менеджер обамовской кампании Дэвид Аксельрод небрежно обронил, что, дескать, дети Эйрса дружат с детьми Обамы, этим их связи и ограничиваются. Аксельрод, видимо, был твердо уверен в том, что никому не придет в голову справиться о возрасте упомянутых отпрысков. Между тем у Эйрса дети давно выросли. Либо они умственно отсталые, если дружат с обамовскими дочерьми, которым 10 и 7 лет, либо Аксельрод нагло и глупо соврал.
               Спустя некоторое время Обама вскользь упомянул о том, что Эйрс действительно не вполне кошерная личность, но он, Обама, не имеет к нему никакого отношения, ибо когда этот “радикал” совершал свои предосудительные поступки, ему, Обаме, было всего 8 лет. Однако под неумолимым давлением фактов сенатор от Иллинойса продолжает с боями отступать, сдавая одну позицию за другой.
                На днях в интервью с Биллом О’Райли на телеканале FoxNews он “вспомнил”, что много лет назад работал с Эйрсом в области образования. Одновременно помощники Обамы делают все возможное, чтобы запугать критиков, грозя ославить их как расистов, и не допустить распространения сведений, свидетельствующих о том, что президентского кандидата связывают с Эйрсом куда более давние и тесные узы, чем он пытается представить.
               Отчего же Обама сразу не признался? Почему он молчит о том, что вступил на политическое поприще в доме Эйрса, который, надо полагать, представил амбициозного молодого человека чикагской леворадикальной политической знати? Почему Обама так гневно реагирует на попытки “повесить” на него радикалов, с которыми он “якобы общается”? Кто такой Билл Эйрс? И почему близость с ним повсеместно расценивается как мощная мина замедленного действия, способная пустить под откос предвыборный поезд сенатора от Иллинойса?
                Билл Эйрс родился в 1944 году в семье видного промышленника и филантропа, мультимиллионера Томаса Эйрса. В 60-х годах он примкнул к леворадикальному движению “Студенты за демократическое общество”, но оно показалось ему слишком умеренным, и в 1969 году он увел из него группу наиболее непримиримых радикалов и сколотил из них открыто коммунистическую организацию «Уэзермены» (“синоптики”).
              Это нелепое название было ими позаимствовано у глашатая молодежной революции шестидесятых годов Боба Дилана, в одной из песен которого говорится: “Не нужно быть синоптиком, чтобы знать, куда ветер дует”. Вопреки Дилану, юные революционеры посчитали, что синоптики все же нужны - для того, чтобы силовыми методами разъяснять населению, куда дует ветер.
                Эйрс следующим образом сформулировал идеологические установки своей новой группы, которую он называл “американской Красной армией”: “Убивай всех богатых. Круши их автомобили и их квартиры. Разжигай революцию. Убей своих родителей”. Вооруженные такой незатейливой программой (рядом с которой ленинский лозунг “Грабь награбленное!” выглядит как отрыжка мягкотелого гуманизма), «уэзермены» заявили о себе в 1969 году “Днями ярости” в Чикаго. Около трехсот “революционеров” в течение нескольких дней громили город, нападая на полицейских и мирных граждан, поджигая автомобили, совершая акты злостного вандализма, но не гнушаясь и мелким хулиганством.
               Во время “Дней ярости” Билл Эйрс уточнил свою позицию по вопросу о революционном насилии, как сообщил в 1982 году журнал “Роллинг стоун” - рупор “прогрессивного” общественного мнения с молодежным уклоном: “Мы никого не призываем стрелять из толпы. Но в то же время все должны знать, что с нашей точки зрения можно только радоваться, когда мочат мента, и что всякий, кто считает себя революционером, должен быть вооружен, должен владеть огнестрельным оружием и держать его у себя дома”.
                Вскоре после этого «уэзермены» перешли от хулиганства к более серьезным действиям, объявив террористическую войну ненавистной Америке. За недолгий срок своего существования доморощеные террористы осуществили три десятка диверсий в отношении государственных и оборонных объектов. “Я ничуть не сожалею о том, что взрывал бомбы, - заявил много лет спустя Билл Эйрс корреспонденту “Нью-Йорк таймс” (по иронии судьбы его интервью появилось в номере от 11 сентября 2001 года). - Если уж на то пошло, еще мало взрывали”.
                В 1970 году три «уэзермена» погибли в нью-йоркской явочной квартире при случайном взрыве бомбы, которую они собирали по чертежам своего главного конструктора взрывных устройств - Билла Эйрса. Бомба, начиненная гвоздями, предназначалась для диверсии на танцах в армейском клубе в Форт-Диксе.
               Эйрс не считает себя террористом. “Террористы разят без разбора, бьют по площадям, - поясняет он, - в то время как мы действуем прицельно, словно режем алмазом. Террористы наводят ужас, мы же стремились только к педагогическому эффекту”. Если бы Эйрсу и его единомышленникам удалось осуществить свой замысел в Форт-Диксе, “педагогический эффект” выразился бы в сотнях убитых и раненых.
                 После гибели трех «уэзерменов», в числе которых была и любовница Билла Эйрса Дайэн Аутон, Эйрс и его соратница Бернардин Дорн, славившаяся идеологическим пылом и редким даже среди революционеров распутством, ушли в подполье, где пребывали в течение десяти лет. В 1980 году, устав скрываться от полиции, Эйрс и Дорн, к тому времени поженившиеся, сдались властям, но обвинения были с них сняты, поскольку суд счел, что, выслеживая террористов, ФБР допустило технические нарушения закона.
                 Выйдя сухим из воды, Эйрс облегченно воскликнул: “Кругом виновен, свободен как птица. Что за чудесная страна - Америка!” При этом он отнюдь не раскаялся в своей террористической деятельности. В книге “В бегах” (Fugitive Days), рассказывая о своей жизни в подполье, Эйрс с гордостью пишет о своем непосредственном участии в ряде терактов.
                 О моральном облике «уэзерменов» наглядно свидетельствует следующий эпизод. В 1969 году на одной из сходок, которая вошла в историю под названием “военного совета”, террористы возбужденно обсуждали главную новость дня - зверское убийство членами культа Чарльза Мэнсона пяти человек, в том числе беременной актрисы Шэрон Тэйт - жены известного кинорежиссера Романа Полански.
                 “Фантастика! - восторженно щебетала Бернардин Дорн. - Сначала они порешили этих гадов, потом сели обедать в комнате рядом с мертвяками. И даже воткнули вилку в живот своей жертвы. Вот это да! Потрясающе!” По наущению Дорн ее ячейка приняла в качестве официального ритуального приветствия салют тремя пальцами, растопыренными в виде вилки. Такая вот вегетарианская публика.
               Освободившись от необходимости прятаться от полиции, нераскаявшийся террорист стал думать, на каком поприще применить себя. Долго думать не пришлось. Лидеры радикального движения объявили “великий поход на завоевание общественных институтов”, руководствуясь учением итальянского коммуниста Антонио Грамши. Тот еще в 1930-х годах, сидя в муссолиниевской тюрьме, ревизовал марксизм, заключив, что ведущий революционный класс - отнюдь не пролетариат, а интеллигенция и что главным фронтом в войне за преобразование общества является культура. А успех в этой войне обеспечивает контроль над воспитанием детей. И Билл Эйрс переполз на матрас педагогики.
                 В 1984 году, обучаясь в педагогическом колледже Колумбийского университета, Билл Эйрс встретил человека, вооружившего его передовым учением и наставившего на правильный путь. Профессор Максин Грин возглавляла движение “критической педагогики”, которое на самом деле имело лишь косвенное отношение к образованию и было всецело направлено на идеологическую обработку юного поколения.
                 Сол Стерн из консервативного Манхэттенского института - видный специалист по проблемам американского образования. Два года назад он написал об Эйрсе статью под названием “Последний и самый отъявленный мерзавец в сфере педагогического образования”, где наглядно показал, что бывший террорист нашел идеальную новую среду для продолжения своей подрывной деятельности - школу.
                 Стерн пишет: “Как впоследствии признавал Эйрс, он был зачарован лекциями Максин Грин на тему о том, как “гнетущая гегемония” капиталистического общественного устройства “воспроизводит себя через традиционную постановку школьного образования”. Этой наукообразной формулировкой последователи школы критической педагогики выражали очень простую мысль: капиталисты держат в узде общество через школы.
                 Профессор Грин учила будущих педагогов, что они должны бросить вызов этому ужасному порядку путем внушения своим ученикам “трансформативного видения” социальной справедливости и истинной демократии. Радикальный профессор призывала своих студентов не щадить нежных чувств детей, гневно бичуя язвы существующего общественно-политического порядка. Она советовала им, в частности, подавать “бездомность как следствие махинаций домовладельцев, гонку вооружений - как последствие волевых решений владельцев корпораций, а расовое отчуждение - как продукт сознательного выбора владельцев частной собственности”.
              Учение “критической педагогики”, сводившееся к разложению юных умов и воспитанию солдат социалистической революции, прозвучало музыкой в ушах вчерашнего террориста. Получив диплом, Билл Эйрс принялся деятельно насаждать марксистскую идеологию в сфере образования.
                Он написал книгу о моральном императиве преподавания концепции социальной справедливости в начальной и средней школе. Его труд, ставший бестселлером, широко используется в пединститутах в качестве методического пособия для будущих учителей, которым внушается, что капитализм - это зло, а империализм составляет самую суть “американской мечты”.
                Понятие социальной справедливости нейтрально, все дело в его наполненности, утверждает автор. Вот, например, тезисы курса “Образование в городских школах”, составленного Биллом Эйрсом (разумеется, под городскими школами имеются в виду школы в негритянские гетто):
               “Бездомность, преступность, расизм, угнетение - мы располагаем знаниями и ресурсами для успешной борьбы с этими явлениями… Мы должны выйти за узкие рамки своих частных проблем и насытить их глобальным содержанием. Мы не можем бороться за права детей в Чикаго или Нью-Йорке, игнорируя при этом факторы, связывающие нас с детьми в Индии или Палестине… Для подлинно справедливого общества будет характерно более активное стремление к распределению забот и тягот, более справедливое распределение материальных и человеческих ресурсов”.
                А вот другой курс Эйрса под названием “Улучшение образовательной среды”. Автор тезисов напоминает учителям о том, что они никогда не должны забывать о “социальном и моральном мире, в котором мы обитаем…” Учителя “должны быть готовы к тому, чтобы, не падая духом, упорно бороться за светлое будущее, сгорать от негодования и быть готовыми в любой момент перейти от слов к делу, выступать в роли носителей идей социальной справедливости и освобождения”.
                Предлагаемый Эйрсом список рекомендуемой литературы по курсу, пишет Сол Стерн, в интеллектуальном отношении сильно смахивает на политзанятия в заводском красном уголке в одной из коммунистических стран, к которым он всегда испытывал неодолимое влечение.
              Например, по курсу “Образование к городских школах” будущим учителям рекомендуется прочесть библию движения “критической педагогики” - трактат бразильского марксиста Паоло Фрейре “Педагогика угнетенных масс”, две книги самого Билла Эйрса, монографию радикальной негритянской феминистки и теоретика критической теории расы Белл Хукс и учебную программу “Свободной школы”. Вот и весь диапазон полета мысли - от крайне левого до уж совсем крайне левого.
                 Лет десять назад под редакцией Билла Эйрса была опубликована серия книг по педагогике. В состав редакционной коллегии серии входили, в частности, неизменная Максин Грин и Рашид Халиди - профессор арабистики из Колумбийского университета, пламенный сторонник “палестинского дела” и союзник Барака Обамы (газета “Лос-Анджелес таймс” отметила, что на протяжении целого ряда лет Обама зарекомендовал себя среди радикалов своими пропалестинскими взглядами. Статья называлась “Сторонники палестинцев видят друга в Бараке Обаме”).
               Книги этой серии были предназначены в качестве пособий при подготовке радикальных учителей - ударного авангарда, призванного превращать детей в послушных роботов революционного движения. В свое время Ильф и Петров издевались над творчеством пролеткультовцев от педагогики, рекомендовавших, например, преподавать историю на основе “передовых” стереотипов вроде: “Екатерина Вторая была продуктом нарастающего влияния торгового капитала” или “Нью-Йорк есть город, в котором с наибольшей силой выявились капиталистические противоречия”.
                Плоды творчества питомцев Билла Эйрса недалеко ушли от советских образцов. Вот, например, как они рекомендуют преподавать естествознание: “Сращение капитализма и образования, сращение капитализма и науки заложило фундамент естествознания, в котором превалируют корпоративные ценности в ущерб принципам социальной справедливости и человеческого достоинства”.
               Вместо этого прогрессивным учителям предлагалась “Методика преподавания научных дисциплин, базирующаяся на борьбе за социальную справедливость”. Такая методика “может стать средством трансформации индивидуумов, школ, человеческих коллективов, окружающей среды и самое науки таким образом, чтобы выдвинуть на первый план идеи равенства и социальной справедливости.
                (Социальная справедливость? Что-то знакомое. А, вспомнил: Барак Обама обещал поднять налог на прирост капитала (capital gains tax) именно ради “социальной справедливости”. Он даже готов во имя этой великой цели пойти на экономический спад и рост безработицы. Вот, стало быть, откуда его зацикленность на этом потрепанном марксистском лозунге.)
                И далее: “Истинно трансформативная методика преподавания естествознания не только показывает, как превратить науку в разновидность политической деятельности, но также учит школьников рассматривать науку и естествознание с точки зрения трансформации институциональных и межличностных властных структур, которые играют важную роль в их жизни”.
                 Точно по такой же методике предлагается преподавать математику. Коллега Билла Эйрса, пламенный марксист Эрик Гатстин полностью политизировал свой курс математики. В частности, он учит дробям, иллюстрируя теоретические положения примерами неравномерного распределения общественного богатства. Гатстин с гордостью похваляется, что благодаря его усилиям многие поколения учеников лучше понимают, насколько несправедливо устроено капиталистическое общество.
                Идеологические установки, внушаемые будущим учителям Биллом Эйрсом, носят откровенно революционный и антиамериканский характер. Учение бывшего террориста, как видно, совсем не растерявшего революционный пыл, быстро распространяется по всей стране. Сол Стерн отмечает, что 16 ведущих пединститутов страны, которые готовят ведущих методистов для американской системы образования, уже приняли на вооружение идеи Билла Эйрса. Образование подменяется примитивной агитацией и пропагандой.
              Сегодня Билл Эйрс - профессор педагогики и старший научный сотрудник университета штата Иллинойс, вице-президент Американской ассоциации педагогических исследований, автор многих книг о воспитании детей и школьном образовании. Он уже не конструирует и не взрывает бомбы, но его террористические инстинкты не угасли, а наоборот - получили новое развитие. Он причиняет гораздо больше вреда, формируя мировоззрение учителей и через них отравляя умы школьников.
                Согласно великому прусскому военному теоретику Карлу фон Клаузевицу, война есть продолжение политики другими средствами. Точно так же можно с полным основанием утверждать, что для Билла Эйрса и его единомышленников педагогика есть продолжение терроризма другими средствами.
               Видный “неоконсерватор” Норман Подгорец рассказывает, что когда у него открылись глаза (неоконсерваторы - это все бывшие либералы, которых отрезвила действительность) и он порвал со своей радикальной средой, знаменитый поэт Аллен Гинзберг в ходе их последнего политического спора в ярости кричал, потрясая кулаками: “Мы достанем вас через ваших детей!” Как видим, то была не пустая угроза.

Сентябрь 2008г.
                                                                                                                 ©В.Вольский