В Коммерсанте - забавная подборка мнений об однопартийной системе. И наводят они все на одну простую мысль.
              Политический плюрализм в России, как обычно, дискредитирован.
              Важно сознавать, что случилось это отнюдь не из-за Путина или Ельцина. И не из-за Керенского с Милюковым.
             Случилось это по одной очень простой причине: чтобы размежеваться, нужно сначала объединиться. А этого в России не произошло ни в 1905 году, ни в 1917-м, ни в 1989-м, ни в 2011-м.
              У населения нашей страны ни по одному ключевому вопросу общественного бытия не существует консенсуса. Ни по экономике, ни по внутренней политике, ни по внешней, ни по оптимальному устройству государственного строя. А когда нет консенсуса, нет никакого подобия объединяющей большинство граждан системы ценностей - неоткуда взяться и нормальным политическим партиям, которые могли бы выражать волю своего избирателя и претендовать на его доверие. Что б там ни было написано на партийных знамёнах, избирателю заранее неинтересно. Потому что у него просто нет способа узнать, что сама партия думает о своих собственных лозунгах.
             Это, конечно, печально, что клептократия относится к электорату как к тупому, бессмысленному быдлу.
              Но беда в том, что и оппозиция относится к нему в точности так же. Случалось ли вам в последние 10 лет видеть в России политика, которому действительно интересно было бы построить электоральную базу, достучаться до рядовых граждан, заручиться поддержкой улицы, найти с соотечественниками общий язык? Я такого не припомню. Ни среди думских клоунов, ни среди оппозиционеров. И это не их вина. Это следствие одного простого факта: общего языка у населения России попросту не существует. Потому и у политиков не может быть с населением никакого общего языка.
              Когда-нибудь он, надеюсь, появится. И будет пригоден для общения между жителями Грозного и Владивостока, Кемерова и Калининграда. Тогда и властям российским тоже придется его осваивать, разговаривать на нём, спорить. Тут-то и возникнут полноценные партии, у которых разными будут не только лозунги, но и намерения. Партии, про которые уже понятно будет: вот эти хотят поднять подоходный налог, а те - н.д.с. Эти хотят платную медицину, а те - страховую. Эти хотят дружить с Ираном, а те - с Америкой. Сегодня такого понимания нет ни про одну российскую партию (почитайте хоть 300 шагов к свободе). Понятно лишь одно: все хотят во власть. То есть программа у всех, по сути, совершенно одинаковая. И любая политическая борьба в таких условиях - бутафория чистой воды. То есть кресла они, конечно же, делят, но к политике, к государственному управлению вся эта возня не имеет никакого отношения.
               На выходе имеем то, что имеем - однопартийную систему. Есть одна Партия власти - и совершенно неважно, как она себя обзовет. Хоть нерушимым фронтом коммунистов и беспартийных. Главное - что программа у нее состоит из единственного пункта: быть у власти.

                                                    Фикция против коррупции

              31 октября 2003 года Генеральная ассамблея ООН приняла Конвенцию против коррупции. Большинство стран мира - за понятным вычетом Сомали, Чада, Северной Кореи, Суринама и Ботсваны - формально к этой конвенции давно уже присоединились. Подпись России под этим документом поставлена еще 9 декабря 2003 года. А 8 марта 2006 года президент Путин подписал федеральный закон «О ратификации конвенции ООН против коррупции». И в светлый праздник 9 мая 2006 года в секретариат ООН официально передана грамота о ратификации Россией этого документа. Таким образом, РФ стала 52-й страной-участницей международной конвенции.
               Это на бумаге. А в реальности Россия по сегодняшний день, спустя семь с лишним лет после подписания документа, не готова выполнить обязательства, содержащиеся в ст. 20 Конвенции. Буквально сегодня стало известно, что законопроект, позволяющий ратифицировать эту статью, в очередной раз торпедирован российским правительством.
              Удивляться тут, увы, нечему: статья 20 называется «Незаконное обогащение», и посвящена борьбе с тем самым явлением, с которым жители России сталкиваются ежедневно и повсеместно. Речь идет о дворцах, самолетах, автопарках и швейцарских счетах наших госчиновников. В Конвенции государства-участники обязались признать в качестве уголовно наказуемого деяния, когда оно совершается умышленно, незаконное обогащение, т.е. значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать.
                Понятно, что без принятия такой юридической нормы любые разговоры о борьбе с коррупцией - нелепая и неуклюжая демагогия. Если в стране не существует никаких законных оснований, чтобы взять за жопу чиновника-миллиардера, если на вопрос "откуда это всё?" казнокрад может с лукавой улыбкой просто ответить "Подарили", и любые вопросы на том закрываются - кто и как у нас собрался бороться с коррупцией? Как отслеживать движение средств между BVI, Никосией и Цюрихом, если в российском законодательстве не прописано юридических оснований даже для запроса по поводу таких проводок? Можно еще вспомнить пресловутые декларации - и пронаблюдать их эволюцию от года к году. Еще 5 лет назад, когда кто-то мог относиться к Конвенции серьезно, в них писали смешные вещи про подержанный «жигуль» у депутата. Сегодня уже никто не стесняется декларировать доходы на сотни миллионов от "удачных сделок" и миллиардные доходы супругиных бизнесов. А чего стесняться-то? Ну, вот так вот с женами некоторым повезло...
               Проблема, очевидно, заключается в том, что судьба законов, позволяющих привлекать жуликов и воров к ответственности, находится у нас в руках тех самых жуликов и воров, против которых Конвенция изначально направлена. Покуда за ними сохраняется монополия на власть, глупо рассчитывать, что они захотят сами против себя бороться.