У этого напитка поистине уникальная судьба. «Никакой другой продукт в истории не был таким образцом для подражания и поводом для нападок, никакой другой продукт так не воспевали и не бойкотировали, - писала о кока-коле Dun's Review в 1960-х годах. - Ее потягивали короли и королевы, президенты и премьер-министры, магараджи и монахи, астронавты и аборигены. Этот продукт символизирует все - от свободного предпринимательства и американского образа жизни до империализма и американского образа смерти»…
             Кока-колу придумал фармацевт из Атланты Джон Пембертон. В дружеской компании его называли то Майор, то Доктор. Первое прозвище напоминало о боевых подвигах ветерана Гражданской войны, лихого кавалериста, сражавшегося на стороне конфедератов. Второе относилось к его мирной профессии: как-никак Пембертон был дипломированным фармацевтом.
   Он появился в Атланте после войны и приобрел здесь аптеку. Поначалу местные жители смотрели на Доктора как на чудака, который безуспешно составлял рецепты разных патентованных средств. Список его фармацевтических достижений за 15 лет предельно краток: краска для волос «Индейская Королева» и таблетки «Триплекс» для страдающих печенью. Для славы явно недостаточно. Так бы и прожил жизнь Джон Пембетрон безвестным провинциальным провизором, если бы не занялся безалкогольными напитками.
             В 1886 году, экспериментируя в своей домашней химической лаборатории, он изготовил смесь, в которую входили сахар, вода и экстракты из листьев коки и ореха колы. Добавлен был также кофеин, поскольку изначальной целью Пембертона было создать целебный элексир.
              Мог ли аптекарь, который варил свой доморощенный сироп в котле, поставленном на треногу во дворе старого дома, мог ли он предвидеть, что напиток, которому поначалу он даже имя затруднялся подобрать, будет со временем продаваться в 180 странах мира?
            Советский Союз в этом списке оказался на одном из последних мест. И неудивительно: кока-кола волею судеб оказался своего рода оружием из идеологического арсенала. Он стал символом Америки - таким же, как звездно-полосатый флаг, яблочный пирог или «хот-дог». Американские солдаты, попавшие в плен во время Второй мировой войны, рассказывают, что одно воспоминание о коке придавало им силы и помогало выдержать тяготы. Аллен Уайт, известный газетный издатель из Канзаса, отозвался об этом невинном напитке так: «сублимированная суть всего, что представляет ценность для Америки».
              Это интуитивно ощущали и по другую сторону «железного занавеса».
             В конце 1950-х годов Марк Розовский, ныне известный режиссер, драматург, театральный деятель, а в ту пору студент факультета журналистики МГУ, мой однокурсник, в одном из капустников исполнял шуточную песенку собственного сочинения, в которой в частности были такие слова :

                                                      Кока-колу я пить всегда готов,
                                                      Кока-кола - напиток для богов.
                                                      Кока-колу я с рожденья пью,
                                                      И чувствую себя я как в раю…

              Ни Марк, ни кто-либо другой из нашей компании, не только не пил коку с рождения, но в то время и вообще не пробовал. То же самое относилось, за единичными, может быть, исключениями, ко всему остальному населению одной шестой части земного шара. Именно поэтому неведомый заокеанский напиток казался таким желанным и прекрасным.

                                                      Льется влага в искрящийся фужер.
                                                      Пьет рабочий, банкир, миллионер.
                                                      Кока-колу вкушал еще Форсайт.
                                                      Пейте коку, пейте - колу.
                                                      Доброй ночи! Гуд найт!

              Герой Голсуорси попал, конечно, в эту компанию случайно, просто из-за английской фамилии, и фужер - не самая подходящая посуда для демократического напитка, вполне сошли бы и бумажные стаканчики. А в остальном - прелестная стилизация рекламы.
              Но кока-коле в Союзе долго не везло. И власти здесь ни при чем. Причина гораздо более прозаичная - конкуренты оказались расторопнее. Компания PepsiCo, с которой The Coca-Cola Company десятилетиями ведет непрекращающуюся войну, обошла наследников Пембертона.
             Дональд Кендалл, руководитель отдела зарубежных операций, в 1959 году «застолбил» для «пепси» место на Американской выставке в Москве. PepsiCo была единственным производителем напитков среди 200 фирм, представленных в Сокольниках. The Coca-Cola Company тоже имела своего лоббиста - князя Александра Макинского, но тот вел себя довольно пассивно. Кендалл же действовал намного решительнее. Он задался целью во что бы то ни стало всучить бутылочку «пепси» Хрущеву, и заручился для этого содействием со стороны Ричарда Никсона.
   «Не волнуйся, - заверил его тогдашний вице-президент США, - я подведу его прямо к стенду». Никсон сдержал слово, и когда разгоряченному после яростных идеологических споров Хрущеву дали отведать «пепси», тот, говорят, выпил подряд семь бутылочек. «Был очень теплый день», - лукаво замечает по этому поводу Кендалл.
  «Пепсико» получила эксклюзивные права на советском рынке, и конкуренты годами пытались взять реванш. Лишь к концу 70-х годов наметились признаки сдвигов. «Кока-Кола компани» получила разрешение продавать «фанту» и в августе 1979 года был заложен завод. «Фанта» продавалась в Москве в киосках и с передвижных тележек.
    В конечном счете, несмотря на разного рода препятствия и проволочки, кока-кола оказалась сильнее коммунизма.
   Когда у меня в гостях в Нью-Йорке был Марк Розовский, на столе, в дополнение к разным прочим напиткам, стояла и бутылка кока-колы. Ни гости, ни хозяин не придали этому факту ни малейшего значения. Лишь потом, когда все ушли, я вдруг вспомнил про капустник, про «напиток для богов» и гимны в его честь.
             Как все переменилось! Все стало доступно и потому обрело свою истинную ценность, все стало на свои места.
               Но что с того? Разве это умаляет достоинства изобретения фармацевта Пембертона? Нет, что бы там ни говорили, а автор песенки не ошибался: «кока-колу я пить всегда готов».

                                                                                                                  ©Л.Борщевский
                                                                                                                                                                                                                  НАЧАЛО                                                                                                                                                                                        ВОЗВРАТ