ВОЗВРАТ                                             

 
      
Декабрь 2007, №12       
   
Открытие Америки____________________      
Лев Борщевский         
  
Защитник отверженных или «адвокат дъявола»?                                                        
                  

            «Может показаться абсурдом, что я пытаюсь написать о себе во времена, когда только детективный роман имет шансы стать бестселлером. Я не могу припомнить о себе ничего такого, что попадало бы в разряд подобного рода беллетристики», - так Кларенс Дарроу начинает свою автобиографическую книгу с непритязательным названием «История моей жизни». Знаменитый адвокат либо недооценивал себя, либо скорее всего лукавил: его бурная жизнь не уступает по драматизму самым «остросюжетным» детективам.
            Первые тридцать лет этой истории малопримечательны. Деревенский парень из Огайо, сын мебельщика, получает юридическое образование, женится на дочке фермера и открывает адвокатскую контору в маленьком городке Эндовер, в десяти милях от того места, где родился. Практика не слишком прибыльная. Дарроу славится у своих земляков в основном яркими речами на политические темы.
            В это время ему на глаза попадается книга, которая произвела на него сильнейшее впечатление - «Наша карательная машина и ее жертвы». Ее автор, Джон Олтгелд, сыграл в дальнейшем исключительную роль в жизни Дарроу. В 1887 году тридцатилетний юрист переехал в Чикаго и разыскал Олтгелда, который в то время был судьей. Они стали близкими друзьями. Олтгелд, располагавший обширными связями, представил своего протеже ведущим городским политикам. По его рекомендации мэр Девитт Крежье назначает Дарроу на различные должности в аппарате городской администрации. Но после того как мэр не сумел добиться переизбрания на очередных выборах, Олтгелд устраивает своего друга в юридический отдел железнодорожной компании The Chicago& Northwestern Railway. Служба необременительна, и у Дарроу достаточно времени, чтобы помогать Олтгелду в его борьбе за пост губернатора штата Иллинойс. Тем не менее он расстается с компанией в 1894 году, решив защишать популярного лидера рабочего движения Юджина Дебса, который возглавлял профсоюз железнодорожников. После забастовки работников компании Пульман федеральные власти возбудили против Деббса дело. Кларенс Дарроу защищал своего клиента столь успешно, что обвинение было снято, а адвокат приобрел в
Чикаго большую популярность.
            Четыре года спустя он вновь взялся за защиту профсоюзного вождя. На этот раз
это был Томас Кидд, глава профсоюза деревообработчиков. Он организовал забастовку работников Paine Lumber Company. Компания подала в суд, обвинив Кидда и двух его сотрудников в том, что они нанесли ущерб Paine Lumber. Дарроу произнес блестящую речь, отстаивая право рабочих на забастовку. Он использовал ту же стратегию, что в деле Деббса, - показал, как машина криминального правосудия используется в политических целях - для подавления рабочего движения. Жюри оправдало Кидда.
            В 1902 году Дарроу опять привлек внимание своим участием в так называемом «Антрацитовом Арбитраже» - в споре между горняками и владельцами угольных шахт в Пенсильвании. Слушания проходили в комиссии, назначенной президентом Теодором Рузвельтом. Дарроу выступал в качестве адвоката профсоюза горняков. Он выиграл дело, и этот эпизод сыграл важную роль в его дальнейшей карьере: на него обратил внимание Сэмюэл Гомперс, президент Американской Федерации Труда, фигура весьма влиятельная,
и на следующие восемь лет Дарроу был обеспечен «заказами» от профсоюзов.
           Два наиболее громких дела принесли ему всеамериканскую известность. В 1908 году он защищал Билла Хейвуда («Большого Билла») и его коллег из Западной Федерации горняков. Им предъявили обвинение ни много ни мало в убийстве губернатора штата Айдахо. Можно себе представить, какой сенсацией был этот процесс. Главный свидетель обвинения Гарри Орчард оказался довольно сомнительной личностью, он сам был замешан в нескольких убийствах. Дарроу буквально изничтожил его в глазах присяжных, и Хейвуд был оправдан.
  
 
     Другое не менее сенсационное дело рассматривалось в 1911 году, когда Дарроу согласился защищать братьев Макнамарра, обвинявшихся во взрыве здания газеты Los Angeles Times. Взрыв привел к гибели 21 человека. Дарроу взялся за эту работу без особого энтузиазма, уступив настояниям Сэма Гомперса. Улики против братьев были довольно серьезные, и адвокат советовал им признать себя виновными, чтобы по крайней мере избежать возможного смертного приговора. Процесс принес самому Дарроу большие неприятности: его обвинили в попытке подкупить одного из потенциальных присяжных. В первом суде над адвокатом все шло к оправданию, однако при повторных слушаниях, когда всплыла еще одна история о подкупе другого присяжного, дело приняло для Дарроу скверный оборот. И хотя он никогда не был осужден, но в то же время не был и оправдан. Эта история сильно подорвала его репутацию. С тех пор он больше не брался за дела, связанные с деятельностью профсоюзов.
            Но его карьера на этом не закончилась, и впереди было еще немало процессов, которые укрепили славу «адвоката отверженных», как вполне заслуженно назвал его друг, писатель Линкольн Стефенс, принадлежавщий к группе литераторов, именовавших себя «разгребателями грязи».
             В 1924 году Кларенс защищал двух студентов Нейтана Леопольда и Ричарда Лоеба, их обвиняли в убийстве их сверстника Бобби Франкса, который жил в том же районе в Чикаго. Дело было запутанное, и Дарроу посоветовал своим подзащитным признать себя виновными, чтобы не доводить дело до суда присяжных. Он настолько убедительно составил прошение, упирая на смягчающие обстоятельства, что его клиенты избежали смертной казни. Публика, жаждавшая крови, была шокирована. Но Дарроу никогда не боялся идти «против течения», отстаивая точку зрения, непопулярную у большинства.
            Так например, он взялся защищать школьного учителя Скоупса, преподававшего своим ученикам запрещенную в то время в штате Теннесси эволюционную теорию Дарвина (знаменитый «Обезьяний процесс»). Скоупс был все-таки осужден и заплатил штраф 100 долларов. Этот эпизод послужил основой для известного фильма «Пожнешь бурю», в котором роль Дарроу прекрасно исполняет Спенсер Трэйси.
             Свою позицию в уже упоминавшемся деле Леопольда и Лоеба Кларенс объяснял в суде так: «Я прошу не столько за этих ребят, сколько за бесконечное множество других, которые придут вслед за ними и у которых, может быть, не будет столь хорошей защиты, как у этих парней. Это о них я думаю и за них я прошу суд не возвращаться к варварским и жестоким нравам прошлого».
            Весьма характерная для Дарроу позиция. Он понимал, что все его подзащитные далеко не ангелы и часто отстаивал не только и не столько конкретных своих клиентов, сколько - потенциально - многих других, кто мог оказаться в таком же положении. На процессе Хейвуда он не побоялся заявить: «Мне мало дела до мистера Хейвуда. Многие умирали и до него. Если когда-либо люди пытались что-то сделать для бедных и слабых, они приносили себя в жертву» (Оправдание Хейвуда в 1908 году не уберегло его от дальнейших неприятностей. В 1918 году вместе со ста другими активистами радикальной
Организации Рабочих Мира он был осужден за подрыв военных усилий страны, освобожден под залог, бежал в Советскую Россию, где умер, разочаровавшись в реальности, не соответствовавшей его социалистическим иллюзиям).
            Многие из тех людей, которых защищал «адвокат отверженных», были невиновны. Кто-то был виновен, и Дарроу знал это, однако пытался спасти их от худшей участи. «Некоторым из них нечего сказать, - писал он впоследствии, - кроме того, что убийство по закону - неправильный путь обращаться с убийцей».
           Сегодня, когда споры о правомерности смертной казни продолжаются, найдется немало несогласных с Кларенсом Дарроу. Но такие уж были у него убеждения
.

            В день его смерти, 13 марта 1938 года в одной из газет говорилось: «Никто никогда
не был столь безразличен к тому, какими последствиями для него лично грозит то, что он скажет или сделает в защиту беззащитных».
            В течение двух суток не иссякал поток людей, которые приходили проститься с Дарроу в похоронный салон в Чикаго, на 63-й Стрит. Судья Холли, который произнес речь над гробом, подчеркнул: мы не знаем, что такое правосудие, и судья, отправляющий преступника на электрический стул, столь же не может быть уверен в своей правоте, как и бандит, вешающий или сжигающий свою жертву. «Но милосердие - это мы все можем понять, а в его сердце был бесконечный запас жалости и милосердия… Он не проповедовал никаких доктрин, кроме любви и жалости, и это единственные добродетели, которые способны изменить наш мир к лучшему».
                                                                                    
                           ©Л.Борщевский
ЗАЩИТНИК ОТВЕРЖЕННЫХ                                                  У НУ, ДЫХНИ!                          
 ВОЗВРАТ

               Предыдущие публикации и об авторе - в Тематическом Указателе в разделе "Открытие Америки"