ВОЗВРАТ                                             

 
   
Апрель 2006, №4      

         Проза___________________________________________
                                                                                            
           Людмила Смирнова
        

     
                                         МАМА, Я ВЛЮБИЛАСЬ!..

           

 

 

Моей дочери
влюбившейся очередной раз в апреле 2006 года.



     - Мам, я влюбилась!- влетела домой моя 20-летняя дочь неделю назад.
    Сапоги - в угол, туда же сумку с конспектами, чмок - в щёку, сама - в кресло и блуждающим ненормально счастливым взглядом - в потолок.
     - И кто теперь наш прЫнц? А как же Митенька? Уже собрала все его подарки в коробку? - Мне, в растерянности присевшей рядом, хотелось подробностей от этого ошалевшего создания.

      Такие состояния «влюблённости» были для моей дочери делом вполне регулярным. И даже проходило свои заведомо известные этапы.
       - «Мам, я влюбилась», - это вначале.
       - «Мы любим друг друга и обязательно поженимся», - это чуть позже.
       - «Нет, мам, оказывается, я его совершенно не люблю. А подарки? В коробку, как всегда», - это в завершении.
       Не знаю почему, но на прохождение этих этапов уходило примерно 3 года.
       - И по новой: «Мам, я влюбилась!».

       Предыдущий 3-х годичный период «большой и светлой любви на всю жизнь» подходил к концу и поэтому сопровождался вполне известными симптомами. Эти симптомы, иногда долетавшие до родительских ушей, своими проявлениями напоминали военные действия: пальба слов, телефонная атака, домашняя осада, много-много шума из выяснений отношений и бестолково-бесконечные, как дым сражений, разговоры. Я, как мать, естественно переживала, смахивая слёзы по ночам, и сейчас мне просто хотелось, чтобы вся эта свистопляска, наконец-то, чем-то завершилась. Или хотя бы началась другая. Ведь, как ни крути, в состоянии влюблённости гораздо больше позитива, чем в «уйди, ненавижу».

        Первый раз это случилось, когда ей едва исполнилось 12.
       - Мама, папа, это Андрей. И мы любим друг друга, - серьёзно заявила она нам, держа за руку худенького мальчишку, своего ровесника. Мальчишка смотрел на нас с каким-то вызовом, и больше походил на взъерошенного воробья, но нам было не до смеха. - Мы закончим школу, поженимся и уедем в Германию (семья мальчика собиралась эмигрировать на историческую родину предков). У нас будут спортивные мотоциклы, кожаные штаны, любимая музыка и ветер один на двоих.
      Ну, ветра у них и без этого хватало в их неразумных головёнках, однако нашего родительского благоразумия хватило, чтобы сказать:
        - Конечно. Всё именно так и будет. А вечером, солнышко мы с тобой поговорим.
       Бесконечные и, как считала моя дочь, абсолютно ненужные ей разговоры, завершились знакомством с моим гинекологом. Другого выбора у нас не было - не запирать же дома. И удержали бы? Зато теперь за дочь я была спокойна. Как говорится, «чем бы дитя не тешилось, лишь бы не забеременело». Они, кажется, подружились с моей Натали и до сих пор делят свои тайны на двоих. А то, что не всегда посвящают в них меня, так это как раз совершенно не важно.
      Потом, когда ей стукнуло 14, мальчик-немец был благополучно забыт. Его детские подарки: открытки-сердечки, простенькие кулончики, мягкие игрушки и другие безделушки были убраны далеко на антресоль в первую «коробку Влюблённостей». Туда же в последствии перекочевали черные футболки, чёрные толстовки, чёрные джинсы и осталась любовь к Курту Кобейну и тяжелому року.

      В 14 с небольшим она привела к нам домой другого мальчика. Это был уже юноша с открытым и умным взрослым взглядом.
       - Познакомьтесь, это Антоша. И мы любим друг друга.
      Антон отслужил армию, учился и работал. К нашей дочери относился заботливо и бережно, как старший брат, и мы были спокойны, даже если её подолгу не было дома. За всё время этой «любви» Антон нам, родителям, ни разу не дал повода, чтобы мы усомнились в его искренности и честности. Мы доверяли ему даже больше, чем своей увлекающейся дочери и где-то в глубине души даже надеялись, что их отношения действительно выльются во что-то более серьёзное, чем очередная влюблённость.
    Но… Прошло около 3-х лет, и на антресолях появилась очередная «коробка Влюблённостей». От Антона осталась любовь к металлической музыке, атрибуты поклонения этой музыки в виде цепей и кожаных штанов, гитара в углу её комнаты и редкое на ней брякание в минуты печали склонной к влюблённостям девушки.

        В 17 мы были познакомлены с Митенькой.
       - Ой, мам, Митенька такой красивый, - мечтательно делилась моя дочь, - Посмотри, как он похож на Стивена Сигала! И вообще, он такой умный, спокойный, выдержанный…
      Да уж… Действительно, умный - возразить нечего. Сколько раз помогал нашему импульсивному дитяти с заданиями в Универе. Кстати и музыку она начала слушать такую, которая начала нравиться и нам с отцом тоже: это были уже спокойные, не рваные металлом и хриплыми выкриками, романтические композиции. Тогда же в нашем доме появился запах ароматических свечей, книги Коэльо, Куатье, Кинга, Баха, и Харуки Мураками. Да и выдержке этого юноши можно было позавидовать. Но… 3 года этой «любви» заканчивались… и всё чаще у нас дома раздавалось: «Дурак! Кретин! Не пойду я с тобой на Гребенщикова! И не звони мне больше!», но он продолжал звонить с какой-то маниакальной настойчивостью. Ну, не выдержка ли?
      - Солнышко, не пора ли готовить новую коробку «память о Митеньке»? - не выдерживало материнское сердце.
      - Да, мам. Пожалуй, - со смехом отвечала мне дочь, - Но… А вдруг меня больше никто не полюбит? Подожди ты со своей коробкой.
      «Интересно, а что перекочует в эту коробку? Надо бы ей напомнить, чтобы не забыла вернуть то колечко с бриллиантом, которое Митенька подарил ей на последний день рождения».

       И вот неделю назад …
       - Мам, я влюбилась!
       - И кто теперь наш прЫнц?
      - Женечка, мам, он такой… такой, - эмоции буквально сносили остатки разума у моей дочери и как-то судорожно сбивались в кучу-малу. Выудить что-то вразумительное из этой кучи сейчас было просто невозможно.
      - И какой? - как будто Андрюшенька, Антоша или Митенька были не такие? - Кстати, не забудь вернуть Митеньке колечко.
      - А что? Надо, да? Оно мне так нравится…
      - Ну, солнышко…
      - Да отдам. Отдам. Уже приготовила.

     Тогда же, неделю назад, видимо, излишне озабоченная своим внешним видом для ошеломительного сражения нового объекта, моя дочь заявила:
      - Ой, мам, мне вчера Галя сказала, что у меня целлюлит. Надо срочно худеть. Вдруг меня не полюбят? Всё. Никакого хлеба, булочек и сладкого.
      «Целлюлит? В 20 лет? При весе 50 кг? Да, Галя хоть и лучшая подруга, но, по-моему, что-то путает. Сколько раз видела, как эти две селёдки, по-другому и не скажешь, глядя на их хрупкие тельца, крутились друг перед другом со словами: «А у меня? У меня посмотри? Если попку напрягу, видно апельсиновую корочку?»
    И вот неделя прошла. Сегодня утром я услышала бубнение своей дочери сквозь истерический смех, которые доносились из ванной:
      - Кажется, я переборщила с похуданием… Мам, перехожу на пирожки! И вообще, еды мне, еды побольше! Вдруг меня разлюбят…
      «Видимо, она наконец-то разглядела себя в зеркало. Какое счастье, что я настояла на этом огромном «отражении действительности» в ванной комнате во время последнего ремонта. Ого! Разлюбят? Значит, можно предположить, что уже любят? Начинается новый 3-х годичный виток? Ох-хо-хо…».
      Интересно, а влюблённость - это хорошо или плохо? Наверное, всё же хорошо. Любишь ведь не только Его - Единственного и Неповторимого, но и брызги этой любви попадают на всё вокруг, и любишь уже всех. Просто так. Или хотя бы относишься терпимее и снисходительнее: они же не любят, и простим им всю их злость и недовольство.
      Да, всё же влюблённость - это хорошо. Но вот влияние её на мозговую деятельность иногда может беспокоить. Обычно собранная и умненькая моя дочь в такие моменты становится какой-то несообразительной и даже туповатой.

       Как подтверждение, сегодня с утра звонок на работу:
      - Мам, я, кажется, заболела. Хотела к сосискам открыть банку с зелёным горошком, а открыла с кукурузой. Что-то я плохо соображаю. И что мне теперь с этой открытой банкой делать?
       - Ничего. Поставить в холодильник.
       - А банку с горошком можно открыть?
       - Можно, конечно, - у неё жар?- А что у тебя болит? Горло? Голова? Говорила я тебе не надо мотаться по сырым апрельским улицам.
       - Глупая ты женщина, мам. Эта болезнь называется любовь! Любовь, зачем ты мучаешь меня! - буквально пропела мне в трубку дочь.
       - Ну да, конечно,… Откуда ж матери знать, что такое любовь! - и уже мысленно «Она и замуж не собиралась несколько раз, и за твоего отца 2 раза не выходила, и тебя не рожала», - но… будь повнимательнее? А то погубит тебя когда-нибудь эта твоя любовь.
        Да-а, похоже, заболевание «Мам, я влюбилась» набирает обороты.

        И всё-таки это замечательно! Пусть влюбляется!
       Почему-то слушая это «Мам, я влюбилась», я вспоминаю себя. Когда накатывает нечто подобное, (накатывает - накатывает, несмотря на возраст!) мне тоже кажется, что понять вот такое моё необычное состояние не способен никто. И что такое происходит только со мной. И что ничего подобного у других просто не может быть. А если и может, то как-то по-другому, не так.
        Интересно, а какие мысли будут бродить в голове моей дочери, когда, скажем, лет через 20 её собственная дочь точно также скажет: «Мам, я влюбилась!»?
         Почему-то, кажется, что они не сильно будут отличаться от моих теперешних.
       Это просто жизнь. И уже это хорошо. А неправильно открытые банки, незамеченные лужи, мимолётную глупость и временное помутнение рассудка мы переживём!

                                                                    Я - ДУРА

        Дверь захлопнулась.
        - Не грусти, малыш. Я приеду завтра вечером.
        Работа, - еще звенит в ушах. Еще отчетливо осязаем вкус прощального поцелуя. Язычком - по верхней губе. Потом -по нижней. Рукой - по бедру. Ты! Ты еще со мной. Ну почему? Почему я так тебя люблю?!
       Сползаю спиной по стенке. Глаза закрыты. Хочется остановить время. Хотя бы на несколько часов. До морозного выдыха в ушко: “Привет! Я - дома.”
        Я пропиталась тобой до легкого помешательства. Где я? Где ты? Ты пророс во мне и начинаешь сочиться. Моя кожа хранит твои запахи, которые так не хочется смывать.
        Мыслями, шагами, крыльями туда, где наступающим днем еще не растворилась наша ночная память. Перекатиться на твою подушку, убаюкиваться твоим теплом, замереть навсегда - не это ли счастье?
         Я - круглая дура. Я тебя очень люблю.

10 декабря 2005г. Утро                                                                                     ©Л.Смирнова

                               
      Мой псевдоним Дикси.                
      Как-то встретилось: Dixi et animam levavi (лат.- сказал и облегчил тем душу.)            
                      Когда-нибудь и где-нибудь
                      Забродит собственная суть.
                      Заполнит так, что не вздохнуть,
                      Ну и рванет когда-нибудь...


  
 
 Впервые «рвануло» осенью 2005 года. С удивлением обнаружила, что написанное мной может вызывать живой интерес и какие-то чувства. Это придало уверенности и как результат - продолжение литературных опытов.
     Последние 20 лет живу в Уфе. Утром люблю собираться на работу, а вечером возвращаться к любимым мужу и дочери. Днём - аналитическая работа в нефтяной компании, вечером - дом, семья, книги, а дальше
- друзья и увлечения. Просто люблю жизнь...

НАЧАЛО                                                                                                                                                                                        ВОЗВРАТ