РОБЕРТ  БЁРНС

           
                       1759-1796

       Исполнил песни – нежные и мужественные, играющие оттенками несгибаемой уверенности в торжестве правды, и залитые алкоголем печали; исполнил песни на безупречном английском, отдав предпочтение потом шотландскому: песни, полные такого лукавства, что и ныне заставляют задуматься о правильности избранного человечеством пути; космос их исполнил Р.Бёрнс, оставшись в реальности так, будто и не уходил в смерть.
      В сельской школе его преподавателем был человек с университетским образованием: Бёрнс писал под влиянием Попа, но – проводя темы сквозь волшебные фильтры собственного – легко-летящего дара, и, тщательно проработав английский, сознавая необходимость родного, декларировал это уже в название первого сборника «Стихотворения преимущественно на шотландском диалекте».
     Он разработал и собственную строфу - шестистишие по схеме AAABAB с укороченными четвертой и шестой строками: продолжил средневековый опыт: когда нечто подобное было, но угасло…
        Русский Бёрнс!
       Он сопровождал нас с детства, всю жизнь, и, думалось, Маршак сделал чудо, передавая ритмы шотландца.
                                                            В недобрый час я взял жену,
                                                            В начале мая месяца,
                                                            И, много лет живя в плену,
                                                            Не раз мечтал повеситься.

                                                            Я был во всем покорен ей
                                                            И нес безмолвно бремя.
                                                            Но наконец жене моей
                                                            Пришло скончаться время.

                                                            Не двадцать дней, а двадцать лет
                                                            Прожив со мной совместно,
                                                            Она ушла, покинув свет,
                                                            Куда - мне неизвестно...

                                                            Я так хотел бы разгадать
                                                            Загробной жизни тайну,
                                                            Чтоб после смерти нам опять
                                                            Не встретиться случайно!

        Плесните в кружку эля!
      Налейте виски в стакан – вдовец счастлив: психологический узел закручивая туго, Бёрнс акцентирует внимание на бесконечно переливающейся оттенками правде жизни…
    Бесконечность бытия очевидна – она своеобразно вытекает из ритмики Бёрнса, из великолепного словесного захлёста, и из той возвышенной ясности, когда стихи его становятся кристаллами счастья: чтобы в них не происходило.
        Ведь:
                                                                      Так весело,
                                                                      Отчаянно
                                                                      Шел к виселице он.
                                                                      В последний час
                                                                      В последний пляс
                                                                      Пустился Макферсон.

      Он пошлет всем приветы – лихой и веселый Макферсон: повешенный, не умирающий никогда, вечно свершающий путь свой к виселице…
         Строки-грани сверкают – во всех поэтических историях поэта:

                                                         Когда волочиться я начал за нею,
                                                         Немало я ласковых слов говорил.
                                                         Но более всех
                                                         Имели успех
                                                         Слова: "Мы поженимся, Шела О''Нил!"

                                                         Дождался я брака.
                                                         Но скоро, однако,
                                                         Лишился покоя, остался без сил.
                                                         От ведьмы проклятой
                                                         Ушел я в солдаты,
                                                         Оставив на родине Шелу О''Нил.

       Они сверкают опытом бытия, переводим в конкретные истории, солью жизни, всегда оставляющей желать лучшего, своеобразным раблезианством, феноменом легкости и напевности.
          Они шотландские – эти песни: слишком всеобщие, чтобы принадлежать одной нации.
        Они всемирны – как всемирны горе и радость, любовь и смерть, настолько изученные Бёрнсом, что собственная прошла незаметно: просто перешел на облака, продолжая напевать…
                     

                                                                        ПОЛЬ ВЕРЛЕН

             
                        1844-1896