ВОЗВРАТ                                             

 
 
Август 2021, №8    
  
Литературоведение______________    
            Александр Балтин     
         
                     

 
                                          ЛИНИИ ЛЕОНИДА АНДРЕЕВА

                                                  К 150-летию со дня рождения

                                                                   
                                                                             1871-1919

1

       Сельский священник, сын священника, женатый, имеющий двух детей…
       Жена его, после гибели сына в реке, начинает пить: ей не пережить утрату, молитвы не помогают, жизнь идет косо…
       …и рождающийся через четыре года сын, оказывается идиотом;
Василий, решив снять с себя сан, устанавливает таким образом относительный лад и покой в семье, однако, в случившемся пожаре гибнет жена; и Василий принимает решение остаться священником, жить с идиотом; однако, когда по слову его труп отпеваемого крестьянина не встает, Василий выбегает из церкви, и…
       Очень русское…
      Невероятно смешанное: истовость веры, нелепость оной, страшный пожар, чудовищная гибель жены…
      Леонид Андреев был популярнее Бунина и Куприна, и повесть его «Жизнь Василия Фивейского» пламенела дикими розами правды и прозрений.
        В чем же прозрения?
       В том, что только на Руси могут так верить и так отчаиваться, в крайности впадая, теряя себя…
       Только же на Руси прозвучат «Баргамот и Гараська» - тонко выписанная, взятая из густоты натуры картинка, каких много было раскидано по томам Андреева, выходившим часто-часто…
       Он был ярок и красив.
       Он был обаятелен и умен.
     «Иуда Искариот» врывался в действительность кривобоко и рыжеволосо, пламенея необычностью увиденного: словно должен был предать, иначе бы Христос не состоялся: не узнали бы о нем…
      …Анатэма, взывающий к силам тьмы, видящий вдруг женщину в окровавленных и разорванных одеждах, ищущую Давида, радующего людей…
       Символика пьесы довольно проста, и сегодня не будет восприниматься ярко: разве, что необычность исполнения роли Михаилом Чеховым
- с потрясающим гримом - припомнить.
        Хотя пьесы Андреева были популярны не менее прозы; так, вполне бытовая «Анфиса» (нечто ибсеновское слышится, вибрирует на заднем плане) пронизана таким внутренним накалом, что, кажется, искры из разорванных проводов чувств брызнут, полетят в зал…
       Едва ли сегодня кто-то одолеет до конца «Сашку Жегулёва»: скучноватое повествование о благородном разбойнике будет сейчас восприниматься, как нечто, подвешенное в безвоздушном пространстве, ходульное, совсем уж условное…
       Но и рассказы и повести Леонида Андреева живут и трепещут, пламенеют и завораживают: вот «Большой шлем», например: где игра взорвётся смертью; вот «Мысль» - с измученным ею Керженцевым внутри, не могущим решить проблемы, вообще решению не подлежащие.
       Андрееву свойственна была попытка прорваться в запредельность, истолковать коренное в жизни, самое главное…
       Может, в большой мере это удалось его сыну: поэту и провидцу, никогда не знавшему отца?

2

       Роскошь картины: на верхушке колокольни Царь-голод, Смерть и старое Время-Звонарь…
      Пьесы Андреева символичны в достаточной мере: но символика, воспринимавшая тогда всерьез, сейчас, кажется довольно наивной, как и пьесы, наполненные ею.
       Царь-Голод не может обмануть - как никого не обманывает смерть; однако, создается впечатление, что цель писателя была создать нечто отстраненно красивое, с дальними мерцаниями, не имеющее отношения к яви, в которой действительной голод слишком свиреп для любых поэтизаций.
       …некто в сером и второй безымянный персонаж, находящиеся на сцене на протяжении всего действия: немудрено: ведь проходит «Жизнь человека».
      Она пройдет вся, от криков роженицы, в которые вклинивается хихиканье старух, до…возможности встать перед смертью во весь рост, гордо запрокинув седую голову.
       Два полюса определяли театр Андреева - символизм и реальность; тяготение к первому скорее созвучна со временем, со вторым - талантом.
       Наиболее живой сейчас кажется «Анфиса» - и сила характера, выписанного крупными мазками, и конфликты, завязанные внутри действа, убеждают и сейчас в огромном даре Андреева-драматурга.

3

       …ее глаза видели только проявления человеческой жестокости: в нее бросали камни и палки, свистели ей вслед…
       Кусака живет на улице - и вечно живет в недрах рассказа Л.Андреева.
       …дальше будет еще хуже: кратковременная ласка людей, к которым привязывается Кусака, и их отъезд, заставляющий выть от безнадежности…
      Много героев-животных проходит по страницам русской прозы; многие их образы не уступают людским: Каштанка, Белый пудель, Муму…
       Долго можно перечислять.
       Кусака в этом ряду занимает достойное место - в том числе и из-за показа легкомыслия людей, и словно всплывает на заднем плане из другого писателя: Мы в ответе за тех, кого приручили…
       «Рассказ о семи повешенных» возвышается монументально: старый, тучный, одутловатый министр, осознающий, что ночь могла стать его последний, приходящий к тяжёлым выводам о блаженном незнание своего конца, о смерти вообще.
       Затем разворачивается повествование о разных жизнях осужденных.
       Молодые и сильные умрут: они задержаны с адскими машинами, бомбами и револьверами.
       Другие, содержащиеся в камере, слишком отличны от них: каталог людей, человеческих типов перед общим знаменателем - смертью.
       …эстонец Янсон, Таня Ковальчук, казавшаяся матерью заключенным, продолжающим жить…
       Тянутся дни; скорее отупение, чем безнадёжность.
       Тянутся дни страницами произведения, завораживая, бередя мысль, заставляя вновь и вновь думать о смерти.
       Может быть, это была одна из целей Андреева: заставить задуматься о ней?
       Хотя загадку ее (в отличие от сына) он не способен разгадать…
      Но крутая лепка людей гипнотизирует: как многое в книгах Андреева: символизм и мера сострадания, жесткое следование наждачной правде жизни, и стилистическое своеобразие…

4

       …и черная бездна поглотила его…
     Финал рассказа «Бездна» вызвал в печати скандал: немудрено - слишком страшно физиологичным казался оный, больно животно был показан человек…
       Андреев выступал в печати с оправданиями, утверждая, что имел в виду призыв строить жизнь, памятуя о своих корнях; но скандал не стихал; Андреев позже написал рассказ «Антибездна», как бы опровергающий предыдущий…
      …но действительно - бездна черна, она слишком связана с физиологией, которой не противостоять, и с изначальной агрессией-жестокостью, заложенной в людях.
       Говорят - кто-то может преодолеть…
       Возникает «В тумане» - идейное продолжение бездны.
      Нежно влюбленный молодой человек, внутренне обезображен болезнью, решающийся на убийство проститутки…
      Густо сплетены нити: и человеческое слишком страшно: оно часто страшно в книгах Андреева: но ведь и об этом нужно было писать…
       Андреев и писал, вызывая скандалы, будоража читающую публику…

5

       Крепкая, как соль, простота «Баргамота и Гараськи» - краткого, как формула, рассказа, где каждая фраза даёт характеристику персонажу, уточняя и углубляя общую картину.
     Некогда бушевавшая верх-популярность Леонида Андреева, оправданная словесным мастерством и психологической изощренностью.
       Увиден ли Христос глазами Иуды? Или внутренним зрением большого писателя?
      Скорее - второй вариант: есть нечто обжигающее в созданном образе Великого Учителя - точно в одном из звеньев цепочки реинкарнаций Андреев (вернее, тот, кем он был тогда) соприкасался со Христом.
      «Жизнь Василия Фивейского», кипящая ярым пламенем словесной плазмы: страшно, сильно; вещее звучание не сглажено никакими иллюзиями.
      «Сашка Жегулёв», некогда популярный роман, сейчас едва ли читается - уж больно дремучей кажется история про благородного разбойника, да и главный персонаж воспринимается весьма ходульно…
      А вот многое из драматического наследия не тускнеет: блещут алмазной гранью реплики; возникают, входя в реальность, герои; страшный Анатэма вновь возникает грозным предвестьем грядущего…
     Но главное, конечно, рассказы и повести; и в повествование о семи повешенных психологическое портретирование наслаивается на сострадание ко всем малым сим - столь вообще свойственное русской литературе…
      …голос Леонида Андреева в которой не ослабел, какие бы ни лютовали вокруг времена, закручивая черные вихри денежного перца и подчиняя всех кондовым законам животного эгоизма.
                                                                                                                           © А.Балтин
НАЧАЛО                                                                                                                                    ВОЗВРАТ

Предыдущие публикации и об авторе - в РГ №12, №8 2019, №9 2018, №3 2017, №9 2016, №9 2015, №6 2012, №2 2010, №5 2009, №4 2008, №3 2007 и в рубрике "Литературоведение"