ВОЗВРАТ                                             

 
 
Декабрь 2019, №12  
 
 
Проза______________________________________     
            Юрий Юровский         
       
 
Рассказы о жизни                                                            
                 

 

                                                                Последняя остановка


         Долгое время меня преследовала идея о написании эссе о доме престарелых. Даже придумал несколько, как мне казалось, подходящих названий: «Последний причал», «В двух шагах от Стикса», «Зал ожидания смерти». Но, в конце концов, я отказался от этого замысла. Слишком банально звучали названия. Банальность же в этой теме просто не допустима. Об этих заведениях должен писать мастер, без тени фальши, ложных вздохов и принятых штампов. Даже малейшая неверная интонация тут будет выглядеть кощунством.
       Между тем, мне дважды довелось побывать в двух таких учреждениях. И, надо сказать, впечатления были сильными, эмоции зашкаливали. Первый раз это случилось в Киеве. Меня попросили передать письмо и маленькую посылочку, причем людям, с которыми я был знаком. Это была чета стариков, в Симферопольский дом которых меня привела хорошая знакомая. Глава семьи, в прошлом номенклатурный работник, крупный чиновник в Москве. Выйдя на пенсию, он перебрался в Крым, обосновавшись с женой в роскошной трехкомнатной квартире с окнами на набережную реки Салгир. Детей у них не было. Близких друзей в Симферополе тоже не наблюдалось. Единственное живое существо, которое скрашивало старикам однообразные дни, был говорящий волнистый попугайчик. Он довольно четко выговаривал слова, иногда целые фразы и трещал безумолку. Чаще всего слышалось: «Я Ромочка молоденький, люби меня Володенька!» Сразу становилось ясно: попугая зовут Рома, а хозяина Владимир. Когда старики поняли, что даже элементарное бытовое самообслуживание им не по силам, они приняли решение перебраться в дом престарелых. Всетаки, не надо готовить пищу, ходить в магазин, убирать не маленькую по площади квартиру.
        К выбору своего последнего пристанища старики подошли обстоятельно, не торопясь. В Крыму подходящего заведения не нашлось. Тогда, используя старые связи, они нашли устраивающий их дом престарелых на окраине Киева, относящийся к разряду элитных. При этом детально оговорили все условия переселения. Там им выделили отдельную комнату с разрешением перевезти часть своей мебели, ковры и разные мелочи. Взамен старики отдали государству свою трехкомнатную квартиру в Симферополе.
         Дом престарелых располагался на окраине Киева, в большом, отменно ухоженном парке. Комната была светлая и уютная. Но сами старики заметно сдали за те два года, когда я видел их в последний раз. Попугайчик умер, и старикам очень не хватало его щебетания. Меня угостили чаем и печеньем. Держать электрический чайник в своей комнате старикам разрешили. Все вроде было хорошо. Но больше получаса пробыть у них в гостях я не смог. Что-то непонятное давило на психику. И только выйдя за ворота, я почувствовал огромное облегчение.
         Второй раз я попал в дом престарелых в Ленинграде. Дом самый обычный. Условия проживания там были намного скромнее. Надо было посетить подругу моей мамы Галину Владимировну. Она жила в комнате вместе с тремя другими старушками. Все это напоминало солдатскую казарму, хотя широкие коридоры и просторные холлы с телевизорами выглядели вполне прилично. Галина Владимировна была удивительным человеком. Коренная ялтинка, она большую часть жизни прожила в Питере. Абсолютный бессеребренница, эта невероятно добрая и скромная женщина всегда старалась помочь другим, бескорыстно и ненавязчиво. И в дом престарелых она пошла добровольно, только потому, что никому не хотела быть в тягость. В молодости (а она родилась до революции) имела какое-то отношение к Питерскому кабачку «Бродячая собака», где собирались художники, писатели и поэты Серебряного века. Но говорила об это неохотно, чаще вспоминая Ялту и свои гимназические годы. Гимназическую дружбу с Алисой Александровной Прик она пронесла через всю свою нелегкую жизнь. Посидеть с этими дамами за чашкой чая, послушать их безукоризненно правильную русскую речь было для меня настоящим наслаждением. А их эрудиции могли позавидовать профессиональные искусствоведы.
        Ощущения от второго посещения было еще более сильным, чем первое. Словами его просто не передать. Тоска и понимание, что ничем помочь не можешь и изменить ничего нельзя.
       Такие вот не похожие судьбы. Общее у них одно. Старики добровольно и осознанно перебрались в дом старости. Прекрасно понимая, на что идут. Так поступить могут только очень сильные и высокоморальные люди. Чаще всего в эти дома скорби стариков определяют родственники, которым эти люди в тягость. Якобы гуманный их поступок оборачивается сильнейшим стрессом для стариков. Ведь большинство из них находится в здравом уме и твердой памяти. И тут им дают понять, что они никому не нужны. Что они балласт, живые покойники. Но кому-то нужна квартира, комната и совсем не желательны лишние заботы. Выход им представляется простым - определить родича в богадельню.
 
        Не приведи Господи попасть в такую ситуацию!
 

                                         Поведение человека в экстремальных ситуациях

        Как-то в прессе был описан такой случай. Транс-атлантический рейс. В переполненном четвертом классе всю ночь галдят темпераментные латиноамериканцы. Их сосед - англичанин - вынужден выйти на палубу, чтобы отдохнуть от гвалта и духоты. Прогуливаясь в темноте, он сделал один лишний шаг и оказался за бортом. Пропажу пассажира заметили только тогда, когда он не явился на завтрак. Доложили капитану. Тот принял решение развернуть судно назад и начать поиски "человека за бортом". Поиски продолжались около двенадцати часов. И, о чудо, увенчались успехом. Англичанин не сдался, не пошел ко дну, а все это время, экономно расходуя свои силы, держался на воде. Он понимал, что шансы на спасение практически равны нулю, но все равно упрямо продолжал плыть. Самое любопытное случилось, когда его подняли на палубу. С невозмутимым видом он произнес: "Господа! Сегодня отличная погода!" После чего - рухнул без сознания.
       Возможно это и обычная газетная утка, но может быть и правда. Ведь существуют документально подтвержденные примеры подобного мужества. Ален Бомбар (французский врач, биолог, путешественник) утверждал, что, даже находясь в спасательных шлюпках, большинство ее пассажиров гибнет от паники и депрессии. Их убивает не голод и жажда, а страх. Чтобы доказать, как важно сохранить самообладание и выжить в океане после кораблекрушения, он проделал смертельно опасный эксперимент. Один, на надувной лодке, без пищи и воды, пересек Атлантический океан. На веслах и под парусом проплыл 4400 километров за 65 дней. Ловил самодельным крючком рыбу, пил понемногу морскую воду, собирал дождевую. Бомбар лишился здоровья, "посадил" почки, потерял половину веса, но выжил. И написал об этом очень поучительную книгу: "За бортом по своей воле".
       Как правило, человек не знает предела своих возможностей. Они проявляются только в экстремальных условиях. Часто, завзятые оптимисты и весельчаки "ломаются" быстрее, чем обычные, скромные люди. Я наблюдал этот феномен страха, пройдя многие испытания в экспедициях. Вот простой пример. В моей команде был один здоровяк и весельчак. Его характер вполне соответствовал первой фразе романа Юрия Олеши "Зависть". Роман начинается фразой: "Он поет по утрам в клозете". Этот парень тоже пел, хотя роман Олеши вряд ли читал.
        Однажды, поздней осенью в Охотском море наш маленький катер попал в серьезный шторм. У отмелого берега в районе Поронайска образовалось двойное обрушение волн. На первом обрушении ныряющий бурун снес у катера хлипкую деревянную рубку, наполовину затопив сам катер. К счастью, стационарный двигатель не заглох. Я стоял на руле и не мог его оставить, так как катер неминуемо развернуло бы лагом к волне и перевернуло. Двое моих коллег в бешеном темпе отчерпывали воду. А вот третий (весельчак) забился в угол. Он плакал и молился. Ни окрики, ни отборный мат на него не действовали. Вот вам и паническая реакция.
        В море мы его больше не брали. Как говорят моряки, такие люди - балласт. Причем, балласт опасный.
                                                                                                                      © Ю.Юровский

НАЧАЛО                                                                                                                                                                             ВОЗВРАТ

                          Предыдущие публикации и об авторе - в РГ 11, №9, №8, №7, №6, №5, №4, №3 2019г.