Ночные мысли

1.
 
Замрет сознанье... Острый холодок
Пронижет тело и остудит душу.
И даль не познана, и не допит глоток...
Зачем же вышел из воды на сушу!
Зачем… зачем?..
Молчание в ответ.
Куда уйду - Сатурн? Юпитер? Вега?..
Где ни деревьев, ни ветров, ни снега,
Где нет луны и даже неба нет…
 
Дождем вернусь, хвоинкою, ветлою,
Гнездом сорочьим, тропкой на большак,
Блестящею цыганскою иглою,
В ковер воткнутой кем-то. Просто так...
 
2.
 
Нет, мне не стать ни елью, ни сосной,
Ни белой птицей, рвущейся весной
За горизонт, ни зверем быстроногим,
Ни волчьим, ни ракитовым кустом,
И даже не осиновым листом,
Лежащем одиноко у дороги.
 
И я ничуть об этом не грущу,
И тот объект, кем стану, не ищу,
Хотя на дне сознания мерцает -
«А вдруг...»
Но что напрасно говорить,
Нам никогда себя не повторить.
Душа стремится - разум отрицает.
 
3.
 
Подкапывает кран на кухне.
Советский быт…
Аптечный бром…
Вот крана не было у Кюхли, -
Был ковш с черненым серебром.
 
Еще торчащая пружина
Была, не отдыхалось чтоб.
Еще был Пушкин, друг-вражина!
Холерик.
Чистый эфиоп!
 
Он мог легко, валяясь голым,
Порой такое сочинить!
Он мог потом, разя глаголом,
Не просто оскорбить - убить.
 
Он мог…
А вот Вильгельм, простужен,
Сумел российскую тюрьму
Пройти насквозь!
…Мне Кюхля нужен?
И мой пассаж зачем ему?
 
Но отчего все эти мысли
В который раз, отринув быт,
Опять нашли меня, нависли?..
Один сгорел. Другой убит.
 
Отрыто каждому по яме.
Шипы тернового венца
Для всех одни…
В оконной раме
Россия, ночь.
И нет конца.

                       * * *  

Восходит солнце, на бугре садится,
Откидывает жаркую полу,
И золотым лучом, как тонкой спицей,
Проводит по оконному стеклу.
 
И в тот же миг окно течет росою,
И мне уже не спится. Не до сна!
Я половицу щупаю босою
Ногой и половица холодна.
 
Крыльцо дымится утреннею влагой,
Озноб неслышно входит под ребро,
И дрожью, и веселою отвагой
Переполняет детское нутро.
 
А дом уже живет, шумит и дышит.
Коня в оглобли пятят, ехать чтоб,
И, встряхивая шаль, на влажной крыше
Урчит сизарь, и раздувает зоб.
 
Летит солома, взрытая щенками,
Отец седелку на коня кладет,
И кто-то осторожными руками
Меня берет и через жизнь ведет.
 

                                * * *

...А на том берегу!..
А на том берегу
Небо ленту цветную согнуло в дугу.
Тополь хлопнул в ладоши и влажным лицом
Повернулся к крыльцу, а вверху над крыльцом
Две касатки щебечут на ржавом гвозде -
Значит, будет гнездо, значит, скоро в гнезде
Будет выводок новый.
Плодись, мошкара!..
Я несу от колодца ведро серебра.
Я собаку пою
И скотину пою,
Я с касатками вместе о жизни пою.
- Хороша ль? - говорю.
Говорят: - Хороша!
И от радости этой вскипает душа.
День июньский погож. Бездна неба и в ней
Люди в белом по облаку водят коней.
Кони крыльями бьют!..
Золотая пора!
У соседки косынка, что пламя костра.
У соседки плечо - золоченая медь!
Прикоснуться к нему, и не жаль умереть!
Ходит пьяный туман вдоль избы, вдоль плетня,
Накрывает овчиною душной меня;
И жарой разогретый, гоняя тоску,
Я слежу за соседкою, словно бегу,
Задыхаясь,
А кровь до виска достает,
Застилает глаза, и дышать не дает.
 

                    * * *

Закат свою багровую рубаху
Спалил и расстелил в низинах дым,
И коростель - так раздирают плаху! -
Токует: «Хор-рошо быть молодым!..
Не вр-ру!.. Не вр-ру!..» - Напористо и звонко,
И жеребенок по траве густой
Затанцевал, как будто жеребенка
Подковкой подковали золотой!
Любимая! пойдем смотреть и слушать,
Таких закатов нету в городах, -
Там вечера в безделье бьют баклуши,
Развешивая их на проводах;
Там скрип железа, шарканье ботинка,
Там свет фонарный желтый и косой,
А здесь, ты видишь, каждая травинка
Отмечена высокою росой.
 
Смеешься ты и рассыпаешь кудри -
Волна к волне - по золоту плеча...
Нам ночь сошьет шатер из черных нутрий,
Чтоб кровь толкалась в венах, горяча,
Чтоб смех твой был, как песня на излете,
Чтоб воздух был ромашковым, густым,
Чтоб токовала птица на болоте:
«Не вр-ру!.. Не вр-ру!..»

                  Мой август


Судьба моя! Иной судьбы не надо.
Я верю в то, что я себя найду...
Я видел в детстве, как зарядом града
Сшибает небо яблоки в саду.

...О, месяц август...
Чист и благороден!
Земля прогрета, зреет каждый плод,
Хлеба шумят, и вдруг однажды в полдень
На юге почернеет горизонт.

И мама вздрогнет и опустит руки.
Собьется живность в сенях, в уголке.
И станет тихо и темно в округе,
И птица загогочет на реке.

Телеге батя жердь воткнет в колеса,
Пройдется ветер шалым помелом,
И черный мрак с отметиной белесой
Повиснет над растерянным селом.

И небо лопнет, затрепещут клены,
Cо звоном стѐкла брызнут на крыльцо,
И по дороге круглый и зеленый
Поскачет град с куриное яйцо.

И заскулят щенята у порога.
И даль за градом будет не видна.
И станет батя материться в Бога,
И мать начнет молиться у окна...

Я помню все: разлившееся устье,
Дома без стекол, женщину в платке,
Смотревшую туда, где плыли гуси,
Раскинув крылья, мертво, по реке...

Уже давно полжизни пролетело,
Я находил, я верил, я спасал.
Я трудно жил.
Я честно делал дело
И без нужды каменья не бросал.

И пораженья были и удачи...
Июль сгорел, скатился за холмом,
Мой месяц август чистый и горячий
Мои плоды качает под окном.

И верю я, что град не повторится,
Что обойдет беда мой светлый дом,
И я, как изувеченная птица,
Не закричу и не забью крылом...
                                                                 © В.Брюховецкий 
     
НАЧАЛО                                              ПРОДОЛЖЕНИЕ                                               ВОЗВРАТ

Предыдущие публикации и об авторе - РГ №5 2015, №1 2013, №8 2012, №11 2011