В музее Кверини-Стампалья на площади Св. Марии Статной (Santa Maria Formosa) в Венеции выставлены полотна изумительного венецианского художника Габриэле Белла.

              
                                                                            Игра в футбол

          Больше его работы не выставлены вообще нигде, потому что при жизни художника никто не счел их представляющими художественную ценность, и не приобрел. В собрание Кверини-Стампалья в свое время купили 80 его полотен как интересное свидетельство жизни Венеции в конце XVIII века. Выставляются на данную минуту 66 картин, остальное в запасниках.

             
                                                    Катание на коньках по замерзшей Лагуне

          Это такой прекраснейший венецианский Пиросмани, рисовать не умевший от слова вообще, зато не пропускавший ни одного значимого события в жизни Республики, чтоб его в своих полотнах не увековечить. Например, он запечатлел исторический венецианский визит будущего императора Павла I с супругой - точнее, концерт, который дали в честь анонимных российских гостей воспитанницы сиротского приюта.

                     
                                                              Концерт сироток в честь Павла I

           Художнику Габриеле Белла не повезло, как какому-нибудь Лотто или Вермееру Делфтскому: в конце ХIХ века не нашлось культового искусствоведа, готового объяснить, какой он на самом деле был крутой и значимый. А без такой сертификации мы на его картинах видим лишь то, что он очень плохо умел рисовать с натуры:

                                                   Памятник Коллеони в интерпретации Белла
                                                    

             Благо натура, небезосновательно приписываемая Вероккьо, нам всем хорошо известна:

                                                       Кондотьер Коллеони в Пушкинском музее

                     А если на местности, с постаментом от Леопардуса, то она выглядит вот так:

                   
                                                  Памятник Коллеони на площади Дзаниполо

        Так что венецианскому Пиросмани остро необходим был какой-нибудь Джон Рёскин, Ivan Lermollieff, Генрих Вёльфлин или Бернард Беренсон, чтоб растолковать человечеству, насколько его творчество было на самом деле круто, революционно, не понято современниками и незаслуженно забыто после его смерти. Подозреваю, что если б картины Белла оказались в ту пору в собрании Теодоро Коррера, в экспозиции Дворца дожей, в контейнерах с монастырско-скуольским конфискатом, перемещенным по наполеоновскому указу в Академию или Лувр, либо, на худой конец, в колекции Ка'Реццонико, то это непременно бы случилось. Но увы, до антресолей Кверини-Стампалья не добрался, судя по его венецианским запискам, даже дотошнейший Муратов. И единственным знаменитым шедевром из тамошней коллекции остается «Введение во храм» Джованни Беллини.
 

                                                           Введение во храм Джованни Беллини

        Упоминая эту выдающуюся доску Беллини, положено указывать, что она нещадно украдена классиком с известного шедевра Андреа Мантеньи, ныне хранящегося в берлинской Gemäldegalerie (так написано, например, на табличке у Кверини-Стампальи):
 

         
                                                          Введение во храм Андреа Мантеньи

        Впрочем, не исключено, что наоборот, это Мантенья украл работу Беллини: о датировках и персонажах двух картин ученые давно и безнадежно спорят. В любом случае, сопоставления двух этих с виду таких похожих досок для наблюдательного зрителя должно быть достаточно, чтобы убедиться в оглушительной правоте доктора Морелли, подметившего у мастеров и мастерских кватроченто «фирменный стиль» в рисовании ушей, рук и складок одежды - тех деталей, которые в XV веке не считались значимыми и рисовались «на автомате».

                                  
                                                    Уши разных художников, по версии Морелли

        Но мы предсказуемо отвлеклись от Габриэле Белла, а сказать о нем осталось всего ничего. По-моему, это прекрасный художник, терпеливо ждущий мирового признания и культового статуса. Дело стало за малым: нужен новый Беренсон, чтоб растолковать публике, чем он был так прекрасен и замечателен. Не ссылаясь при этом на Брейгелей и Босха, потому что при всем внешнем сходстве он явно принадлежит к другому пантеону.
                                                                                                                                            © А.Носик 
НАЧАЛО                   Предыдущие публикации и об авторе -  в разделе "Публицистика”                                 ВОЗВРАТ
                                                                                а также см. раздел - "Художественная Гостиная"