Oreh

                                 Может лучше послом в Танзанию?

     В застойные времена было два вида назначений, которые означали для чиновника крах всех карьерных надежд - это назначение министром или секретарем по сельскому хозяйству и отправка «послом в Танзанию». Из Танзании можно было переместиться только в Уганду, Лаос, Белиз - но вернуться в Москву на хорошее место было уже невозможно. С министром или секретарем сельскому хозяйству было немного иначе. Он наоборот был на виду. Программа «Время» неизменно в числе главных тем освещала «битву за урожай», рекордные надои, центнеры с гектара, засыпанные в закрома Родины. Но при этом почти все приличные продукты были дефицитом, электрички в Москву за колбасой были набиты битком, а зерно покупали в Канаде. В итоге министр оказывался негодным, карьера его шла под откос, а место освобождалось для другого деятеля, которого нужно было погубить, «бросив на сельское хозяйство». Назначение бывшего теперь уже кубанского губернатора Ткачева на этот министерский пост иных ассоциаций вызывать не может. Среди десятков глав регионов Ткачев был одним из немногих, кого знала вся страна. Правда известность его была, скажем так, с душком. Коммунист, перебежавший в «Единую Россию», как только это стало выгодно. Человек, которого фактически выбрал своим преемником прошлый кубанский правитель, образцовый антисемит и националист Кондратенко.
     При Ткачеве Кущевка стала нарицательным, при нем гибли люди в Крымске. Но именно в краю Ткачева осуществили самый главный проект Путина, если не считать присоединения Крыма - а именно Олимпиаду. Ее провели успешно, а по официальной версии не только не пустили по ветру миллиарды, а чуть ли даже не заработали их. Патриотизм в краю Ткачева царит образцовый. Казачки с нагайками олицетворяют духовность, государственность и прочие прелести повсеместно. Более верного путинца еще поискать. А его назначают руководить покосами, надоями, намолотами, грядками и скирдами. До Ткачева министром здесь работал Николай Федоров. Ну, что мы знаем о нем и его работе? Что мы знаем о нашем сельском хозяйстве? Да ничего мы толком не знаем. Закрома Родины еще не вернулись в заголовки новостей. Правда, на знамя нынче поднято импортозамещение. И где, как не в сельском хозяйстве его развивать. Но что в сельском, что в любом другом хозяйстве импортозамещение - это фикция. Реально произвести в этом деле переворот отдельно взятому министру не под силу. И провал ждет не только Ткачева, но и всех прочих импортозаместителей. Так что вряд ли мы будем очень уж часто вспоминать про бывшего губернатора Кубани. А начальство вряд ли будет расточать ему похвалы. С другой стороны, при Сталине надоевших и неугодных членов номенклатуры пускали в расход. Так что Ткачев еще легко отделался.

                                                       Мы подождем. Мы потерпим

     В общем, всё понятно, тактика определена. Гусей дразнить лишний раз не станут, но и потакать им не станут тоже. Гуси - это все те, кто второй месяц идут каждый день к месту гибели Бориса Немцова и кладут там цветы, ставят иконы, портреты, зажигают свечи. А когда все это выбрасывают в кузова КАМАЗов и смывают «пескоструйкой», несут снова, а потом опять и еще. Что и говорить - Бориса Ефимыча убили в очень неудачном месте. Слишком многие глаза мозолит этот мемориал. А кому-то просто хочется сделать приятное начальству и всё убрать. Самому разному начальству. Даже тому начальству, которое об этом не просит. Даже тому начальству, которое, как выясняется и не против, чтобы цветы, флаги и свечи были на этом месте. Теперь, после слов Путина, который не понимает, с чем связаны ограничения и кому мешают знаки внимания погибшему, мемориал, видимо, оставят в покое. Но активисты добиваются не только этого. Они хотят, чтобы это место было увековечено.
     Будет ли этот мост и впрямь переименован в Немцов мост, будет ли установлен на месте убийства памятный знак, наверное, не настолько принципиально. Однако мы ждем от власти такого символического жеста. Символического жеста, судя по всему не будет. Путин предлагает подождать десять лет, а своим правом ускорить процесс пользоваться не хочет. Когда в Москве появилась улица Кадырова, никаких десяти лет ждать не пришлось - хватило трех месяцев. А когда нужно было назвать улицу именем Уго Чавеса, потребовался и вовсе один месяц. Но с Немцовым торопиться нужды нет. Вот десять лет пройдет, тогда подадите прошение, мы его еще лет десять порассматриваем - а там видно будет. Расчет простой. Десять лет день за днем носить цветы люди не станут. Эмоции волей-неволей остынут. Сотни активистов превратятся в десятки, потом на мост будут приходить единицы, цветов станут класть все меньше, флаги на ветру истреплются, свечи сгорят. Короче говоря, история сама собой сойдет на нет, задвинутая другими событиями. Что ж, очень может быть, что и так. Но может быть и иначе. Память человеческая удивительна. Ленинград всегда называли Питером - все 67 лет. Москвичи помнили и употребляли старые названия улиц десятки лет. Магазин всегда назывался в народе «Елисеевским», а булочная «Филипповской». И такая память долговечнее цветов. Такая память выдержит и десять лет и двадцать. Так что если надо будет подождать - мы подождем. Президент нынче частенько призывает нас потерпеть. Мы потерпим и в этом вопросе.