|
|
Однажды после напряженного рабочего дня президент Теодор Рузвельт
задержался в кабинете, увлеченный дружеской беседой со своим военным
министром Уильямом Тафтом и его женой.
Шел 1908 год, приближались выборы, и эта животрепещущая тема то и
дело возникала в непринужденном разговоре двух государственных мужей.
Внезапно Рузвельт откинулся в кресле, прикрыл ладонью глаза и, явно
дурачась, замогильным голосом произнес:
- Я седьмой сын седьмой дочери, и я наделен даром ясновидения.
Вижу отчетливо
человека,
весящего 350 фунтов (намек более, чем прозрачный: ровно столько весил
военный министр)... Что-то у него над головой... Что именно, не могу
различить - то ли президентство, то ли знаки
высшей судебной власти...
- Пусть это будет президентство,
- скромно подсказала миссис Тафт.
- Пусть лучше будет судейство, -
возразил ее супруг, никогда не скрывавший, что его самая заветная мечта
- председательствовать в Верховном Суде.
Впрочем, когда дело дошло до
избирательной компании, Тафт не заставил себя долго уламывать, видимо,
решив, что Фемида подождет.
Рузвельт
оказал своему протеже всемерную поддержку, и Тафт без труда обошел
единственного серьезного соперника Уильяма Брайана.
В январе 1909 года Уильям Говард Тафт принес присягу в качестве
27-го президента Соединенных Штатов Америки и начал нелегкую
четерыхлетнюю службу в этой должности.
Про
Фемиду было упомянуто не зря: к концу жизни мечта Тафта обернулась
реальностью,
и
он председательствовал в Верховном Суде. В этом отношении он оказался
единственным человеком в истории Америки, которому удалось проявить себя
на двух столь разных, но в высшей степени ответственных постах.
Они достались ему вполне по заслугам. У Тафта был огромный
государственный опыт. Он почти полвека провел в «коридорах власти», и
прежде чем попасть в Белый Дом, с успехом проявил себя на многих
должностях - в частности, был первым гражданским
губернатором Филиппин, возглявлял военное ведомство.
У него была колоритная внешность. Его узнавали по фигуре
внушительных габаритов и редкой, никому другому не свойственной манере
смеяться. При росте 5 футов 11 дюймов Тафт, как уже упоминалось, весил
350 фунтов. Он сам подшучивал над своей тучностью. И не обижался на
насмешки окружающих. Когда на склоне лет он получил профессуру в
Иельском университете на кафедре права, он сказал, что ему больше
подходит «диван права».
Как-то в пору губернаторства на Филиппинах Тафт отправился в горы и
потом телеграфировал военному министру: «Перенес путешествие хорошо...Проехал
верхом до отметки 5000 футов». Министр Элайя Рут отреагировал так: «По
поводу Вашей телеграммы...А что с лошадью»?
Несмотря на полноту, Тафт был ловким танцором, хорошо играл в
теннис, почти ежедневно ездил верхом, увлекался игрой в гольф и охотно
посещал бейсбольные матчи.
Его жена неплохо музицировала и задолго до Жаклин Кеннеди ввела в моду
президентские
приемы, на которые приглашали, как бы сегодня сказали, «творческую
интеллигенцию». Из совместных с мужем зарубежных поездок она вынесла
умение наслаждаться цветением японской вишни и звуками музыки под
открытым небом. Именно госпоже Тафт американская столица обязана
посадками сакуры и музыкой в парке над Потомаком.
Все сказанное рисует образ доброго
малого, не испорченного властью, наделенного сердцем, открытым добру.
Однако не зря считается, что «хороший человек -
не профессия». По данным одного из опросов, Тафт входит в десятку
наименее популярных американских президентов. Почему? Ведь не
скомпрометирован нечистоплотностью по отношению к политическим
противникам. Не замешан ни в секс-, ни в какие-либо иных скандалах и «гейтах».
Говорят, в отличие от блестящего Тедди Рузвельта, Тафт не умел
пропагандировать свои достижения, неспособен был, что называется, «подать
себя». О своей администрации он сам отзывался так: скучная, неинтересная,
не привлекает внимания, не вызывает чьего-либо энтузиазма. Однако тут же
замечал: «После того как я отошел от этой работы, я оглядываюсь назад с
некоторым удовольствием, потому что сумел что-то сделать для
общественного блага».
© Л.Борщевский
НАЧАЛО
ВОЗВРАТ |
|
|