ВОЗВРАТ                                       

   
  
Февраль 2013, №2   
   

      Документальное исследование____                              Яков Верховский, Валентина Тырмос    

  

          «ГОРОД  АНТОНЕСКУ»                               

Предыдущая публикация - №1 2013г.                
  

  


                                                              Действие шестое:

                                        Еще до «ВАНЗЕЕ»!..                         

     
 
                                   Зондеркоммандо «SK-10a» задерживается в Бельцах

 
               Из Бельц евреев погнали в гетто «Рэуцел».
               Приказ об этом, на удивление, был дан самим Антонеску, прибывшим в Бельцы 17 июля 1941-го.
               Нет, конечно же, не из-за жидов прибыл «Красная собака» в Бельцы - такого, как говориться, «добра» у него по всей Бессарабии было достаточно.
               В Бельцы он завернул, чтобы встретиться с командующим 11-й германской армией генералом Ойгеном фон Шобертом, штаб которого в эти дни там располагался.
               Город был почти до основания разрушен бомбежкой, но для Шоберта нашелся все-таки на проспекте им. великого и святого Штефана чел Маре один почти не пострадавший двухэтажный особняк. Здесь и произойдет эта знаменательная встреча двух союзников.
              Ойген Риттер фон Шоберт
- типичный прусский офицер, высокий, худой, с гитлеровской щеточкой усов над верхней губой - вышел навстречу гостю, щелкнул каблуками и дружески протянул руку
                Дружески, мы сказали.
                Может быть, несколько нарочито дружески.
                Ойген Шоберт, также как генерал Хауффе, презирал румын.
                Однако, в отличие от грубияна Хауффе, он был воспитанным человеком и, стремясь не обидеть сверхчувствительного румына, тепло приобнял его за плечи и ввел в дом.

                                
                   
                                                            
    Антонеску и Шоберт
                                                                 Бельцы, 17 июля 1941


             Союзники удобно устроились в уютной гостиной особняка, видимо, в спешке покинутого бывшими владельцами, и завели дружескую беседу на французском, которым владели оба.
              Шоберт предложил гостю молдавское вино, и они подняли бокалы, как водится, за фюрера и за будущую Победу.
               Они, конечно, слышали и выстрелы, и крики за окнами - там, на проспекте Штефана чел Маре, шло убийство. Но это их не тревожило, как не тревожила в те дни и собственная, такая счастливая, как им казалось, судьба.
               Не ведали они, что не видать им будущей Победы, да и самой Победы, впрочем, не будет. Не ведали они, что все уже отмерено, все решено - для них, как и для тех, несчастных, гибнущих на проспекте Штефана чел Маре. Не ведали, что булгаковская Аннушка, как сказано, «уже разлила масло».
                Фон Шоберт не знал, что жить ему осталось менее двух месяцев. Не знал, что уже 12 сентября 1941-го личный самолет его «Fieseler-Storh», совершая вынужденную посадку под Николаевом, угодит на советское минное поле.
                Не знал, что мертвое тело его будет разорвано на куски и разлетится по всей округе, так что даже похоронить его по-человечески вряд ли будет возможно.
                А Антонеску и в самом жутком сне не мог себе представить, что через два с лишним года очутится в … Москве, но не как победитель большевистской России, а как узник Лубянки.
                Но все это будет, конечно, потом.
               Пока же - они смакуют молдавское вино и говорят о дальнейших планах своей победной кампании и, в частности, о планах захвата «крепости Одесса».
                А за окнами особняка, на проспекте великого и святого Штефана чел Маре, идет, продолжается, убийство.
                Бельцы были захвачены еще неделю назад, 9 июля 1941-го.
               Вместе с солдатами 3-й румынской и 11-й германской армиями в город вошел жандармский легион «Бельцы», под командованием майора Михая Бэулеску, и немецкая Зондеркоммандо «SK-10a», под командованием оберштурмбанфюрера Гейнца Зеетцена. Та самая зондеркоммандо, которая кровавым катком прокатится по всему Югу Украины. В октябре 1941-го она будет расстреливать евреев в Мариуполе у агробазы им. товарища Петровского, а в августе 1942-го - в Ростове в Змиевской балке.
               Получив в тот день, 17 июля 1941-го, от Антонеску приказ согнать евреев в гетто, убийцы приложили все силы для скорейшего его выполнения. Уже на следующий день их стали выгонять в Рауцельский лес, где был устроен импровизированный лагерь, или гетто «Рауцел».
[1]
               Но еще до этой трагической даты убийцы изрядно «поработали» в самом городе и многое «успели».
             Прежде всего, они расстреляли группу евреев, якобы, вышедших встречать «освободителей» хлебом-солью. Затем еще несколько человек, которые, якобы, обстреляли (?) немецкий грузовик.
               Но дальше, конечно, нужно было действовать более «методично». А посему был создан юденрат, от которого потребовали предоставить властям списки евреев города.
               Но юденрат (наглость то какая!) предоставить списки отказался.
             Пришлось согнать всех членов юденрата во двор банка «Молдовеняску» и расстрелять их.

                              

                                              Вот они, все двенадцать, перед лицом смерти

              Слева направо: - Симер Титерман, Иосиф Бройтман, Бернард Вальтер, Саша Дьячот, Айзик Шехтман, Шмерл Шохат, Барух Бланк, Сухер Ройтман, Шимон Гринберг, Абрам Грибс, Лейб Головатый, Яков Тененбаум.
                                                        
         Бельцы, 12 июля 1941

                Впрочем, расстреляли только одиннадцать.
      
    Двенадцатому, председателю юденрата, бывшему председателю торгово-промышленной палаты и очень богатому человеку, Бернарду Вальтеру удалось остаться в живых (на фотографии он третий слева - представительный мужчина в белом костюме).
          
  По свидетельству самого Вальтера, его спас «по дружбе» начальник местного отделения сигуранцы майор Агапие.
             
 А убийства между тем продолжались.
           
 Следующую партию евреев, 44 человека, вывезли на грузовиках за город, к каменному карьеру. Их сопровождал все тот же майор Агапие, спасший от смерти Бернарда Вальтера. Только теперь он был в своей подлинной ипостаси и действовал соответственно. Когда евреев выгрузили у карьера, Агапие разделил их на группы и приказал им вырыть себе могилы.
             
 По свидетельству одного из убийц, сержанта Василе Спрынчату, он поставил жидов на колени у края могил (лицом к могилам, спиной к жандармам), засунул два пальца в рот и … свистнул.
               Жандармы разрядили ружья…
              
Но еще до того, как прозвучал залп, один из стоявших на коленях мужчин обернулся, словно желая навсегда запомнить лица убийц.
             
 Испугавшись глаз своей жертвы, Агапие ударом приклада заставил его повернуться лицом к могиле.
               Стрелять человеку в спину легче.
               Также, наверное, как и убивать безликие «номера».
               После войны при раскопках могил у каменного карьера вместе с останками людей были найдены камни, покрытые черно-бурыми пятнами. Камнями добивали тех, кто после расстрела, все еще подавал признаки жизни.

                А уничтожение евреев в Бельцах между тем продолжалось.
             
 На Кишиневской улице в синагоге сожгли живыми около 300 женщин и детей. Почти столько же евреев-мужчин расстреляли во дворе Крестьянского банка в Слободзее. Во дворе распивочной Переца на проспекте Штефана чел Мааре расстреляли 12, и еще 7 в одном из дворов на Церковной улице.
              
 И еще… И еще…

ИЗ РАПОРТА КОМАНДИРА ЗОНДЕРКОММАНДО «SК-10а»
ОБЕРШТУРМБАННФЮРЕРА СС ХЕЙНЦА ЗЕЕТЦЕНА


ОПЕРАТИВНЫЙ РАПОРТ №25

17 июля 1941

Совершенно секретно

              Зондеркомандо «SК-10а» задерживается в Бельцах.
              [Здесь и далее выделено нами - Авт.]
              Разрушения оказались более серьезными, чем предполагалось…
            
 В последние дни снова имели место серьезные эксцессы румынских солдат против евреев.
              Точное число убитых при этом евреев установить невозможно, но предположительно их было больше сотни.
          
  Вечером 10 июля румынские военные власти согнали вместе около 400 евреев различного возраста и обоего пола, чтобы расстрелять их за нападение на румынских военнослужащих. Достойно осуждения, что техническая подготовка этого плана оказалась недостаточной...
              У румын нет никакой системы в обращении с евреями.
             Не может быть возражений против многочисленных казней евреев, если эти казни организованы надлежащим образом.
           
Однако румыны обычно оставляют тела казненных на месте расстрела и не закапывают их.
           
 В связи с этим Эйнзатцгруппе выпустила для румынской полиции инструкцию, предписывающую действовать более упорядоченно.
         
 За нарушение приказов полиции безопасности и за нападение на немецких военнослужащих в ходе карательной акции были уничтожены члены юденрата в Бельцах, а также другие евреи, всего 45 человек . [2]

             
Убийство евреев в Бельцах совершалось с каким-то особенным садизмом.
            
 И невольно возникает мысль, уж не связано ли это с тем, что именно в эти дни в городе находился Гейдрих.
              Гейдрих? Сам начальник Главного Управления Имперской безопасности группенфюрер СС Рейнхард Гейдрих?
              Да какими судьбами?

                                                                                                              
                                         
 
     Рейнхард Гейдрих - пилот Люфтваффе
    
                                                             Бельцы, июль 1941

             Дело в том, что Гейдрих, этот удивительный во всех смыслах человек, был не только профессиональным убийцей, не только профессиональным автогонщиком, но и профессиональным летчиком. В качестве летчика-истребителя Люфтваффе любитель острых ощущений группенфюрер СС совершал разведывательные полеты над Англией, участвовал в воздушных боях над Францией, и, в конце концов, оказался на Восточном фронте. Здесь он даже собственноручно сбил три советских самолета, за что получил от фюрера Железный Крест.
              Так вот, с 14 и по 22 июля 1941-го, в те самые дни, когда решалась судьба евреев Бельц, Гейдрих находился в городе.
            Прославленная 77-я эскадрилья Люфтваффе, к которой был приписан этот необычный пилот, базировалась на только что восстановленном маленьком аэродроме, неподалеку от собора Святого Николая, где несколько дней назад, как говорят, расстреляли десяток евреев.
             Какую роль сыграл палач Гейдрих в убийствах евреев Бельц?
             Об этом история умалчивает.
             Возможно, что и сыграл.
             Впрочем…
             Оберштурмбаннфюрер СС Зеетцен и румынские варвары - майоры Бэулеску и Агапие и без помощи Гейдриха отлично справлялись. Да и «Красная собака» Антонеску помог им закончить «очистку» города, дав приказ о выгоне евреев в гетто «Реуцел».
             О том, как это происходило, оставил воспоминание некто Георгиу в изданном им в том же 1941 году в Бухаресте мерзком опусе «Горящие берега Днестра»:
             «Город Бельцы в пепле. Евреи обречены на смерть…
             Вот они, те, которые до смерти ненавидели нашу страну и наш народ. Они ползут под конвоем в раскаленную жару, как какие-то тени из подземелья. Безжалостное солнце палит над ними и над сожженным городом, тлеющим на горизонте…
              Я пытаюсь приблизиться к колонне, но отвратительный запах сдерживает меня.
             Каждый раз, когда жиды оглядываются в сторону города, в их глазах затаенная дьявольская радость. Вот они
- разрушители, проходящие перед делом рук своих, перед развалинами дымящегося города.
              Похоже, что у колонны нет конца. Никогда бы не подумал, что я буду когда-нибудь присутствовать при таком отвратительном шествии.
              Нет никого, кто мог бы описать вид тысяч евреев, шагающих на фоне разрушенных Бельц».


               Евреев Бельц гонят в гетто «Рэуцел».
               Гонят на смерть.
               В одном из списков, составленных известным исследователем Катастрофы евреев Бессарабии доктором Дориной Шлаен, значатся имена 1.093 евреев, «подлежащих заключению в гетто «Рэуцел»».
               Со слезами на глазах мы проанализировали этот список.
               Почти половина были детьми.
               Изуверы гнали на смерть 434 ребенка!
              Семнадцать несчастных матерей шли в гетто с четырьмя, пятью и шестью детьми. Шестеро детей: Шимон, Рахман, Хаим, Шмиль, Туба и Рося
- шли не с матерью, которой, наверное, уже не было в живых, а с престарелой бабушкой.
              А шестеро других малышей: Хуна, Зисель, Мотль, Хава, Лейб и Дора, как видно, уже потеряли всех своих близких, и теперь каждый из них тащится в «Рэуцел» совсем один.
              Сегодня гонят на смерть евреев Бельц.
              А Антонеску с фон Шобертом уже строят планы захвата Одессы.
              Завтра, на смерть пойдут дети Одессы.
             Десятилетний Янкале со своей мамой пойдет на бойню в Дальнике, пятилетняя Ролли с родителями - в Тюрьму на Люстдорфской дороге. А пятилетняя Олечка Полищук из дома №25 по Каретному переулку, так же как маленькая Хуна из Бельц, пойдет на смерть без мамы и даже без бабушки. Пойдет на смерть одна одинешенька.

                В гетто «Рэуцел» на первом этапе оказалось примерно 2.800 евреев.
               Но с каждым днем число их росло, потому что туда пригоняли отловленных на дорогах, или найденных в различных укрытиях: в погребах, на чердаках, в развалках домов, в стогах сена…
                А все это, так называемое гетто, состояло из шести небольших бараков, в каждый из которых втиснули по 100 человек. Остальных разместили в противотанковых рвах, перекрытых ветками деревьев, или прямо под открытым небом на лесных полянах. Пищи не было никакой, да и достать ее было неоткуда.
               За нехваткой жандармов, гетто охраняли солдаты 3-й румынской армии, и именно они, солдаты, обращались с людьми самым зверским образом. Измывательства и пытки превосходили всякое воображение. Именно так говорит об этом бессменный секретарь Федерации еврейских общин Румынии Мататиас Карп в своей «Черной книге»: «Обо всем, что касается гетто «Рэуцел», идут слухи, что измывательства над евреями превосходят всякое воображение даже по меркам обычных румынских зверств...»
[3]
              
 Итак, Бельцы были полностью очищены от евреев.
              
 Более 15 тысяч из них погибли. Частью в самом городе в первые дни оккупации, частью в гетто «Рэуцел», а остальные в Тренснистрии, куда вскоре были депортированы.
               Но это были не все евреи, проживавшие перед войной в Бельцах. Около 5 тысяч человек все-таки сумели бежать из города и укрыться в окрестных селах. Что стало с ними?
              Изуродованные их останки погребены в братских могилах на окраинах сел Александрены, Цыплешты, Марандены…
              Изуродованные их останки погребены в каменном карьере на окраине села Пепены…

                                                                Пепенское зверство
 

               Трудно сравнивать зверства.
               Большее зверство… Меньшее зверство…
              И все же зверство, совершенное в селе Пепены, кажется одним из самых чудовищных и не поддающихся человеческому пониманию. И это потому, что осуществляли его не немецкие убийцы из Зондеркоммандо «SК-10а» и даже не румынские жандармы из легиона «Бельцы», а сами жители Пепен - соседи и друзья евреев, люди, которые прожили рядом с ними долгие годы, даже, наверное, целые поколения [4].
            
 Черным пятном легло это зверство на всех жителей Пепен, на тех, которые участвовали в убийстве, на тех, которые не участвовали, и, даже на всех их потомков.
            
 Не случайно более полувека это бесчеловечное зверство было окружено стеной молчания. Не случайно о нем мало кто слышал.
             
 Итак, вот что произошло в Пепенах 13 июля 1941-го.
               В этот день по указанию начальника местного жандармского поста плутонера Иона Бордей все евреи села и находившиеся в те дни в Пепенах беженцы из Бельц и Теленешт - 326 человек - были заперты в здании примарии, превращенном в нечто типа гетто.
             
 Дряхлые старики, грудные дети, беременные женщины…
              Все они трое суток в полном смысле этого слова подыхали в тесном подвале без воздуха, без пищи, без воды…
               А потом началось самое страшное.
             Свидетельствует Аарон Заславский: «Вечер… Командир поста Ион Бордей с гранатой в руке подходит к зданию, где заперты евреи. Именем маршала Антонеску объявляет всем евреям - «врагам румынского народа» - смертный приговор и бросает в окно гранату…
               Трудно даже представить себе, что за этим последовало.
               Жандармы стреляли. Беззащитные люди в панике старались убежать, их нагоняли пули.
                Раненых добивали вилами местные бандиты.
               Всю ночь длилась эта кровавая бойня. За многие километры от села слышны были жуткие леденящие душу звуки…»


               Аарон Заславский, бывший долгие годы председателем местного колхоза и, видимо член компартии, не желая, по его словам, «обижать» односельчан и «щадя» их детей и внуков, в своем свидетельстве опускает главное: всю «грязную работу» в ту дикую ночь выполнили жители Пепен.
              Не «местные бандиты», как Заславский пытается их назвать, а именно жители. Многие, слишком многие, жители Пепен участвовали в убийстве.
               Это они, жители Пепен, из ружей, врученных им жандармами, стреляли через окна в переполненный евреями подвал.
               Это они, жители Пепен, в конце концов, ворвались в подвал, в самую гущу людей, и стали бить и колоть людское месиво - вилами, цепами, кольями, мотыгами.
               Кто, чем мог…
               Или, что кому попалось под руку, когда он шел, бежал, на этот «подвиг».
              Заславский не желает «обижать» односельчан и «щадит» их детей и внуков. А, может быть, он просто боится за свою жизнь?
              Не случайно ведь эти, такие, скажем сегодняшним языком «политкорректные», воспоминания при жизни Заславского не были опубликованы. Не случайно ведь, после смерти Заславского вся семья его, вдова и взрослые уже дети, покинули Пепены.
               И вряд ли случайно, последний, оставшийся в живых свидетель убийства (чудом спасшийся ребенком из кровавого подвала), да и фактически последний, оставшийся в Пепенах еврей
- Михаил Талпалацкий - в 90-е годы был убит неизвестными в своем доме.
               Убийство в Пепенах, тогда в 1941-м, продолжалось до часу ночи, а когда все было кончено, трупы евреев вытащили из подвала, погрузили на несколько десятков каруц (заботливо пригнанных к примарии все теми же жителями Пепен) и вывезли за село в каменный карьер.
              Да, вот еще
- перед погрузкой трупы тщательно «проверяли» и, если возникали подозрения, что человек все еще жив, его добивали.

ИЗ АКТА СЫНЖЕРЕЙСКОЙ РАЙОННОЙ КОМИССИИ
ПО УСТАНОВЛЕНИЮ ЗЛОДЕЯНИЙ

27-29 марта 1945

              Путем опроса очевидца Чабана В.Д. установлено, что убитые были в большей части раздеты до гола и имели ужасный вид: а. переломы рук и ног; б. пробиты черепные коробки; в отсутствие рук и ног вообще.
              Кроме того, Чабан В.Д. сообщил о том, что, когда он закапывал трупы убитых, то в массе, находящейся в канаве, он мог опознать только Талпалацкого Зися, в возрасте примерно 70 лет, установить других ему не представилось возможности, так как трупы были изуродованы до пределов неузнаваемости….


              Историю зверства в Пепенах невозможно закончить, не рассказав о судьбе одного двенадцатилетнего мальчишки.
            Среди евреев, заключенных в подвале примарии, находилась семья богатых торговцев братьев Клингеров - Аврума и Давида.
              Клингеры - VIP-персоны - содержались отдельно от остальных евреев и в один из дней, еще до бойни, им разрешили покинуть подвал и отправиться в Бельцы, якобы, для встречи с префектом. Погрузив пожитки на подводу местного крестьянина Думитру Поникэ, вся семья - восемь человек взрослых и детей в сопровождении двух жандармов
- выехали в направление Бельц. Но не успела подвода отъехать на несколько километров от села, как Поникэ и жандармы напали на Клингеров и стали их избивать.
                Все Клингеры были убиты.
               И только двенадцатилетнему сыну Давида в общей суматохе удалось убежать. Вначале он спрятался на кукурузном поле, а с наступлением темноты добрался до стоянки местных чабанов, которые, зная его отца, накормили ребенка и уложили его спать.
                А в это время в Пепенах все еще продолжалась бойня…
                Но, когда, около часу ночи, все было кончено и трупы убитых евреев вытащили из подвала и увезли, в наступившей тишине в Пепены вошел отряд (не правда ли, невероятно?) советских партизан!
               Партизаны пробыли в селе всего несколько часов. Но успели услышать, да и увидеть достаточно. Они успели освободить из-под стражи и увести с собой нескольких сельских активистов, арестованных за сотрудничество с советской властью: Дмитрия Додона, Валентина и Анастасью Колодзейских и других. Успели унести на носилках раненного советского бойца, которого все это время укрывала местная фельдшерица.
              
 А вот двенадцатилетнего сына Давида Клингера они с собой не взяли. Не взяли, хотя всему селу было известно, что спрятавшегося у чабанов мальчишку ожидает смерть.
             
 На рассвете за мальчиком пришел Василий Поникэ, брат Думитру Поникэ, того самого возницы, который участвовал в убийстве семьи Клингеров.
              
 Василий Поникэ привел «маленького иуду» в село, на жандармский пост, как раз в тот час, когда жандармы завтракали. Один из них, по фамилии Борщ, прервал трапезу, взял мальчика за руку, подвел к забору и дважды выстрелил ему в живот. Сделав это черное дело, он вернулся к столу и продолжил завтрак.
              
 Двенадцатилетний еврейский мальчишка, имени которого мы не знаем, стал еще одной жертвой Пепенского зверства.


                                                             Лучше не спрашивать

               Одним из последних было создано гетто в Черновцах.
              Хотя Черновцы были «освобождены» румынами еще 5 июля 1941-го, вопрос о создании здесь гетто возник только в конце сентября.
               Задержка, видимо, была вызвана тем, что в Черновцах в эти дни скопилось около 50 тысяч евреев, и для такого множества людей трудно было найти подходящее место под гетто.
              Но теперь, после подписания соглашения «Хауффе-Тэтэряну», встал вопрос о депортации этих евреев в Транснистрию, а посему понадобилось для подготовки к депортации все же как-то их сконцентрировать.
               Как утверждает в своих воспоминаниях примарь города Траян Попович, вначале он, якобы, решительно возражал против создания гетто. Но после оказанного давления, вынужден был согласиться и даже представил план своих действий, который, в виду его особой важности, был утвержден самим маршалом Антонеску.
               Евреев Черновцов согнали в гетто, организованного в районе так называемого Нижнего города.
                А еще через несколько дней, 10 октября 1941-го, Поповича вызвали к губернатору и потребовали начать депортацию.
               По словам примаря, он был потрясен и, не обращая внимания на присутствие
главного военного претора генерала Иона Топора, ответственного за очистку «освобожденных» территорий, разразился пламенной речью: «Домнуле губернатор, - якобы, сказал он, - французская революция, которая дала человечеству права и свободы, лишила жизни 11.800 человек, а вы находитесь в шаге от того, чтобы отправить на смерть 50 тысяч…»
               Пламенная речь Поповича, как известно, не помогла, и 12 октября 1941-го, в день еврейского праздника Суккот, первый «конвой» евреев - шесть тысяч человек, вышел из Черновцов в Транснистрию. Говорят, что во главе «конвоя», неся свитки Торы, шел хасидский раввин Ахарон бен Менахем Нахум.
               И все же, видимо, действительно много сил приложил Траян Попович для спасения евреев Черновцов, и 20 тысяч из них так и не были депортированы.
               Честь ему и хвала, конечно.
               Только…
               Только немного странно, что в своих воспоминаниях, которые он, сын священника и сам верующий человек, называет «Исповедь», нет ни слова о зверствах, осуществленных «освободителями» сразу же после захвата Черновцов.
               Не мог же примарь «не заметить» этого ужаса?
               Странно, не правда ли?
              Захват Черновцов, столицы Северной Буковины, был первой значимой победой объединенных немецко-румынских воинских сил.
               Вслед за солдатами 11-й германской и 3-й румынской армий, в город, как водится, вошли убийцы Зондеркоммандо «SK-10b», под началом штурмбанфюрера СС Алоиза Перстерера, и румынский жандармский легион «Хотин», во главе с майором Трайаном Драгулеску.
               Говорят, что «благороднейший» человек, командующий 3-й румынской армией генерал Петру Думитреску, разрешил всем, вошедшим в город войскам по средневековым законам трое суток грабить и убивать его жителей.
               Можно подумать, что без его разрешения они бы этого не сделали!
               Но вот что удивительно: по свидетельству очевидцев, убийством евреев Черновцов в эти дни занимались все, кому не лень, кроме … жандармов из легиона «Хотин». Им, как ни странно, запретил это делать их командир майор Драгулеску.
               Он, говорят, был, как будто бы, «расположен» к евреям и даже женат был, как будто бы, на еврейке.
               Но тогда, почему вдруг он стал командиром жандармского легиона?
               Да боялся он очень, панически боялся отправки на фронт!
               После войны, когда Драгулеску был арестован, жена-еврейка пыталась спасти его - доказать непричастность командира жандармского легиона к убийствам. Но не успела. Драгулеску, как многие его соратники, внезапно во время следствия умер «по болезни».
             Правда, тогда, в Черновцах, в 1941-м, команда Алоиза Перстерера прекрасно справилась и без Драгулеску, тем более, что ей «помогали» местные подонки. Уже в течение первых суток было убито около 600 человек. Их трупы сбросили в три специально выкопанные для этого ямы на еврейском кладбище.
              И в последующие дни убийства продолжались. Было расстреляно много врачей, адвокатов, много молодежи - всего более полутора тысяч человек.
                Улицы города покрылись трупами, кровью окрасилась земля и, казалось, что кровью окрасилось небо - это зарево заката смешалось с заревом горящей главной синагоги…
               Пройдет около трех лет, и в сентябре 1944-го в освобожденный от оккупантов город Черновцы случайно попадет военный корреспондент газеты «Красная звезда» Константин Симонов.
[5]
              Город лежал в развалинах. И хотя эти развалины были, конечно, не первыми, виденными Симоновым за годы, проведенные на фронтах войны, они почему-то потрясли его.
              Каким-то «седьмым чувством» он вдруг почувствовал, понял, что здесь, в этом мертвом городе, на этих пустынных улицах, в этой сожженной еврейской синагоге, произошла ужасная трагедия. И что-то толкнуло его узнать подробности этой трагедии. Узнать, как говориться, из первых рук, от очевидца, от участника, если только, конечно, он остался жив.
               Оказалось, что жив…
             
 Симонов: «Я увидел сожженное здание синагоги и понял, что, пожалуй, никто не расскажет мне с большей осведомленностью о судьбе еврейского населения, чем какой-нибудь раввин, если только он жив. Оказалось, что жив…»
            
 Писателя проводили на окраину города, в один из самых бедных еврейских кварталов. Он поднялся по узкой темной лестнице на третий этаж и постучал. Дверь отворилась…
              За простым деревянным столом над толстой книгой в кожаном переплете сидел очень старый человек с длинной седой бородой и спутанными седыми волосами под черной ермолкой.
               Симонов был смущен: старик показался ему похожим на средневекового алхимика, не хватало только реторт и тиглей.
               Преодолев смущенье, писатель объяснил цель своего прихода.
               Старик поднял на него голубые, неожиданно молодые, какие-то даже детские, глаза и сказал: «Я могу рассказывать о страданиях моего народа за эти тридцать три месяца тоже тридцать три месяца. Потому что каждая минута приносила столько страданий, что о ней надо рассказывать хотя бы минуту…»
               И он рассказал…
               То, что Симонов записал, якобы, с его слов, мало напоминает те страдания, которые, как мы уже знаем, выпали на долю евреев Черновцов.
              Но рассказ этот, видимо, был так ужасен, что писатель не счел возможным опубликовать его в «Красной звезде».
               Такое тогда было время: негоже, наверное, было советскому писателю и военному корреспонденту «расписывать еврейские страдания».
               Не открыл он и имени раввина, а только то, что произошло при прощании.
             
 При прощании раввин спросил писателя: «Вы, наверное, думаете, что мне очень много лет? Вы не ошиблись, мне, действительно сто лет. Но тридцать три месяца назад мне было только пятьдесят два…»
            
 После этих, достаточно странных слов, старик открыл ящик стола и вынул хранившийся там бумажник, а из него - небольшую потертую фотографию.
             
 С фотографии на писателя смотрел совсем еще не старый, улыбающийся человек. Рядом с ним была красивая женщина и двое детей.
                «А где они сейчас?», - спросил писатель.
                Старик не ответил.
                Он, молча, вложил фотографию обратно в бумажник и со стуком захлопнул ящик.
                И Симонов внезапно понял, что лучше бы было не задавать этого вопроса.
               Мы не знаем, где погибла красавица жена и двое детей молодого еврейского раввина - в своем уютном доме, на улице родного города, или же по дороге смерти в Транснистрию.
               Но, если им «посчастливилось» покоиться в земле, то пусть эта земля будет им пухом…

     
Библиография

[1] Сборник «Противостоя забвению», редактор-составитель Д.Шлаен, Кишинев, 2005
[2] «Уничтожение евреев СССР в годы немецкой оккупации, 1941-1944», ЯД ВА-ШЕМ, Иерусалим, 1991
[3] Matatias Carp, “ CARTEA NEAGRA”, 1940-1944, Bucuresti, 1947
[4] Сборник «Ни давности, ни забвения…», редактор Д. Шлаен, Кишинев, 2004
[5] Константин Симонов, «Собрание сочинений». Изд. «Художественная литература», М., 1983

                                                                                                         © Я.Верховский, В.Тырмос

                                                               Продолжение следует
НАЧАЛО                                                                                                                                                                   ВОЗВРАТ

Об авторах и их предыдущих публикациях  в Тематическом указателе в рубрике "История"