Бедные русские девочки    

    Неразлучные подружки Маша и Галя стояли около витрины престижного парфюмерного магазина и страдали. Они страдали уже целый час - пятнадцать минут около кондитерского магазина, десять - около лотка с цветами. Три минуты около ларька с компакт-дисками, потом    - очень долго - страдали внутри дорогого бутика. Так откровенно страдали, что их даже попросили выйти на улицу и не отпугивать покупателей.
    - Вот этот лак был бы мне очень-очень кстати. - страдала Галя.
    - А мне - вот эта помада… ой, мама, посмотри на цену! Убиться можно.
    - Можно. - Тяжело вздохнула Галя. Воцарилось молчание.
   - Вот если бы добрая фея увидела нас, таких красивых, лишенных хорошей косметики, и подарила бы нам по тюбику-другому этой замечательной помады…
   - Конкретизируй свое желание. Фей не бывает. Желания всегда сбываются, надо только правильно желать! Во-первых, кто может подарить нам дорогую помаду?
    - Любимый…
    - Хиппи волосатый твой любимый. А мой вообще… бросил.
    - Спонсор…
    - Это что-то типа феи. Спонсоры клюют на девочек, которые одеваются в дорогих магазинах и покупают дорогую косметику. Интересно, зачем таким девочкам спонсоры? Дальше. Нам нужны реальные претенденты на роль доброй феи.
    - Может быть, иностранцы?
   Маша посмотрела на Галю. Галя посмотрела на Машу. Галя произнесла волшебное слово "бля", после которого исполнялись все ее желания, и…
    - Вы говорите по-английски? - спросил кто-то по-английски.
   Подружки отлипли от витрины. У них за спиной стояли типичные иностранцы - толстый бодряк с лысой лоснящейся башкой и худой-типичный-буржуй, в заграничных очках и в шортах… Ни один русский мужчина, способный купить себе такие умопомрачительные очки не станет ходить в шортах по Невскому проспекту.
    - Конечно! - закричала Галя.
    - Да, - тихо сказала Маша.
   - Тогда не могли бы вы подсказать нам, где мы находимся? - и иностранцы начали разворачивать карту. Маша схватилась за один угол, Галя - за другой, и движение на Невском проспекте временно приостановилось. Контакт был установлен.
   - Понимаете, мы живем в гостинице, - рассказывали на ходу иностранцы, - И вот решили выйти погулять. А потом заблудились.
   - А мы живем в большой… как это по-английски… в большой общей квартире. В ней живет еще 10 семей. У нас общий туалет и общий душ. Вода только холодная.
   - Сами мы не местные, - подсказала Маша по-русски.
  - Это они не местные, - огрызнулась Галя, - Молчи или помогай мне охмурять толстые кошельки. Маша замолчала. А Галя стала живописать все тяготы и ужасы житья-бытья в одной комнате с 12-ю вечно голодными родственниками.
Иностранцы были в шоке.
   - Наверное, вы беженцы из Чечня? О, мы читали об этом в наших газетах! Это так ужасно, мы даже хотели послать к вам наши миротворческие войска. Мы - это я и мои друзья, Билл и Оскар. Мы частенько заседаем в ирландском баре. В нашем квартале есть отличный ирландский бар! Мы надираемся, как ирландцы!
   - А откуда вы? - на всякий случай поинтересовалась Галя.
   - Я - из Америки, - самодовольно сказал толстяк, - А этот бедняжка из Швеции. Такая холодная страна! Олаф мой партнер по бизнесу.
Худой типичный буржуй дипломатично засмеялся. Потом заговорил - с ужасным скандинавским акцентом, но вполне доступно и доходчиво:
   - Он шутит. Просто я время от времени отсылаю Марку по интернету картинки с девочками, а он мне - анекдоты. Вы знаете об интернете?
   - Конечно знаем! - обиделась Маша.
   - Дура, мы нищие, - зашипела на нее Галя. И тут же перешла на английский, - Мы знаем о нем, потому что читали в газетах. Это ужасно! Там вирусы! Мы с Машей даже хотели ввести туда миротворческие войска.
   - Бедные девочки! Вы никогда не были в интернете?
   - Никогда. Мы даже в ресторане ни разу не были.
   - Бедные русские девочки! А мы как раз собираемся завтракать. Мы вышли из гостиницы и отправились на поиски бара. Мы нашли бар, но там было только русское пиво. Мы не стали пить русское пиво, потому что вчера Олаф попробовал русского пива и… ха-ха-ха, Олаф, ты помнишь, что было вчера?
   - Да, это было ужасно.
    - Мы знаем очень хорошее место недалеко отсюда - Макдоналдс, - сказала Галя.
   - Вы что, спешите? - удивился Марк, -Вы хотите поесть быстрой пищи? А мы бы хотели пойти в какой-нибудь хороший бар, посидеть там, поговорить…
    И они пошли в хороший бар.
    - По-моему, это свинство с нашей стороны - есть на их деньги, - сказала Маша.
   - По-моему, это свинство с их стороны - тратить столько денег на жратву, когда можно купить нам подарков.
   - Ты что? Какие подарки?
   - Не говори со мной. Говори с ними. А то они решат, что нам вдвоем интереснее.
   - Но ведь так оно и есть!
   - Им об этом знать не надо, - Эй, сэр, а расскажите нам про своего нового президента!
Марк рассказал про своего президента. Было очень скучно, но за это время Галя успела выпросить у Олафа сигареты вместе с зажигалкой насовсем.
   - А нашего президента зовут Путин!
   - Неправильно говорить Put in. Правильно - Put on, - сказал Олаф. Марк деловито заржал и стал долбиться дряблым животом об добротный дубовый стол.
   - Олаф веселый парень! Но знайте - он режет мертвых людей!
   - Что? Мы правильно вас поняли?
   - Конечно. Он режет мертвых людей, чтобы узнать причину их смерти.
   - Патологоанатом, - сообразила Маша.
   - Если мне хорошо заплатить, я могу разрезать и живого. Тогда я сразу буду знать причину его смерти. Марк предлагает разрезать его глупого шефа. Он не разрешает Марку есть чипсы на рабочем месте.
   - Какая гадость! И при этом трескают почем зря, и хоть бы что! - расстроилась Маша, - А я теперь не смогу есть, и этот замечательный салат, за который они заплатили столько денег, пропадет.
   - Я смогу, - успокоила ее Галя, - И я доем твою порцию.
   После завтрака (в 12 дня, как в лучших домах Филадельфии), туристов понесло смотреть достопримечательности.
   Маша и Галя, в неудобных босоножках на высоких каблучках, скакали вслед за добрыми иностранными дядюшками через перекопанные улицы в районе Сенной, через булыжники Петропавловки, через гравий, рассыпанный около канала Грибоедова и болтали, болтали, болтали.
   - Какие жуткие, неудобные туфли! - застонала расчетливая Галя на английском.
   - Бедные русские девочки! Мы купим вам кроссовки, - повелся Марк.
   К кроссовкам понадобились футболки и шорты - так решил спортивный Олаф, а спонсировал щедрый Марк.
   - Я такого барахла на любой раскладушке куплю, - бесилась Галя, разглядывая обновки и с ненавистью вспоминая, сколько денег выложили туристы за эти бесполезные шмотки. И какое умопомрачительное платье висело в магазине. Маша тоже думала о платье. Но платье к кроссовкам не подходило.
   Потом Олафу заблажило посетить магазин, в котором продавались дорогущие курительные трубки.
   - Он их коллекционирует, - пояснил Марк, - А я коллекционирую компактдиски с красивыми девочками на обложке.
   - Вы их слушаете? А кто ваша любимая певица? - спросила Галя, чтобы и турист тоже немного поговорил.
   - Слушаю ли я диски? Нет, я их не слушаю. Я их коллекционирую!
   Маше тоже хотелось дисков, с пиратскими игрушками и с фотографиями котят, но зачем Галка сказала, что они не ведают интернета и живут в коммуналке? Кто же поверит, что интернета у них нет, а компьютер вот есть. Причем, у каждой свой. Ну, или почти свой. Семейный.
   Олаф купил трубку и тут же ее набил прилагавшимся к покупке бесплатным (а на самом деле - жутко дорогим) табаком.
   - Девочки, объясните своим… друзьям - (каким это было сказано тоном!), - что курить в магазине нельзя! Нельзя! Выходите на улицу.
   - Они иностранцы. Иностранцам можно, - сказала Галя.
   - Тут все иностранцы. Нормальные люди сигареты курят.
   - Нрмальные люди вообще не курят, - тихо сказала Маша.
   - Ага, спортсменки? Конный спорт в особо тяжелом весе? А вы сегодня вечером уже заняты?
   - По-моему, нас принимают за проституток! - возмутилась Маша .
   - В этом рубище? - Галя выразительно ткнула пальцем в обновки.
   - Да, да, ты совсем как моя младшая дочка! - умилился Марк, - Она тоже ходит в шортах и в футболке и не признает косметику.
   - Воображаю лошадиную морду его дочечки, - зашипела Галя - и снова перешла на английский, - А у нас на косметику нет денег. А то бы мы красились.
   - Бедные русские девочки! - всплеснул руками Марк. Олаф выпустил из носа весьма сочувствующее колечко дыма. Ему тоже было жалко бедных русских девочек, но еще больше - своих буржуйских денег.
   - Вот здесь продается неплохая помада, - сказала Маша, когда вдали замаячили вожделенные витрины, возле которых столько было выстрадано.
   - По-моему, мы уже были сегодня здесь, - произнес Марк, с сомнением разглядывая место утренней встречи.
   Олаф ничего не заметил. Олафа с трубкой оставили дымить на улице.
   - Вообще-то он курит сигареты. Но трубки всегда опробует, чтобы не подсунули брак, - откровенничал Марк, - Я не курю и не пью кофе. Мой доктор запретил мне. А вы пьете кофе?
   - Только когда нас угощают.
   - А чем вас сейчас угостить?
   - Вот этой помадой.
   - Вы будете есть помаду? - в притворном ужасе закатил свои поросячьи глазки Марк, - Когда я был молодой, я сидел на диете и ел совсем мало помады - только ту, что была на губах у моей подружки.
   - Вот тупое дерево, - расстроилась Маша. Она уже пыталась поговорить с добрыми дяденьками о музыке, литературе, заграницах, в которых они побывали. Ответы были односложными. Музыка… у них, в Швеции, очень мало музыкальных групп. А у вас в России совсем нет. Бедные девочки, вы слушаете иностранную музыку! Литература… Вы знаете, кто самый известный писатель в мире? Какой еще Пушкин? Что еще за Достоевский? Достоевский - это классная пивная вон там, можно зайти, а граф Пушкин - это такой мужик из фильма про Джеймса Бонда. Вы смотрели Джеймса Бонда, или у вас нет даже телевизоров? Бедные русские девочки. Вы даже не знаете самого популярного в мире писателя - Стивена Кинга! Другие страны… О, мы были во многих странах. Там улицы чище чем у вас. Не такие чистые, как в Швеции или Америке, но все же. Да, и, конечно, нигде не бегают бездомные собаки. И нищие не просят денег. И улицы не раскурочены…
   - Да. Да, у нас очень плохо. Все очень плохо. Мы очень бедные. Наша страна очень бедная, нас все обманывают и обкрадывают! - твердили в ответ бедные русские девочки.
Наконец, вожделенная помада, вместе с не менее вожделенным лаком для ногтей и совершенно бесполезными косметичками "в довесок" перекочевали с прилавка в сумочки наших героинь. Удивительное дело - эти девчачьи сумочки. Казалось бы - что-то маленькое, воздушное, невзрачное, а сколько подарков могут вместить. Видимо, дело в том, что именно девушки складывают в свои сумочки. Более одной тетрадки в Машину сумку не помещается, так и знайте. И в Галину - не больше одной тетрадки, ну, максимум, две, но тоненьких.
   - Может быть теперь мы продолжим вечер в нашем номере? - спросил галантный, как кобра Олаф.
   - Нет-нет! - поспешно сказала Маша.
   Галя промолчала, но про себя подумала, что, пожалуй, скорее нет, даже Олафу, хоть он и не такой противный, как Марк.
   - Мы не можем с вами пойти, потому что в гостиницы для иностранных гостей не пускают русских. Чтоб мы не завидовали вам и не ругали наше правительство.
   - Бедные русские! Как плохо вы живете! Бедная Россия.
   - Поверили, тупые идиоты, кретины буржуйские! - засмеялась Галя.
Олаф и Марк почему-то сделали официальные лица и очень быстро распрощались.
   - Не надо было тебе называть их идиотами и кретинами.
   - Они что, поняли? Я же говорила по-русски!
   - Бедные русские девочки, - говорил Марк Олафу, - такие озлобленные, такие худенькие!
   - Да, пожалуй. Вчерашние украинские были гораздо отзывчивее.
   Вечером подружки сидели на скамейке около Галиного дома и рассматривали подарки добрых дядюшек, кретинов и идиотов.
   - Тебе не кажется, что мы продали родину? - тихо спросила Маша.
   - Угу, - флегматично кивнула Галя, - И, кажется, сильно продешевили.

                                                                                                            ©О.Смирнова