ВОЗВРАТ                                       

   
  
Декабрь 2011, №12  
 

Заметки Нового Света__________   
Виктор Вольский   

АБСОЛЮТНОЕ ОРУЖИЕ                              

    

             Один читатель написал мне, что Герман Кейн нужен Америке, чтобы спасти ее от расизма. Боюсь разочаровать автора этой мысли, но я не могу разделить его оптимистическую точку зрения. Избрание Кейна (не говоря уже о том, что он снял свою кандидатуру) никоим образом не изменило бы ситуацию и не положило бы конец неблаговидной расовой возне в американской политике. До тех пор, пока жива «прогрессивная» идеология (а она, увы, не проявляет никаких признаков одряхления), расовому оружию суждено оставаться гордостью арсенала американских «сил мира и прогресса». И вот почему, как сказал бы вышеупомянутый Герман Кейн.
              Когда президент Никсон упразднил обязательную воинскую повинность, движение против войны во Вьетнаме незамедлительно скукожилось и испустило дух, а вместе с ним рухнули и надежды радикальных лидеров, оседлавших антивоенное движение. Они рассчитывали по ленинскому рецепту «превратить империалистическую войну в гражданскую», произвести революцию и на плечах пацифистов прорваться к власти. Но «прогрессивная» молодежь, которая, как выяснилось, лишь прикрывала радикальными лозунгами шкурные интересы самосохранения, оказалась недоброкачественным революционным материалом. Хуже того, трудящиеся массы продемонстрировали еще меньшую готовность к восприятию «передовой» идеологии. Пришлось вождям несостоявшейся американской революции заново переосмыслять свою стратегию.
             Решение, к которому они пришли, было подсказано еще в 1930-е годы известным итальянским коммунистом Антонио Грамши. Получив время и место для интенсивной умственной работы в фашистской тюрьме, Грамши после долгих раздумий подверг коренному пересмотру постулаты марксистской теории и пришел к выводу, что основоположник ошибался: рабочий класс не есть могильщик капитализма, наоборот - он только и мечтает о том, чтобы выбиться в буржуазию, и в лучшем случае может послужить слепым орудием в революционной борьбе, но отнюдь не ее знаменосцем и главной движущей силой. Это было особенно очевидно в Америке с ее поразительным экономическим динамизмом и социальной мобильностью, где известная формулировка «Мой сын будет владельцем завода, на котором я работаю» отражает заветные чаяния трудящихся.
             Согласно учению Грамши необходимой и достаточной предпосылкой решительных преобразований общества может быть только гегемония революционного движения в сфере культуры. Из этого следовало, что интеллигенции - единственному подлинно революционному классу общества - необходимо установить контроль над школами, университетами, органами массовой культурой и СМИ. Если радикальным силам удастся подчинить своему влиянию общество и повести его за собой по «правильному» пути, если они смогут разложить общество до такой степени, что оно насквозь прогниет и, словно перезрелый плод, само упадет им в руки, революционеры достигнут своей цели и без единого выстрела захватят власть. Усвоив рецепты итальянского коммуниста, американские левые отправились на завоевание командных высот американской культуры. По аналогии с известным этапом развития китайского коммунистического движения они окрестили свое грандиозное предприятие «Великим походом по институтам».
             Но если рабочему классу не суждено стать «могильщиком капитализма», кому поручить эту великую задачу? Если не классовая борьба, какая идея может быть положена в основу революционного движения в качестве его главного мобилизующего начала? Специфика американской истории не замедлила подсказать решение. Поскольку американское общество считает рабство «великим грехом» своей страны, несмываемым пятном на совести Америки, искупление расовой вины станет лозунгом, начертанным на знамени революции, обвинения в расизме станут тараном, с помощью которого революционные силы сокрушат бастионы капитализма.
             Могущественный агитационный аппарат левого движения заработал на полных оборотах. На американцев обрушилась лавина пропаганды. Расизм был объявлен высшим злом и самым ужасным преступлением против человечества, а искупление греха расизма и дискриминации - единственной достойной целью любого человека, прислушивающегося к голосу совести. Все социальные и экономические проблемы процеживались через расовый фильтр, все невзгоды общества выпаривались до расового ингредиента. Под знамена левого движения были призваны его естественные союзники - негритянские националисты, которым было поручено нагнетать расовую напряженность, расковыривать расовые раны, не давая им зарубцеваться. На протяжении десятилетий американский народ приучали видеть в расовом начале суть всех вещей и главное содержание политики. Тактика увенчалась полным успехом и в конечном итоге принесла левым высший приз - Белый дом.
               Так что же произошло бы в том маловероятном случае, если бы Герман Кейн был номинирован Республиканской партией в качестве ее кандидата в президенты, а затем одержал победу над Бараком Обамой на всеобщих выборах? Погасло ли бы пламя расового антагонизма, столь старательно раздуваемое прогрессистами? - Да никогда в жизни! Неужели левые отказались бы от своего самого эффективного оружия только потому, что вместо их ставленника на посту президента оказался другой афроамериканец консервативных убеждений? Капитуляция в расовом вопросе означала бы полный крах «прогрессивного» дела, адепты которого в последние десятилетия возлагали все свои надежды на расовую карту.
               Сложить расовое оружие для левых равносильно одностороннему идеологическому разоружению, которое они абсолютно не приемлют. Исступленно ратуя за умиротворение и односторонние уступки перед лицом внешних врагов Америки, они проявляют редкую агрессивность в защите своих собственных интересов. При этом они даже нередко прибегают к приему, который можно назвать «превентивной односторонностью», приписывая оппонентам свои собственные замысли и отражая несуществующую агрессию.
              Отличным примером может послужить история, в центре которой стоял некий Гэри Сик, член Совета национальной безопасности при президенте Картере. Он объявил, что во время предвыборной кампании 1980 года доверенные лица кандидата в президенты от Республиканской партии Рональда Рейгана на тайных встречах в Европе с иранскими представителями договорились о том, чтобы иранцы до выборов в Америке не отпускали американских заложников, чтобы подорвать шансы на переизбрание президента Джимми Картера. На самом деле, как выяснилось, Картер безуспешно пытался установить связь с Тегераном, чтобы путем уступок склонить иранских правителей отпустить заложников до выборов и тем самым повысить свои шансы. Не может быть, чтобы Рейган не попытался сделать то же самое, решили люди Картера. Не имея никаких доказательств вины оппонентов, они приписали им свои собственные тайные помыслы.
             В расовой политике завязано слишком много интересов, чтобы можно было надеяться на какое-то улучшение. Неужели негритянские политики, чья карьера целиком базируется на расовых претензиях, вдруг возьмут и признают, что Америка достигла поразительного прогресса в области расовых отношений и их политическая позиция утратила основание? Как они объяснят такую метаморфозу своим избирателям, которым они десятилетиями внушали, будто все их беды проистекают из расовой дискриминации, и истерически требовали для них подачек от одолеваемого сознанием своей расовой вины белого общества?
              Неужели левые покорно согласятся, что истек срок годности их самой эффективной тактики, и заключат мир с консервативными оппонентами? Неужели расовые жулики вроде Джесси Джексона и Эла Шарптона, чье материальное благополучие зависит от раздувания пламени расового антагонизма, добровольно слезут с трибуны и отправятся на поиски более честного способа пропитания? Неужели расовые сутенеры и в первую очередь громадный бюрократический аппарат, занимающийся распределением льгот в рамках политики «позитивного действия», объявят, что считают свою задачу выполненной, и удалятся на покой? Рассчитывать на это по меньшей мере наивно. Все они будут сражаться до последнего за свои привилегии и ни перед чем не остановятся ради сохранения столь выгодного для них статус кво.
              Негритянским бойцам «прогрессивной» армии, естественно, была бы поручена роль авангарда в отражении угрозы. Они объявили бы, что победу Германа Кейна ни в коем случае не следует рассматривать как триумф для дела расового равноправия, что на самом деле это поражение, отбрасывающее расовые отношения далеко назад, что Кейн - не «настоящий» представитель черной расы, что он предал свой народ, что он - «Орео» (печенье, черное снаружи, но с белой начинкой - символ расового предательства в глазах негритянских националистов), что он продался «расистской Партии чаепития» и стал орудием реакции...
              Но может быть, негритянские массы, зачарованные перспективой еще одного соплеменника в Белом доме, отказались бы следовать в кильватере своих самозваных «лидеров»? История не дает оснований для такого оптимизма. В 2004 году блестящий Алан Киз, противостоявший на выборах в Сенат от штата Иллинойс Бараку Обаме, набрал аж 8% голосов негритянских избирателей. Правда, на него успешно повесили ярлык «заезжего молодца» (Киза срочно привезли из его родного Мэриленда, когда Дэвид Аксельрод грязным трюком выбил из седла республиканского оппонента Обамы), но это нелицеприятное звание ничуть не помешало Хиллари Клинтон, четырьмя годами ранее успешно баллотировавшейся в Сенат от штата Нью-Йорк.
            Ну хорошо, Киз был чужой. А как насчет Линна Суона, в 2006 году баллотировавшегося в губернаторы Пенсильвании против демократа Эда Ренделла по прозвищу «выжига Эдди»? Суонн, талантливый, образованный человек с прекрасной речью, обладавший опытом государственной работы (он служил председателем президентской комиссии по физической культуре и спорту в администрации Джорджа Буша-младшего), и сверх того не просто знаменитый спортсмен, а легендарный профессиональный футболист, да еще к тому, выступавший за гордость Пенсильвании - команду «Питсбург стилерс». И что же? Он проиграл сопернику, получив 40% голосов, причем за него проголосовало всего 13% соплеменников. Даже самые удачливые республиканские кандидаты из числа афроамериканцев, Кен Блэкуолл из Огайо и Майкл Стил из Мэриленда, в своих неудачных кампаниях смогли набрать лишь по 20% негритянских голосов.
               Так что можно сказать, не особенно опасаясь ошибиться, что и в данном случае негритянская масса прислушалась бы к голосу своих самозванных представителей. Большая пресса с энтузиазмом подхватила бы обвинения «истинных представителей афроамериканской общины» и стала бы настоятельно предупреждать общественность, что избрание на пост президента консервативного афроамериканца ни в коем случае не означало бы победы над расистским злом. Хуже того, трубила бы «Нью-Йорк таймс», а за своим флагманом - и все другие либеральные СМИ, война продолжается, коварный враг лишь изменил тактику и, подобно хамелеону, перекрасился в другой цвет, чтобы обмануть доверчивых обывателей. Ситуация слишком опасна, чтобы можно было успокоиться, необходимо сохранять бдительность и стоять на страже прогрессивных завоеваний. Утрата бдительности смерти подобна! К оружию, граждане!
              В основании всех крупных «прогрессивных» движений лежит рациональное начало. Профсоюзное, феминистское движение, движение геев - все поначалу преследовали разумную и оправданную цель. Но по мере того, как эти движения крепли, мужали и шли от победы к победе, они постепенно перерождались в свою противоположность. Профсоюзы превратились в косную тоталитарную силу, в удавку на горле американской экономики. Феминистские лидеры добиваются лишь привилегий для себя и пренебрегают интересами женщин. Движение геев, добившись полного равноправия, ныне ратует за признание гомосексуализма предпочтительной сексуальной ориентацией. И все три движения стали носителями леволиберальной идеологии и верными оплотами радикального крыла Демократической партии.
               Это в полной мере относится и к «движению в защиту гражданских прав». Сегодня это движение, изначально ставившее себе цели расового равенства, провозглашенные Мартином Лютером Кингом-младшим, выродилось в идеолого-коммерческое предприятие, предназначенное криками о невзгодах негритянской бедноты держать общество в состоянии перманентного покаяния, а на самом деле призванное лишь преследовать радикальные цели и поддерживать роскошное благополучие самозваных «лидеров движения за гражданские права».
              Короче говоря, если бы Герман Кейн был выбран президентом Соединенных Штатов, расовая составляющая политической жизни Америки не только не завяла бы, но наоборот - ее острота лишь возросла бы. Как, кстати, произойдет и в случае победы на выборах любого другого республиканского кандидата. Как, между прочим, произойдет и в случае переизбрания Барака Обамы. Что бы ни случилось, крепкому и поразительно живучему сорняку расового антагонизма ничто не грозит. Левые старатели не настолько глупы, чтобы прекратить разрабатывать эту золотую жилу, которая на протяжении стольких лет давала такую богатую руду.

                   Английский оригинал                                                    ©В.Вольский

                      НАЧАЛО                                                                                          ВОЗВРАТ

                      Предыдущая публикации и об авторе - в Тематическом указателе в разделе "Публицистика"