29 января 1919 года была принята 18-я Поправка к Конституции США, положившая начало «сухому закону». Она вступила в силу ровно год спустя.
             История «сухого закона» в Америке, как, впрочем, и в других странах, служит убедительной иллюстрацией к поговорке: «Гони природу в дверь, она влетит в окно».
               Попытки наложить запрет на спиртные напитки предпринимались в Америке еще в 20-е годы 19 века.
              Штат Мэн по праву может считаться «колыбелью» движения за трезвость. Здесь в 1829 году местные законодатели приняли документ, правда, имеющий скорее необязательный характер: каждому графству предлагалось решать по собственному усмотрению, какой ориентации придерживаться - «сухой» или «мокрой», согласно принятой тогда терминологии.
                Первый официальный документ, всерьез предусматривавший ограничительные меры, был принят в Массачусетсе в 1838 году. Он получил название «Закон 15 галлонов». Почему? Потому что торговцам спиртным запрещалось отпускать «в одни руки» меньше, чем 15 галлонов, то есть 57 литров.
               Таким довольно неуклюжим и не слишком справедливым способом отлучались от выпивки лишь те, кто был стеснен в средствах. А богатые могли при желании сколько угодно поглощать виски, не вступая в конфликт с законом. Авторов документа это не смущало, поскольку, по всеобщему убеждению, больше всего страдали от «зеленого змия» именно низшие классы, городская беднота. В этом, надо признать, была большая доля истины.
               Между тем в штате Мэн, видимо, не удовлетворившись прежними расплывчатыми и слишком либеральными рекомендациями, в 1851 году объявили о решительном запрете на производство и продажу крепких «спиртных или опъяняющих жидкостей» (исключение делалось для медицинских или технических нужд).
              При этом правительственным агентам разрешалось проводить обыски и изымать запрещенные напитки, что поначалу и делалось с большим рвением. Так впервые в Америке «сухой закон» победил в пределах «одного, отдельно взятого» штата. Вскоре его примеру последовали другие, и к 1855 году легислатуры 13 из 31 штатов проголосовали за так называемый «Закон Мэна».
            Почему именно в то время так разыгрались антиалкогольные страсти? Для беспокойства действительно были основания. В 1820 годах в США в среднем каждый житель выпивал в год 7 галлонов (27 литров) алкоголя. И многие религиозные и политические лидеры были склонны рассматривать пьянство как национальное проклятие.
              Абрахам Линкольн, например, возмущался тем, что «пьют все, и никто этого не отрицает» и тоном пророка обличал зло, которое поразило общество «как египетский Ангел Смерти, призванный покарать, если не первенца, то лучшего из сынов в каждой семье».
              Имел ли успех «Закон Мэна»? На первых порах да, имел. Потребление алкоголя на душу населения, действительно, уменьшилось более чем в 3 раза - до 2 галлонов, и это производило впечатление. Однако вскоре все шире распространилась молва о том, что ревностные служители правоохранительных органов перегибают палку при обысках и злоупотребляют властью. Посыпались жалобы. К тому же политический кризис, предшествовавший Гражданской Войне, отвлек внимание от этой проблемы. Оказалось, что есть дела поважнее, чем виски. И в течение нескольких лет, штаты, последовавшие примеру Мэна, один за другим изменили, отменили или просто начали игнорировать законы, регулировавшие потребление спиртного. Нарушителей наказывали в исключительных случаях.
                К 1863 году Мэн остался единственным штатом, не отказавшимся от запрета.
              А после Гражданской Войны население быстро выросло, и страна с большим удовольствием предавалась грешным радостям жизни. Расплодилось огромное количество салунов, к 1870 году их было более чем 100 тысяч - один на каждых 400 жителей. Причем, в этих салунах не только напивались, но и играли в карты, спаивали малолетних, сводничали и дрались.
              Так что идея трезвости, устанавливаемой в приказном порядке, вновь начала овладевать массами. Впрочем, нация отнюдь не была едина в порыве предать возлияния анафеме. Сказывались партийные, религиозные и этнические различия. Республиканцы в основном придерживались «сухой» ориентации. Демократы раскололись: фермеры в южных штатах, преимущественно протестанты, склонялись в пользу запрета. А горожане индустриального Севера были активно против.
     Крестовый поход против «зеленого змия» развернули в основном белые протестанты - потомки первых поселенцев. Эмигранты более поздней волны придерживались иных обычаев. Немцы и поляки привыкли пить пиво, ирландцы - виски и пиво. Итальянцы, греки и евреи любили вино. И они никак не могли взять в толк, почему им запрещено то, что их предки делали в течение столетий.
     В 1869 году в Чикаго была сформирована Партия «сухого закона», не имевшая, впрочем, реальной политической силы. В 70-е годы развернулась так называемая «Женская война», когда разгневанные активистки вновь созданного Союза христианских женщин за воздержание врывались в салуны. Сначала они ограничивались тем, что просто вытаскивали оттуда засидевшихся и успевших набраться мужей. Потом стали крушить топориками стойки и бутылки с «мерзким зельем».
               В 90-е годы набрала силу Антисалунная Лига, организованная священниками, учителями и бизнесменами.
                И, наконец, апофеозом борьбы за трезвость стал знаменитый «сухой закон», который был принят в 1919 году и стал 18 поправкой к Конституции. Президент Герберт Гувер назвал его «великим социальным и политическим экспериментом». В течение почти 14 лет производство, транспортировка и продажа спиртных напитков считались преступлением .
      Но какими бы благородными побуждениями ни руководствовались инициаторы, идея оказалась нежизненной. Более того, пагубной для страны. Бутлегерство стало исключительно прибыльным бизнесом и взрастило организованную преступность в не виданных доселе масштабах. Именно тогда слово «мафия» вошло в повседнедневный лексикон американцев.
               Чикагские гангстеры Ал Капоне и Джонни Торрио отработали и проверили в деле эффективные гангстерские структуры. Способные одиночки тоже не теряли времени даром. Например, в Цинцинатти, штат Огайо, некто Джордж Римус, бывший адвокат, превратившийся в бутлегера, купил девять перегонных установок и сколотил состояние в 40 миллионов долларов, прежде чем его поймали.
               В Джексонвилле, во Флориде, капитан Билл Маккой тоже стал миллионером, он доставлял на шхуне спиртное с Багамских островов в Нью-Йорк, бросал якорь в нейтральных водах, в трех милях от берега, и продавал в розницу бутлегерам, прибывавшим на скоростных катерах.
                Социологи утверждают, что Америка до сих пор пожинает плоды почившего в бозе «сухого закона» - рецидивы организованной преступности и коррупции во властных структурах.
                К счастью, у политиков хватило ума и мужества исправить ошибку, и 18 поправка к конституции была отменена в 1933 году 21 поправкой, которая вернула спиртным напиткам законный статус.
               Итак, «сухой закон» провалился. И не только в Америке. Закончились неудачей экперименты с запретами в Исландии, Швеции и Финляндии. В Советском Союзе, как известно, в 80-е годы, наплевав на мировой опыт, развернули бурную антиалгокольную компанию, сопровождавшуюся ростом цен на водку, ограничениями продажи, анекдотами и отравлениями от суррогатов. Результат «нулевой», или скорее «минусовый».
                Разумеется, легко быть умным задним числом, и неудивительно, что потребовались десятилетия, прежде, чем обнаружилась бесплодность насаждения трезвости «сверху», административными мерами. И этого не знали и никак не могли знать американские законодатели, когда в январе 1919 года толкнули страну на дорогу, которая вела в тупик.

                                                                                                           ©Л.Борщевский
НАЧАЛО                                                                                                                                          ВОЗВРАТ