ВОЗВРАТ                                             

 
      
Февраль 2010, №2       
     
Литературный календарь_______                                              Валерия Новодворская       
Живой журнал                   
                 

                                                        Грустная история
                                А.П.Чехов: 29.01.1
860 - 29.01.2010 

              29 января Россия отметит 150-летие со дня рождения Антона Павловича Чехова. Принято считать, что Чехов был вне политики. Так к нему и приклеилось это: «певец сумерек». Однако то, что наступило за сумерками, было мало похоже на рассвет. На самом деле Чехов оказался пророком.
   Пророчество первое: постановка в масштабах всей страны силами чеховских персонажей (от крестьян из «Мужиков», «Новой дачи» и «Моей жизни» до товарищей героя «Рассказа неизвестного человека» и солдат Вершинина из «Трех сестер») под руководством блестящего режиссера Ульянова В.И. пьесы начинающего драматурга Кости Треплева о вечной ночи, одинокой душе, замерзающей в этом мраке, и явлении Дьявола, отца истмата и диамата.
              Интеллигентный и воспитанный Чехов, отказавшийся от места в Академии из-за того, что туда не впускали громогласного и самоуверенного Буревестника-Горького, еще до Апокалипсиса создал прецедент, и это было второе пророчество: русская интеллигенция в своем беззащитном и наивном идеализме упорно сажала рядом с собой (в том числе и в первых Думах) большевиков, пока эти лисы, волки и шакалы не поступили с ней, как со сказочным зайчиком, изгнав окончательно из лубяного терема в ледяную избушку Колымы.
Интересно, что из всей русской классики Солженицын в «Архипелаге» цитирует только одного «внеполитического» Чехова
- из-за героической поездки последнего на Сахалин. Александр Исаевич одобряет классика, заглянувшего в каторжную миску, но иронически добавляет, что, заглянув в миску советского зэка, Чехов так и скончался бы над ней. Это было третье пророчество: острову Сахалин предстояло распространиться на всю Россию, ставшую после 1917 года сплошной каторгой, но куда более бесчеловечной.
             А в главе о пытках Солженицын попрекает чеховских интеллигентов из «Дяди Вани» их неоправданным оптимизмом: мол, в России через 40 лет будет замечательная жизнь, небо в алмазах и прочие прелести. А если бы, по словам Солженицына, чеховские герои узнали, что через 40 лет в России будет пыточное следствие, то ни одна пьеса не была бы доиграна до конца, потому что все герои пошли бы в сумасшедший дом. Здесь у Чехова четвертое пророчество. Фатальная слабость русской интеллигенции, неумение бороться с судьбой и постоять за себя и других. Палата №6. Россия №6. Недаром экранизация «Палаты №6» Карена Шахназарова переносит действие в сегодняшнюю провинцию, и оказывается, что Андрей Ефимович Рагин так же ничего не может сделать с чиновниками, карательной медициной и подонком Хоботовым, как и век назад, и они с Иваном Дмитриевичем станут покорной и безропотной добычей садиста-санитара Никиты.
             От героя «Дома с мезонином», не сумевшего отвоевать у народницы Лиды свою Мисюсь, от кроткого Мисаила из «Моей жизни», от доктора Рагина, от Сони и дяди Вани идет легкий и прямой путь (но тяжелый и смертельный этап) к «Иванам Ивановичам» В.Шаламова, обреченным и затравленным урками и вертухаями интеллигентам сталинских лагерей.
             И здесь же пятое пророчество Чехова
- это неумеренное и неоправданное народничество русской интеллигенции, ведущее отнюдь не в Город Солнца, а на нары в ГУЛАГ. В учительнице из рассказа «На подводе», в Нине Заречной, в Мисаиле, в чеховских земских врачах слишком хорошо угадывается инженер Пальчинский, глава Главтопа, не давший замерзнуть красному Питеру и советской Москве и в 1928 году замученный в застенках ОГПУ. В духе Н.Нарокова, писавшего в «Мнимых величинах»: «Товарищи смертники, проходите в ту дверь на шлепку».

                                       Белая ворона по имени Дж.Д.Сэлинджер
                               Дж.Д.Сэлинджер: 1.1.1919 - 28.01.2010г.

              Хорошо было чайке по имени Джонатан Ливингстон. Она могла хотя бы улететь. А куда может улететь белая ворона? Черные их заклевывают насмерть. Вот только что одна белая ворона по имени Дж.Д.Сэлинджер отлетела туда, куда только и могут скрыться белые вороны: в лучший мир, в царство Того, Кто сам в своей земной жизни шагал не в ногу.
             Дж.Д.Сэлинджер нечасто вспоминал о Боге, но он создал самую христианскую литературу Америки: литературу беззащитных и одиноких, не имеющих Града Настоящего, но взыскующих Града Грядущего.
             Американская литература в основном - такая румяная, крепкая, неунывающая, победительная. Хайнлайн, Драйзер, Хемингуэй, Джек Лондон, Брет Гарт, Фолкнер, Марк Твен… Герои «делают жизнь», находят клады и золотые жилы, сражаются за правое (или даже за неправое, как герой Фолкнера) дело до последней капли крови. Да, эти не умеющие рефлексировать и колебаться герои создали мощь и богатство Америки. Но самому правому и самому правовому государству нужны диссиденты, нужны несогласные и недовольные. Идеологом этих недовольных интеллигентов Америки и стал Сэлинджер.
             Затворничество писателя подогревало интерес к нему: письма Сэлинджера к Джойс Мэйнард на аукционе «Сотбис» в Нью-Йорке были проданы за $150000.
              Его герои не видят смысла в паблисити, успехе, карьере, они вечно докапываются до сути, неприкаянные и осмеянные. Если у них что и ловится хорошо, то только рыбка-бананка - на грани самоубийства. Вместо того чтобы наскоро помолиться Богу и бежать по своим земным делам, они или ломают себе жизнь, твердя мантры из случайно найденной иностранной книжки, или и вовсе прозревают будущее и гибнут в раннем возрасте в бетонном бассейне без воды, не пытаясь изменить известную им судьбу, ибо жизнь они тоже не ценят.
            Главный диссидент Америки Холден Колфилд из «Над пропастью во ржи» способен устыдиться своих дорогих чемоданов, потому что у соседа они дешевые, и понять, что его талантливый брат Д.Б., прекрасно писавший рассказы, совсем «скурвился», работая в Голливуде за деньги, чтобы купить себе «ягуар». Этот тинейджер карьеры не сделает, он не приемлет фальши истеблишмента, и вообще он бросает все, что ему неинтересно. Учиться для отметок, работать для зарплаты… Сплошной Чехов среди четкой и правильной американской действительности. Он хочет спасать детей над пропастью во ржи, а где в Америке столько бесхозных детей, где рожь и где пропасти? Нет такой специальности в США, а учителя учат полезным в жизни вещам. Которые не захотел изучать сам Холден. От Холдена до хиппи и солдат, бросавших свои ордена за Вьетнам за ограду Белого дома, - рукой подать. «Цветы лучше пуль» - вот исходная точка протеста Антиамерики. Make love, not war! - Холден непременно скажет это в 60-е.
           
Для страждущей и нонконформистской интеллигенции СССР американская литература стала компасом и парусом. Сначала Хэм увел всех в свитерах с бородой и гитарой в лес и в горы, в турпоход, в КСП. Его завет: «Сражаться до последней капли крови» - для нашей интеллигенции оказался слишком крут. А после Сэлинджер повел нонконформистов в дворницкие и котельные, лишь бы не в завлабы ценой вступления в КПСС.
            Сэлинджер дожил до того дня, когда несогласная Америка накопила силы и мощным рывком направила в Белый дом его читателя и последователя, объединившего нонконформистов Барака Обаму. Ну что ж, у нас в России, на Кубе, в Венесуэле, Северной Корее, Китае и Иране бродят растерянные дети и так и норовят прыгнуть в пропасть тоталитаризма. Посмотрим, сумеют ли ученики Холдена Колфилда нас поймать.

               Предыдущие публикации и об авторе - см. в Тематическом Указателе в разделе "Публицистика
НАЧАЛО                                                                                                      
                       ВОЗВРАТ