Зыбко... Шуршание шифера...
Шорох в углу.
Мышка, мышка, на тебе копеечку, дай мне рубль.
Сто рублей, тысячу, миллион.
Зачем тебе деньги, серенькая?..
Ты ничего на них не купишь.
Ах да, для тебя бумага – хорошая закуска в голодные денёчки...
Какое странное нынче лето –
Бросает то в жар, то в холод.
Знобит, зазноба, заразительно.
Жарит до румяной корочки щёк.
Слёзы, стекая, шипят, как на раскалённой сковороде,
И замерзают в конце пути, свисая сосульками с подбородка.
Мышка, мышка, ты оставишь меня в покое?..
У меня нет хлебных горбушек, у меня нет яблочных огрызков.
У меня вообще ничего нет.
Есть только я.
И Его Величество август.
Прожита ночь
Тихо из сумрака щуплая длань
Тянется пьяницей к горлу-лукошку
Головобродит горячечный бред
И на висках оставляет зарубки
Шёпотом-ропотом квохчет гортань
Ягоды глаз цвета спелой рябины
Мимопролётность жужжащих минут
Нудно и скудно встречаю рассветы
Тьма расползается быстро по швам
Ветер-кудесник выходит на сцену
Прячутся звёзды в его рукавах
Прожита ночь.
Век от
века
Век, век
Человек без век
Бьёт челом имярек …
Челядь ходит на поклон к горе,
Горемыки на горЕ гОре мырк.
Мыр-мыр, мур-мур,
До дыр, до дур.
Чур-чур, чересчур
Белокур, черно-бур
Злодей от золы.
Детей под стволы
Детей – на колы.
Горячо, горячо, горячо,
Язык на крючок.
Молчок…
Я рисую яр и сую суету в левый карман.
Я фигляр, я гусляр,
я футляр без человека,
Без чела, без чековой книжки,
Хулиган
В манишке
Век от века
Межит веки
Мне усталость.
Эй,
Калеки
С червоточиной вместо мозгов,
Сточервонные кошельки-саквояжи,
Уберите свои бумажники.
Засуньте жалость в багажники,
То ли стражники, то ли бражники.
Не в деньгах счастье
Несчастье в деньгах.
Делу – время, время – век.
Человек человеку абрек.
Крекс, фекс, пекс -
Воистину воскрес!
Посмотри на живых,
Стань живым, будь живым.
Надо их любить.
Надо их любить
Надо их любить
Век от века.
Шальные дети подземелья…
Шальные дети подземелья
Шмыгают грязными носами.
Шелестят их немытые волосы,
Словно змеи на голове Медузы-Горгоны.
Комендант оленьего рая
Зорко смотрит за новоприбывшими.
Ощупывает карманы, щиплет за щеки,
Отправляет на передовую.
- Подайте, Христа ради, -
Плачутся олешки сирые, -
- Тётеньки и дяденьки,
Сограждане милые,
Подайте бедным деткам на пропитание!
Беден наш олешковый рай,
Разорили его волки серые.
Поели поедом всех наших сородичей,
Остались только мы окаянные.
Люди ходят, хмуро насупившись,
Не обращают на деток внимания.
Потому что своих кормить нечем,
Даже жалости человечьей
На сирот не осталось.
Не до блох, ежель Бог отвернулся.
Причитания не причина добродетели.
Там где брод, там и сброд.
Где сладко, там гадко.
Дни идут своим чередом.
Череда зеленеет и чахнет.
Подземелье разрастается вглубь и вширь.
Каждый рождённый становится заложником рая.
Ходят люди с опаской по улицам,
Смотрят на ребячью чернь свысока:
«У-у-у, грязное скопище,
Попрошайки чумазые,
Не тревожьте покоя вы нашего,
Убирайтесь в свои подземелия!»
Улыбаются дети несчастные,
А в глазах стоят слёзы алмазами,
А в алмазах-глазах отражаются
Злые взрослые –
Прежние дети.
Я ныне и присно и во веки веков…
Не в ладах с вечностью
Я ныне и присно и во веки веков.
Скорострельностью и скоротечностью
Отлетают года мои.
- Здравствуй.
- И ты будь здоров!
Друже, друже, кому ты был нужен,
Тому до тебя дела нет.
Был славным мальчонкой, подростком и мужем –
Банальный автопортрет.
Утюги улетают без крыльев,
Взмывая над городом сов.
Когда-то и я был сильным,
По-буднему четвергов.
А в ночь с пятницы на субботу
Играл прятки с Господом Бо...
Пока не приехал дохтор
Брать из вены тройной забор.
Вот и стал я лежачим памятником,
Потекли стихи в уточку да не ту точку.
А мне хотя б на минуточку
Зацепиться за небо и стать маятником.
Пусть Фуко позавидует эдакой славе!
Утомился, эх, мне бы спеть ещё!
Отлетает душа в созвездие Гончих Псов.
Не в ладах с вечностью
Я ныне и присно и во веки веков.
Буду в будущем!
Плачет палач, тёртый калач,
Плачет от боли, от жали, от горя.
Рвёт рубаху на груди, да крепок белён лён.
Рубит рьяно капусту
До самого хруста косточек.
Где твоя гордость?
Где твоя молодость?
Был ты чёрный паслён, а ныне вышел вон,
Опустился до точек и вертихвосточек.
Усач-бородач, силач и лихач,
До девок охоч и в деле горяч,
Забросил топор, запил, занемог.
Лежишь, как телок, на распутье дорог.
Хоть пой, хоть плачь,
Хоть стой, хоть падай,
Налетело вороньё на падаль,
Толи вороны, толи сорок сорок.
Ну и ладно.
Яства выплюй,
Выпей яду,
Кричи выпью до упада.
Ляг и помирай,
Ляг и помирай,
Ляг и помирай.
Коли надо.
А коль не надо, выйди в широкое полюшко,
Поклонись земле-матушке да ясну солнышку.
Гони скуку взашей,
Улыбнись до ушей,
Пей жизнь до самого донышка.
Роток разевай
Да приговаривай:
Отвяжись, худая жизнь, привяжись хорошая!
Заживу в ладу с собой, дабы не стало тошно мне!
В каждом числе - тайна числа,
В каждом имени - тайна имени.
Закружила опять сансара между былями и былинами.
Буду в будущем, ибо ныне есть.
Поживу ещё на благую весть.
Буду в будущем,
Буду в будущем,
Буду в будущем!
Ха-ха-ха!
Мои звуки,
Как базуки
Грохочут громко, гневно щерясь.
Азы и буки
В акведуках
Страниц попрятались, манерясь.
Я заряжаю мощью слово
Длинноголово, двухпудово
И зажигаю фитили:
Пли! –
Ай люли – разлюли –
Голосят пушкари.
Пли! –
Пали стены вдали.
Поклонясь до земли
Пли! –
Ковали в ковыли
Короли в бобыли.
Пли!..
Растранжирил всех питомцев своих,
Каждому дал по цели.
Каждый чих переделал в стих,
А стихи - в автоматные трели.
Запылали шумные дубровушки,
Покатились буйные головушки,
Не поют соловьи,
Не дудят дудари,
Только плачут - стенаются вдовушки.
Строгий закон виноватых творит.
Законную строгость поставим в вину.
Коли на воре шапка горит,
Отправим его вместе с шапкой ко дну.
Да-да-да.
Ду-ду-ду.
На-на-на
Ну и ну!
Слово становится делом,
Дело становится словом.
Я занимаюсь
отстрелом
Пусто - и празднословов.
Пли!..
Огонь палит и пышет.
А сердце голос слышит:
Целься
Метче.
Смейся
Едче:
Ха-ха-ха!
©В.Вариус
