Любовный писарь

         В армии была жестокая дедовщина и раньше. Если не более жестокая. Может, мне просто «повезло» с частью, но я, что называется, на своей шкуре испытал все прелести человеческой дикости, когда массе дается полная бесконтрольная власть над группой людей. Хотя, не удержусь, скажу честно - дедовщина у нас была национальной окраски. Где-то месяца два я был «чуркой» для всего мира. Скажу открыто, я до сих пор не знаю, что уберегло меня от ненависти к целому народу, который любил и продолжаю любить.
             Но не об этом речь. В части, где я служил, как-то распространились слухи, что я вечерами занимаюсь прозой. И вот что произошло дальше. Как-то мой сослуживец Вова Гокунь попросил меня написать письмо девчонке, которая, оставшись одна в Краснодаре, решила разорвать с ним отношения. Слов не хватает, сказал он мне, а у тебя их много. В общем, сел и написал. Через неделю девчонка ответила, щедро окропив послание девичьими слезами. Начала писать каждый день. Гокунь плавал в облаках и купил мне несколько банок сгущенки. Этот факт стал известен всем. Ну и, догадались, наверное, - я стал писать любовные письма за своих однополчан. Вся часть в экстренных случаях обращалась ко мне. Изумленные девушки со всей России слали моим друзьям такие ответы, что мы толпой рыдали, и я просто жалею, что не собрал их в свой дембельский чемоданчик. Сейчас, в пору любовных романов, я бы издавал их пачками и стал бы миллионером. Но разве тогда я знал!
            Чем черт не шутит, может, кто знает служивших на Мангышлаке Купченкова, Телегина, Уджухова, Гокуня, Самарханова, Калдаева? Напомните им, что обьявился парень, солист оркестра в/ч 33905, который помог им сохранить любовь.