|
|
|
Когда я впервые узнал о существовании этих документов, то
усомнился в их подлинности. Теперь есть возможность проверить
достоверность фактов и прочитать малоизвестную страницу истории.
…16 июля 1940 года Гитлер отдал верховному командованию
вооруженных сил директиву по операции «Морской Лев». В ней
говорилось: «Так как Англия, несмотря на всю безнадежность своего
военного положения, не проявила до сих пор желания пойти на
компромисс, я решил начать подготовку вторжения… Подготовка к
операции должна быть закончена к середине августа».
После войны генерал-фельдмаршал фон Рунштедт настаивал на
допросах, что “Морской Лев» выглядел «не более чем игрой, потому что
невозможность вторжения была ясной». Другие высокопоставленные
немецкие генералы давали аналогичные показания. Так появился своего
рода камертон, на который ориентируются поныне. В изданной недавно
монографии “Непростая победа“ лондонского профессора Дэвиса
(Norman
Davies) написано: «С немецкой точки зрения, Британия считалась
объектом второстепенного значения. Она была досадой, но не серьезным
вызовом. Если бы вермахт высадился на британском побережье, он
встретил бы меньшее сопротивление, чем в Голландии или в Бельгии».
Эта версия имела хождение и среди советских историков. «…Серьезной
подготовки немецко-фашистских войск к вторжению в Англию не велось,
- писал П.А.Жилин (“Роковые решения». Предисловие). - Германское
верховное командование, как видно, не намеревалось двинуть свои
вооруженные силы через Ла-Манш. Операция…по сути дела была задумана
как большой дезинформационный маневр”.
Иную картину рисуют некоторые источники. После падения
Франции, Гитлер ожидал нарастания внутреннего кризиса в Лондоне и
британской капитуляции. Но вместо свержения правительства Черчилля,
англичане проявили упорную волю к сопротивлению.
Поэтому уже 2 июля “ОКВ“ (Главный штаб вооруженных сил Германии)
отдал первые боевые распоряжения в начавшейся кампании против
Соединенного Королевства, которая должна была завершиться вторжением
на Британские острова.
“В самом деле, - вспоминал участник этих боев, немецкий
генерал авиации В.Креппе, - лихорадочные приготовления к вторжению
в Англию, проводившиеся по всему побережью, были слишком очевидны.
Французские, бельгийские и голландские порты были забиты
всевозможными судами. Непрерывно велась тренировка по посадке на
суда и высадке десантов. Штабы работали круглосуточно”.
Гитлер действительно переносил сроки начала десанта,
взвешивая возможности иного стратегического выбора. В конце июля
1940 он импульсивно склонялся к нападению на Советский Союз. Но,
придя к выводу, что такая война потребует времени и всесторонней
подготовки, отложил принятие решения. Это, однако, не останавливало
приготовлений к реализации «Морского Льва».
Что касается расхождений, возникших среди советников фюрера,
то существо их сводилось к тому, каким способом лучше достичь
поставленной цели. Гросс-адмирал Редер предпочитал провести высадку
в Англии крупными силами в одном месте, так как это позволило бы
обеспечить надежное прикрытие с воздуха. Армейские руководители
настаивали на высадке в разных местах южного английского побережья,
чтобы раздробить силы защитников. Флот и армия сходились в том, что
необходимой предпосылкой для начала вторжения являлось господство в
воздухе.
В ответ дано было конфиденциальное обещание командующего
Люфтваффе Геринга, что в короткий срок будет обеспечено подавляющее
превосходство немецкой авиации. На этом основании план Геринга был
принят, и 13 августа развернулась крупнейшая воздушная битва,
вошедшая в историю как «битва за Англию».
Между тем, во французских портах вдоль пролива размещено было
тринадцать готовых к броску, отборных немецких дивизий. Адмирал
Редер начал концентрацию судов и барж, необходимых для переброски
войск через Ла Манш.
Тот самый фельдмаршал фон Рунштедт 14 сентября 1940 года
распространил «Прогноз о начальной стадии борьбы на английской
территории”, представлявший собою план действий после высадки всех
родов войск, включая маршруты танковых частей.
Возникает вопрос: почему нацистские военачальники
впоследствии стремились затушевать подготовку к захвату Англии и
главное, конкретные формы своего соучастия в этой операции? На то у
них были основания.
Среди документов, обнаруженных в немецких архивах, оказался
приказ, отданный 1 августа 1940 года Герингом и адресованный главарю
гестапо Р.Гейдриху: «Одновременно с военным вторжением в Англию,
провести акции, направленные на обезвреживание и эффективную борьбу
с многочисленными важными организациями и сообществами, которые
враждебны Германии». К числу таковых отнесены были профсоюзы,
масонские ложи, публичные школы, Англиканская церковь и ряд других,
включая движение бойскаутов.
Ликвидацию политических врагов Германии должны были
осуществлять шесть «айнзатцкомманд” (мобильных истребительных
соединений) с опорными пунктами в Лондоне, Бристоле, Бирмингаме,
Ливерпуле, Манчестере и Эдинбурге. Был подобран и назначен главный
руководитель этих ликвидаций, полковник СС, д-р Франц Сикс, в
прошлом - декан экономического факультета Берлинского университета (его
впоследствии судили в Смоленске за убийства советских комиссаров и
евреев).
Чтобы помочь Сиксу в раскрытии враждебных организаций и людей,
гестапо составило перечень, включавший 2800 адресов и фамилий тех,
кого надлежало безотлагательно взять под стражу в побежденной стране.
В списке имелись отдельные неточности (например, туда внесли
Зигмунда Фрейда, который умер в сентябре 1939 года). К числу
потенциальных арестантов отнесены были виднейшие руководители
У.Черчилль, А.Иден, а также француз Де Голль, чехи Бенеш, Масарик и
другие политические деятели. Жертвами репрессий должны были стать и
люди из мира литературы и культуры: писатели Г.Уэллс, В.Вульф, Дж.-Б.Пристли,
крупные ученые (в это время в Англии находились многие из тех, кто
впоследствии в США принимали участие в создании атомного оружия).
В общем, нацисты готовились устранить весь верхний эшелон
британской общественной жизни.
Вместе с тем, исследователи обратили внимание на отсутствие в
этом перечне имен ряда известных людей, которые высказывались за «примирение»
с гитлеровской Германией. Например, в список не внесли драматурга
Дж.-Б.Шоу, который 7 октября 1939 года поместил в еженедельнике «Нью
Стэйтсмен» такое высказывание: «Наша задача - заключить мир с ним (Гитлером)”.
Не попал в нацистский перечень бывший премьер-министр Д.Ллойд Джордж, который с 1936 года объявил Гитлера “поистине великим
человеком. Фюрер - вот подходящее имя для него, потому что он
родился лидером…» - и т.п. Когда началась война, лейбористский
лидер ратовал за мир с немцами «при первой возможности». В октябре
1940 года он говорил своему секретарю, что надо подождать, «пока
Уинстон (Черчилль) не обанкротится», - тогда, мол, придет очередь
взять вместо него кормило в этой стране, чтобы не допустить
наихудших последствий «германского прямого управления».
Зная об этих настроениях, Гитлер говорил Мартину Борману: «Если
бы Ллойд Джордж заполучил необходимую власть, он мог бы стать
архитектором немецко-английского взаимопонимания». Но фюрер обсуждал
и кандидатуры других людей, которые могли бы «заменить» Черчилля: в
частности, речь шла о предоставлении поста премьер-министра сэру
Самуэлю Хору, одному из главных «умиротворителей» нацистской
Германии. Его имя тоже не фигурировало в списке подлежащих аресту.
Были заранее приняты меры по организации пронацистского
марионеточного правления в Англии, во главе с «легитимным» монархом.
Вынужденный отречься от престола в 1936 году (ввиду своего намерения
жениться на дважды разведенной американке), Эдуард VIII, носивший
титул герцога Виндзорского, не оставлял честолюбивых замыслов.
Нацистские главари убедились в его симпатиях, когда, потеряв корону,
он посетил с женой Германию, был там тепло принят и получил немецкий
орден.
В 1939 году герцог, находясь на французском курорте, частным образом
осуждал начавшуюся войну с нацизмом. В 1940 году он говорил (без
права публикации) американским журналистам, что Британия должна
заключить соглашение с Гитлером, чтобы не допустить триумфа
большевизма.
Хотя отсутствуют прямые доказательства его государственной
измены (или, скорее всего, они были скрыты после войны),
документально подтверждена “операция Виндзор“, начатая гестапо под
главенством В.Шелленберга. Она ставила целью удержать герцога с
женой в Испании до момента, когда немецкое вторжение позволит
перебросить Эдуарда в Лондон и вновь короновать его.
Английская столица должна была разделить судьбу других
оккупированных городов, разграбленных с целью унижения покоренной
нации и прославления имперской мощи III-го Рейха. Обнаруженный в
немецком архиве меморандум “Планы для Англии” констатировал, что
сооруженный в Лондоне архитектурный памятник Колонна Нельсона
“символизирует британское морское могущество и доминирование в мире“.
Учитывая это, “…с тем, чтобы выразительнее подчеркнуть германскую
победу, следовало бы увезти Колонну Нельсона в Берлин”. Даже это они
приняли в расчет.
Для немецких оккупационных властей был заготовлен длинный,
детальный перечень британских сокровищ искусства, подлежавших
захвату и реквизиции - в точном соответствии с тем, как это делалось
в других покоренных государствах. Правда английский золотой запас
перевезли в Канаду. Но картины Национальной Галереи спрятали в одной
из шахт Северного Уэльса. Нельзя было поручиться, что их успеют
переместить за океан до прихода нацистов.
Перечисленными репрессивными мерами не исчерпывался ущерб,
который понесло бы от немецкой оккупации население страны. Нужно
отдавать отчет: самое большое зло, ожидавшее Англию, до сих пор
представляют смутно.
Хотя летом 1940 года немецким ВВС не удалось подавить
английскую истребительную авиацию, по воспоминаниям немецкого
генерал-лейтенанта З.Вестфаля, «главное командование сухопутных сил
было настроено оптимистически”. Оно
рассматривало операцию «Морской лев» просто как форсирование реки в
очень крупном масштабе. Кроме того, оно считало, что сопротивление
противника на английской территории не может быть сильным и
продолжительным, так как англичане потеряли в Дюнкерке громадное
количество боевой техники.
«Несмотря на превосходство английского флота - продолжал
генерал - и ограниченность имевшихся в нашем распоряжении
транспортных средств (в основном речные суда), командование немецкой
армии надеялось, что ему удастся за сравнительно короткий срок
перебросить на побережье Англии крупные силы».
На фоне этого оптимизма примечательны сделанные мемуаристом
две существенных оговорки: «Правда, даже в то время казалось
сомнительным, что успешным вторжением удастся вывести Англию из
войны, так как англичане - смелый и упрямый народ. Мы должны были
предусмотреть и возможность переброски английского правительства и
части вооруженных сил в Канаду, откуда они могли бы продолжить
борьбу».
Но дело не только в менталитете англичан, которые
действительно настроены были на ожесточенное сопротивление врагу,
даже в самых неблагоприятных условиях.
Из других источников известно, что британское
руководство готово было пойти на крайние меры. Испытывая острую
нехватку современной военной техники, оно решилось применить в 1940
году оружие массового поражения. После Первой мировой войны на
тайных армейских складах хранилось около 1500 тонн горчичного газа.
Это отравляющее вещество подготовлено было для погрузки на самолеты,
которым после вторжения предстояло на бреющем полете распылять над
головами атакующих немцев. По-видимому, в Берлине принимали в расчет
эту возможность, так как дивизии, собранные на побережье, проводили
учения по отработке самозащиты от газовых атак.
Наряду с мобилизацией резервистов и подготовкой сил отпора в
самой Англии, полным ходом велась подготовка к продолжению войны в
опоре на Канаду и другие британские доминионы и колонии. Правда,
трудно сказать, насколько эффективной стала бы эта борьба, если бы
метрополию действительно оккупировала Германия.
Став хозяевами Англии, немцы, как и в других местах, первым
делом решили бы судьбу 430 тысяч британских евреев: их, безусловно,
ожидало “переселение” на Восток, то есть в лагеря уничтожения. Но в
нацистских секретных документах того времени велась речь не только
об участи евреев.
К сентябрю 1940 года командующий армейской группой,
фельдмаршал фон Браухич приступил к обязанностям, как глава
механизма по освоению новых территорий. Он поставил свою подпись на
официальном документе, озаглавленном: «Предписания, относящиеся к
организации и функционированию военного управления в Англии».
Там указывалось, в частности, что в течение двадцати четырех
часов после британской капитуляции надлежало конфисковать у жителей
все виды огнестрельного оружия и радиоприемники.
Следовало принять необходимые меры для обеспечения хорошего
поведения населения. Смутьяны подлежали расстрелу на месте.
Забастовщиков, демонстрантов и каждого, захваченного с оружием,
ожидала расправа по ускоренной процедуре военных судов.
Чиновникам экономических спецподразделений давались
неограниченные полномочия по вывозу из страны сырья и стратегических
материалов, не считаясь с нуждами жителей.
Наиболее драконовской мерой являлся следующий приказ: “все
трудоспособное мужское население Англии в возрасте от 17 до 45 лет,
(если местная ситуация не обусловила бы иного решения), должно быть
без малейшего промедления интернировано и депортировано на континент”.
Текст приведен в английском исследовании:
Andrew Roberts and
Nail Ferguson.
Hitler‘s England …Virtual History, London - Oxford, p.310.
Упоминание об этом приказе появилось и в монографии видного
французского исследователя Леона Полякова: «после завоевания
Британских островов предусматривалась депортация на континент всего
мужского населения в возрасте от 17 до 45 лет». (История
антисемитизма. М.1998, с.440-441).
Депортации коренного населения в таких масштабах не
намечались и не проводились нацистами ни в одной из оккупированных
стран Европы. Их по жестокости можно сравнить только с массовыми
кровавыми репрессиями, проводившимися на захваченных гитлеровскими
войсками территориях Советского Союза.
Вряд ли можно понять смысл такой чрезвычайной меры, исходя
лишь из потребностей германской экономики в принудительном труде. К
тому же в 1940 году, в момент появления приказа фон Браухича,
имперская военная машина была ориентирована на блицкриг, а нужда в
иностранной рабочей силе не ощущалась с такой остротой, как в
последующие годы.
Мне представляется, что мотивация верховодов Рейха в этом
случае была иной: беспощадная месть английской нации.
Она была повинна в том, что не капитулировала по примеру
Франции, а, напротив, сплотилась вокруг Черчилля, в вызывающей форме
отвергнувшего призыв Гитлера к переговорам о мире. Вина англичан
состояла и в том, что массированные налеты немецкой авиации были
отбиты с большими потерями для нее. Хуже того, летом 1940 года
английские ВВС начали бомбежки Кельна и других городов Рейнской
области.
Все это предвещало ожесточенное сопротивление вторжению, как
со стороны солдат и диверсантов, так и действиями мирного населения.
Поэтому сравнительно мягкий оккупационный режим, установленный во
Франции и других завоеванных европейских странах, для Англии был
признан непригодным. Из приведенных документов следует, что нацисты
поставили целью не только подчинить себе и ограбить эту страну, но
внезапными ударами сокрушить саму жизненную силу британской нации.
Ход событий побудил Гитлера изменить стратегию главного удара,
и в декабре 1940 года он издал директиву о «молниеносной кампании»
для разгрома СССР. Угроза вторжения для Англии стала уменьшаться, но
она не исчезла. Исполнение изданных директив по операции «Морской
лев» было приостановлено, но никто не отменял их.
Нужно реально представлять себе, что ожидало английский и
другие народы в случае победы нацистов.
"Литературоведение",
"Биографические
очерки"
НАЧАЛО
ВОЗВРАТ |
|
|
