ВОЗВРАТ                                         

   
  
Август 2008, №8    
 
 

       Хроники Старого Света__________       
        Лев Борщевский     

 

Дело в шляпе                              
 

 

               «Ах зачем оставлять на вешалке шляпы? Оставляйте лучше головы!» - говорится в одном стихотворении. В этой рекомендации поэта невзначай проскальзывает подспудная мысль, что, может быть, головные уборы в каких-то случаях важнее, чем та часть тела, которую они призваны украшать.
             Сегодня шляпа, во всяком случае, для большинства мужчин, особой ценности не представляет. А были времена, когда появиться в обществе с непокрытой (соответствующим образом) головой означало для джентльмена безвозвратно утратить доброе имя.
           
   Уилльям Теккерей писал в 1847 году в «Книге снобов»: «Это великое дело - создавать и носить шляпы, гораздо более великое, чем может показаться на первый взгляд».
    Писатель жил в эпоху, которая в истории моды получила название «века цилиндров». Имеется в виду ХIХ столетие - в отличие от предшествующего «века треуголок».
   Рождение цилиндра вызвало бурю страстей. До сих пор французы и англичане ведут споры о приоритете, правда, с гораздо меньшей горячностью, чем прежде. Французы ссылаются на полотно известного художника Шарля Верне «Щеголь 1796 года». На полотне запечатлен роскошный денди, одетый по моде времен Директории. На голове очень высокая шляпа, весьма близкая к тому, что мы привыкли называть цилиндром. Обратите внимание на дату в названии картины, - 1796 год.
          
    По другим сведениям, место рождения этого головного убора - Лондон, и произошло это событие 15 января 1797 года. Во всяком случае, так говорится в отчете, опубликованном весьма солидной газетой «Таймс».
               Первым якобы явил миру это чудо моды его творец галантерейщик Джон Хезерингтон. У него была лавка на Стрэнде. В то январское утро, водрузив на голову созданную им самим шляпу невиданного прежде фасона, Хезерингтон запер двери своего торгового заведения и отправился по городу пешком, собирая толпы зевак.
        
    Прогулка окончилась для него плачевно. Любопытных оказалось столько, что началась давка. Сначала над чудаком посмеивались. Потом споры по поводу новинки вызвали бурную дискуссию, которая завершилась потасовкой. Вмешалась полиция. Хезерингтону пришлось предстать в суде перед лорд-мэром, и он был оштрафован на 50 фунтов - по тем временам достаточно серьезная сумма. Дело не в пресловутом консерватизме англичан, шокированных непривычной формой головного убора. Новатор пострадал, собственно, за то, что послужил причиной уличных беспорядков.
           
   Скандал, правда, сделал ему неплохую рекламу. Однако потребовалось некоторое время, прежде чем люди привыкли к новинке. Периодические издания конца 90-х годов ХVIII века полны сердитых реплик в адрес изобретения Хезерингтона. Так например, «отраслевая» «Газета шляпника» поместила письмо одного читателя, который патетически вопрошает: «Есть ли что-либо, что способно оправдать этот абсурд? Чувство комфорта? Ничего подобного. Мужчины сбрасывают эти шляпы, как только покидают пределы Лондона. Это удобно? Нисколько. Ни когда эта шляпа на голове, ни когда она в руках».
          
     Однако всевластная мода оказалась сильнее сопротивления брюзжащих скептиков. Цилиндр уверенно завоевывал популярность. Привлекал не только оригинальный дизайн. Хезерингтон использовал новые материалы. Поверх традиционного фетра он натянул тонкую ворсистую ткань, напоминающую шелк, что придавало изделию очень эффектный, нарядный вид.
          
     Прежде в шляпном деле предпочтение отдавалось бобровому меху. И еще долго в ход шел и тот, и другой материал, лишь к 1860 году «шелк» окончательно вытеснил «бобра».
         
     Удивительно, до какой степени в отдельные эпохи мода зависит от идеологии и политики. Во время французской революции популярна была простота в одежде, и никого не смущало, что этот ветер дует из Англии. Но когда у власти оказался Наполеон, он запретил ношение цилиндров, усматривая в этом влияние ненавистного ему Альбиона.
         
      Сам император, его братья, его генералы носили треуголки, как это было принято в ХVIII веке. Они одевались во время официальных церемоний в короткие сюртуки без воротников, обильно украшенные вышивкой и носили шелковые чулки, про которые в Англии давно забыли. Стоило, однако, смениться режиму - и опять парижские законодатели моды, и первый среди них граф Альфред д’Орсэ, стали появляться в свете в роскошных цилиндрах.
        
      К середине ХIХ столетия этот головной убор стал поистине универсальным . Носили его все - пэры, клерки, старьевшики, любой, кто вообще в состоянии был надеть на себя шляпу. Не составляли исключения различные официальные лица - полицейские, почтальоны, железнодорожные служащие.
         
      Поистине то был «век цилиндров». Они настолько потеснили все остальное, что даже те, кому это было не по карману, покупали дешевые суррогаты из папье-маше, покрытого лаком. А как же иначе - ведь было принято считать, что именно шляпа делает мужчину мужчиной.
          
   Нам даже трудно себе представить, до какой степени в выборе и в ношении головного убора сказывалось то, что мы сегодня назвали бы сословными предрассудками, а в прошлом казалось исключительно важным. Вспомните, эпиод из «Саги о Форсайтах», когда Босини приходит к Форсайтам с официальным визитом в мягкой шляпе, вместо принятой в таких случаях твердой. Все с ним было ясно: ненадежный, сомнительный чужак, которого в приличном обществе нельзя принимать без опаски.
          
    Голсуорси писал «Сагу» в 1906 году - в эдвардианскую эпоху, когда пристальное внимание к тому, как ты одет и что у тебя на голове, еще было сильно, но уже вот-вот должно было стать анахронизмом.
         
    Сегодня человек в цилиндре такая же редкость, как и во времена Хезерингтона. Надевают его ради комического эффекта или, наоборот, по особо торжественным случаям.
         
     Говорят, этот головной убор убила коренная смена концепций в одежде: высокая шляпа была хороша с фраком, с пиджаком же она никак не сочетается.
          
  Это, конечно, верно, но только отчасти. Просто мир настолько стал проще и демократичнее, и гораздо менее придирчив к манере одеваться. Новейшая мода на нашей памяти совершила столько резких, эксцентрических поворотов, что уже ничем никого не удивишь.
             Представьте себе Хезерингтона в нынешнем Лондоне. Да нацепи он что угодно на голову, хоть сковородку, хоть ведро, никто из наших современников не будет шокирован.
               Так что родился галантерейщик явно во время. Сегодняшняя «Таймс» не посвятила бы его экстравагантной выходке ни единой строчки. А так глядишь, профланировал разок в цилиндре - и прямиком вошел в историю.
                                                                                           
    © Л.Борщевский

ДЕЛО В ШЛЯПЕ                            ПОЧЕМУ МЫ ЧИТАЕМ БРОКГАУЗА                            ВОЗВРАТ 

                      Предыдущие публикации и об авторе - в Тематическом Указателе в разделах
                                    "Хроники Старого Света" и "Открытие Америки"