Жаркое офисное лето, давнее, такое далёкое, что забылось, и вдруг - предательски, когда не ждёшь и мысли совсем о другом - раз! - и полоснуло по нервам чётким срезом тёмного каре. Какая дурацкая чёлка, до самых ресниц! Зачем она так ей идёт... А тогда были кудри, почти светлые, с каштановым отливом. Он бежал, не отрывая взгляда от её мелькающей в толпе макушки, догонял уже на эскалаторе, останавливался на одну ступеньку ниже и выдыхал "привет!", глядя прямо в её глаза - карие, с тёплым сиянием вокруг зрачков. Он мысленно дорисовывал ей веснушки, которых не было, и стирал помаду, которая была - всегда слишком яркая, всегда с таким преступным и таким запоминающимся привкусом миндаля, что даже сейчас, от одного воспоминания пробежал холодок по позвоночнику.

           - Откуда ты взялся?

          Она хмурилась и рассеянно касалась пальцами маленькой серёжки с зеленоватым прозрачным камешком.
           Ему всё было смешно: и её сердитые глаза, и рассеянность и беспомощные попытки быть независимой даже сейчас.
          Сто лет не был в метро, и именно сегодня надо было спуститься, чтобы сразу, сквозь качающиеся стеклянные двери увидеть её остренькое загорелое плечо с маленькой татуировкой-рыбкой, на секунду скрывшееся за надписью "нет выхода", и это тёмное каре…
          Где они берут эти карточки? Куда же ты, рыбка моя?! Вильнула хвостиком и уже там, за рифом злобных турникетов, глумливо напевающих полонез. Он метнулся к окошку кассы. Она ступила на эскалатор, достала книгу из сумки и поплыла вниз, убирая на ходу прядь волос за ухо. Боги мои, как всё медленно!

           Он и сам был смешным. Он таскал розы. Идиот! Она никогда не любила розы, а он думал, что раз всё ТАК, то только розы - тёмные-тёмные, похожие от жары на влажный бархат. Они через час виновато опускали головы и сжимали листья щепоткой. От этого он умирал со стыда, а она бессовестно и равнодушно смотрела своими прозрачно-карими глазами и доставала сигарету. И только после того, как прикуривала, говорила "спасибо", так, как будто он ввернул лампочку или помог закрыть окно. Сука!

           - Разрешите...

           Люди мешаются. Куда они все едут? Тогда на эскалаторе не было никого, кроме них, начинался июль, тополиный пух кружился даже в метро... "Откуда ты взялся?"
         Лето убегало горячим песочком сквозь пальцы, скоро отпуск, так не вовремя напоминающий о себе смешной рожицей, нарисованной фломастером в ежедневнике. И впереди - целый месяц безделья и назойливых мыслей о том, что придётся начинать сначала эту затянувшуюся войну с крохотной тенью насмешки в её глазах, отравляющей миндальным привкусом даже на расстоянии.

          Он вдруг потерял из виду гладкую макушку с чётким пробором, остановился, выругался, вздохнул, решил, что всё к лучшему, и тут же увидел её снова.

            - Простите, пожалуйста...

            ...а ещё была попытка уйти. Но уходить надо победителем, иначе каждый шепот за спиной будет о нём, и каждый взгляд будет казаться любопытным. Только это всё походило на бой с тенью. Тень выиграла. Тёмно-красные розы беспомощно выглядывали из урны у метро, где им, собственно, самое и место.

          - Можно я пройду? Спасибо...

          "Да ей всё равно! Не нервы, а медная проволока. Ненавижу эту жару, это метро, этот город, миндаль - ненавижу". Вот и она. Он остановился на одну ступеньку ниже, улыбнулся и выдохнул:
           - Привет!
           Не узнаёт.
           - Привет.
           Да нет, узнаёт, конечно! Зачем же так равнодушно? Как будто еле знакомы, как будто едва здоровались. Ах, мы теперь такие строгие!
          Убрала книгу в сумку, сверкнув новым колечком, взглянула на указатель...
         - Мне - сюда, - кивнула налево.
         - Подожди. Нам что, не о чем говорить?
         - А о чём? - пожала плечами.
         - Как это «о чём»? - он занервничал, - что, так и разойдёмся?
         Так боялся сказать глупость, и всё-таки сказал:
         - … как будто… ничего не было.
         - О чём ты? Странный разговор какой-то. Ты точно меня ни с кем не путаешь?
         Вот это да! Хорошо сказала. Очень хорошо. Убедительно. Он попытался усмехнуться, получилось нервно. Ему бы понравилось, если б она испугалась, тогда бы он знал, что делать. Его бы устроил сарказм, или…

        - Извини, - её полуулыбка запорхала бабочкой, так, что замелькало в глазах и захотелось отмахнуться, - я что-то совсем не могу ничего понять, я, вообще-то, тороплюсь.

           Ну что ж, значит ничего не было… Ни июля, ни роз, ни дурацкого кружения изо дня в день вокруг её стола, ни летнего сумасшествия, когда насмешка мерещится даже в зеркале...
           Не было ледяной минералки с прозрачными ручейками вдоль скользкой бутылки, не было растаявших от зноя шоколадных конфет с пьяной вишней; и опрокинутой вазы с погибающими цветами, и одновременной остановки дыхания у обоих, и её странного смешка, и шоколадного отпечатка пальцев, и миндального привкуса губ - не было.
            Ему захотелось схватить её за запястье, отшвырнуть к стене, преградить рукой путь к бегству, приблизиться так, чтобы увидеть панику в глазах, чтобы вдохнуть этот отравный миндальный запах…
          Поток воздуха от подходящего поезда шевельнул её волосы. Она беспечно улыбнулась:

          - Ну, счастливо.
          - Как знаешь…

          От его воспоминания только что отломили половину, и безусловным стало только то, что они пересеклись во времени и душном летнем пространстве одного офиса, а всё остальное - только очень условные фантазии отдельно взятого человека, у которого сегодня сломалась машина. Может она права? И что теперь делать с тем, что осталось? Чёрт бы побрал эти розы! Какие холодные стены в этом вашем метро.

           В вагоне она долго смотрела на своё отражение. Каким-то незнакомым движением поправила чёлку. Удивилась, но тут же забыла. Душно очень. Дышать нечем. Ничего, сейчас это пройдёт. Просто надо прийти в себя, опять стать такой, какой была раньше. До того мгновения, когда они столкнулись на входе, одновременно пытаясь войти не в те двери, как всегда, не замечая предупреждений: «Нет выдоха». «Нет вдоха»

                                                                                                                       ©А.Злобина

                                                           Предыдущие публикации и об авторе - №9 2007г.