2 августа 1943

             Может вызвать удивление тот факт, что события, происходившие на территории Советского Союза, часто лучше изучены за рубежом, нежели в России, Белоруссии, Украине или других бывших республиках СССР. Западные ученые приезжают в местные архивы, собирают материал и потом публикуют исследования, существенно ломающие сложившиеся представления о процессах, событиях и явлениях советской истории. К подобным работам, в частности, относится последнее исследование польского историка Богдана Мусяла, живущего и работающего по большей части в Германии: “Советские партизаны в Белоруссии. На примере Барановичской области. 1941-1944. Документы” (Musial B. [Hrsg.] Sowjetische Partisanen in Weissrussland. Innenansichten aus dem Gebiet Baranovici. 1941-1944. Eine Dokumentation. Munchen: R. Oldenbourg Verlag, 2004. 271 S.). Работа представляет собой нечто среднее между сборником документов и монографией: 25 страниц - вводная статья ко всему сборнику, и еще пять вводных статей по 5-7 страниц к пяти блокам публикуемых документов:
            - возникновение партизанского движения, организация, состав и задачи;
         - боевые и диверсионные действия, операции по материально-техническому обеспечению, пропаганда;
            - отношение к мирному населению, внутренние конфликты, дисциплина;
            - еврейские партизаны;
            - польско-советская партизанская война в области Барановичи.
           Все публикуемые документы находятся в минском Национальном архиве, рядом с каждым актом в книге приведена соответствующая ссылка - номера фонда, описи, дела и листов. Подавляющее большинство приведенных в книге свидетельств эпохи - документация самих партизан: переписка отрядов с Центральным и Белорусским штабами партизанского движения, приказы руководства “народных мстителей”, отчеты о проделанной работе, докладные записки с обзором военно-политической ситуации и т.д.
            Барановичская область выбрана в качестве примера не случайно: в межвоенные годы она находилась в составе Польши, и ее население составляли три крупные этнические группы - белорусы, поляки и евреи. Как советская власть, так и нацисты в своей политике существенно разделяли эти национальности, поэтому интересно проследить не только социальные, но и межэтнические отношения в условиях нацистской оккупации и партизанской войны - в том числе войны красных партизан против польской Армии Крайовой (АК).

             Барановичская область - довольно крупная: перед войной ее площадь была 23,3 тыс. кв. км, а население составляло 1,184 млн. человек (к концу войны только красных партизан здесь насчитывалось более 30 тысяч). Свыше 20% территории области составляли болота, свыше 24% - леса, поэтому местность хорошо подходила для действий партизан. Эти действия и попытались организовать советские органы власти, прежде всего НКВД-НКГБ, в первые дни и недели войны (Минск был взят немцами 28 июня 1941-го).
            Роль органов госбезопасности в организации партизанского движения на протяжении всего послевоенного времени замалчивалась - война за линией фронта была объявлена “народной” или даже “всенародной”. Поэтому говорить о том, что на самом деле, особенно в начале войны, “народными мстителями” были люди “с холодной головой и горячим сердцем”, не рекомендовалось.
              В первый год войны даже в лесистой Белоруссии партизанское движение, несмотря на все усилия по его развитию, было очень слабым. 2 июля 1941г. первый секретарь ЦК КП(б)Б Пантелеймон Пономаренко сообщал Сталину: “В Белоруссии развернулось партизанское движение, например, в Полесской области каждое село, колхоз имеют партизанский отряд. Коммунисты оставлены нами на подпольной работе для организации и руководства. Оставлено, отобрано и поселено около 1500 человек.
              Сегодня мной послано 50 отрядов в занятые районы с особо важным заданием, смысл которого не доверяю бумаге”.

             Однако действительность показала, что неважно, сколько человек оставлено, - важно, сколько из них может продолжать борьбу. Заместитель народного комиссара внутренних дел Всеволод Меркулов отмечал в директиве от 27 июля 1941г.: “Отряды и группы создавались в спешке, буквально за несколько часов, из лиц, которые друг друга не знают, не умеют обращаться с оружием, в частности, с гранатами и взрыввеществами... Для отрядов и групп не выделяются проводники из местных жителей, не выдаются карты и компасы... Отряды и группы инструктируются коротко, в результате чего они не получают достаточно ясного представления о том, что и как они должны делать... Вопросы одежды, питания совершенно не продумываются...”.

              Подготовленные таким образом партизаны стали легкой добычей немецких и коллаборационистских полицейских частей, особенно тяжкой для партизан была очень холодная зима 1941/1942 года. По данным Центрального штаба партизанского движения, на начало 1942г. на всей оккупированной территории СССР насчитывалось 248 отрядов и групп, в которых находилось 34,5 тыс. “народных мстителей”, и большинство их действовало в Белоруссии. Позже, когда Красная армия начала одерживать на фронте победы, а немцы показали населению все прелести “нового порядка”, численность “народных мстителей” значительно выросла.
              Интересно, что представление о партизанах как добровольных борцах за народное счастье лишь отчасти соответствует действительности: руководство “народных мстителей” с 1942 года под угрозой расстрела насильственно мобилизовало крестьян в красные отряды. До того партизанами были преимущественно чекисты, милиционеры, представители бывшего партсовактива, окруженцы и бежавшие из лагерей военнопленные.
              Центральное руководство “народными мстителями” в общем и целом не доверяло не только местному населению, но и самим партизанам. Начиная с 1942г. в каждом крупном партизанском отряде существовал особый отдел НКВД, который не только боролся со шпионажем и расстреливал “антисоветский элемент”, но и проверял всех и вся на благонадежность. Только в Барановичском соединении партизанских отрядов на начало 1944г. агентурная сеть насчитывала 2000 сексотов.
              Недоверие было во многом обоснованным: руководители партизанских отрядов хронически врали в своих отчетах в центр, постоянно преуменьшая собственные потери и баснословно преувеличивая потери врага. Так, после войны на основе донесений партизан количество убитых врагов оценивалось в полтора миллиона человек. Использовавший немецкие документы американский исследователь Джон Армстронг вывел другую цифру - 45 тыс. человек, половину из которых составляли немцы. В данном случае 95% успехов партизан существовало только на бумаге. Зато отнюдь не на бумаге буйствовал коммунистический партизанский террор, который стал для населения оккупированной области настоящим бедствием. Вот что писал во второй половине 1942г. в донесении в политуправление Красной армии помощник командира 125-го партизанского отряда имени И.В.Сталина Никита Бурцев:
             “Большинство партизанских отрядов питаются, одеваются и вооружаются за счет местного населения, а не за счет добытого в боях с фашизмом. Население проявляет недовольство и говорит: „Немец обдирает, партизанам дай”. При заготовке продуктов и одежды со стороны отдельных партизанских отрядов проявляются элементы мародерства и хулиганства”.
             Следующее свидетельство не менее интересно - оно принадлежит партизану Рудько, воевавшему в бригаде Никитина: “На территории Западной Белоруссии (к которой также относилась и Барановичская область. - А.Г.) сотни тысяч партизан (вероятно, данные преувеличены - А.Г.). Это, главным образом, пленные и окруженцы, вооружены за счет лесов и местного населения (которое подобрало его на полях сражений в сентябре 1939 или в июне 1941г.г. - А.Г.). Оперируют в большинстве своем малочисленными группами в 20-40 человек, неплохо, особенно весной и в период, когда были еще гмины (волости), били немцев. Но это была голая стихия, это была месть пленного за все то, что он видел и испытал у немцев. Теперь же они почти все бездействуют - истощились запасы боеприпасов, ни с кем они не связаны, на 100% оторваны от советской действительности. Установки партии и правительства по вопросу партизанского движения не знают. Живя и бездействуя, они неизбежно превращаются в излишний баланс для крестьянства и восстанавливают крестьянство против партизан в целом. Значит, наносят вред партии и правительству, конкретно происходит это так: когда нет немцев, партизаны свободно расхаживают по деревне, никакой работы с крестьянами не ведут, берут у них коров, овец, хлеб и другие продукты. Когда же появляется карательный отряд, партизаны не сопротивляясь бегут, а крестьян бьют и палят за то, что содержали и кормили партизан. Крестьяне прямо говорят: „На какой черт мне такие партизаны, которые забирают последнее и не могут оборонить меня от немца. Не было бы вас, меня не бил бы и палил немец”.
            Это, во-первых. Во-вторых, крестьянина возмущает метод заготовки (так называемый бомбежки) продуктов, которая происходит следующим образом: Отряд (группа) получает от командования соответствующую деревню-две. Выезжает ночью и подряд забирает в каждой хате все что найдет: сало, масло, сметану, хлеб и др. продукты. Отсюда крестьяне все поголовно прячут. Нередки случаи, когда наряду с продуктами такие „партизаны” обыскивают шкафы, сундуки и берут одежду и сапоги и даже предметы роскоши: одеколоны, часы и др. вещи. Забирают лошадей и повозки для отвоза продуктов, обещая их вернуть, но фактически редко их возвращают. Все это делается без учета социального и экономического положения семьи. Не случайно, когда приезжают партизаны в деревню, играющие во дворе дети, заметив их, бегут в дом и кричат: „Мама, партизаны едут”. И мама начинает прятать все, что имеет.
              Все это происходит потому, что партизаны оперируют в лесах района, но сам район не контролируется, не удерживается и централизованных заготовок не ведут. Помещики и гмины (волости) разбиты, семьи полицейских в основном разгромлены, и крестьянство осталось как единственный источник для добывания продуктов”.
             Так описаны партизаны, которые не имели связи с Центром. Но и “настоящие” красные партизаны вели себя не лучшим образом - например, партийный функционер Дубов так в июле 1943г. описал положение в бригаде им. М.В.Фрунзе, насчитывавшей 650 бойцов. Нелепость его усугублялась тем, что эта бригада состояла преимущественно из молодых местных крестьян, насильно мобилизованных в ряды “народных мстителей”: “Командование бригады боевых задач перед отрядом не ставило, не проводило ни одной боевой операции. Обучением и сколачиванием бригады и отрядов не занималось. В бригаде и отрядах отсутствовала дисциплина, процветало пьянство, мародерство и незаконные расстрелы. Население отзывалось о Фрунзенской бригаде, как о мародерах и бандитах”.
              Врачи, находившиеся в партизанских отрядах, отмечали, что у партизан начинались заболевания из-за того, что в их рационе питания было слишком много мяса. При этом из-за хозяйничанья немцев и “народных мстителей” в ряде районов Западной Белоруссии оставалось по одной корове на 5-7 дворов и по одной лошади на 7-10 дворов.
           Как показывают опубликованные в книге документы, Центральный штаб партизанского движения с 1943г. пытался улучшить дисциплину в рядах “народных мстителей”, прекратить повальное пьянство, как-то регламентировать партизанский террор и снизить интенсивность грабежей и вымогательств, а изнасилования местного населения вовсе пресечь. Партийное и чекистское начальство было также недовольно частыми случаями конфликтов между партизанами, перестрелками соседних отрядов, убийствами одними партизанами других. За подобные “проказы” в отрядах стали расстреливать, наказывать кратковременным заключением или обязывать к выполнению сложного задания. Но толку от таких приказов было мало, и случаи “морального разложения” фиксируются в массовом порядке среди белорусских советских партизан вплоть до лета 1944 года.
             Принято считать, что основным занятием партизан была борьба с оккупантами. Однако приведенные в книге документы показывают, что дело обстояло далеко не так, по крайней мере в исследуемой области. Как пишет Мусял, “нападения партизан лавинообразно росли на протяжении 1942 года. Партизаны целенаправленно нападали на одиноких немецких солдат, полицейских и служащих оккупационной администрации, охранников, бургомистров, хозяйственных работников и других - всех, обвиненных в сотрудничестве с оккупантами; убивали их и грабили. Особенно доставалось имениям и сельхозпредприятиям. Партизаны нападали на них систематически, разрушали оборудование, сжигали здания и уничтожали зерно. Эти операции советские партизаны продолжили в 1943г., так что до конца 1943г. большинство сельхозпредприятий и усадеб было уничтожено... Партизаны Барановичского соединения вели большинство вооруженных акций против добровольческих и самооборонных отрядов, так же, как и против польских партизан из АК. К маю 1944г. были уничтожены не меньше 19 из 26 находившихся в области вражеских пунктов обороны, которые были заняты представителями белорусской (а также - в меньшей степени - украинской, литовской и латышской. - А.Г.) полиции (“самоховы” [“самообороны”]), “казаками” и “белополяками”. Эти акции, как правило, были связаны с репрессиями против гражданского населения”.
            Например, в боевом донесении №070 штаба партизанской бригады “Вперед” об уничтожении гарнизона в деревне Люгомовичи 27 марта 1944 года, значилось: “Во время 3,5-часового боя по неполным данным было уничтожено до 250 немцев и полицейских и до 400 родственников полицейских...”.
           Если массовый террор против коллаборационистов и их родственников был инициативой как самих “народных мстителей”, так и их руководства, то война советских партизан с Армией Крайовой была вызвана преимущественно приказами главы Центрального штаба партизанского движения Пантелеймона Пономаренко. Последний не мог не получить по этому поводу соответствующих санкций Сталина: решение о войне против антинацистских формирований, действующих по соглашениям с западными союзниками, было бы для одного Пономаренко слишком важным политическим шагом.
            Командование АК и командиры боевых формирований первоначально хотели наладить с красными партизанами сотрудничество в борьбе с оккупантами. Однако ненависть главы ЦШПД и Сталина к “польским фашистам”, как именовали бойцов АК советские пропагандисты, была столь велика, что летом 1943г. последовал приказ - разложить польские отряды пропагандой. Позже, в ноябре 1943г., директивы стали более жесткими: взять в плен и/или уничтожить командный состав АК, а рядовых бойцов либо разоружить, либо включить в советские отряды. Подобная операция была проведена, в частности, 4 декабря 1943г., когда командование одного из отрядов АК пригласили на переговоры и арестовали, а после допроса командиров либо отправили в тюрьму, либо расстреляли. Из 310 человек, состоявших в этом польском отряде, во время “спецоперации” было разоружено 230, убито 10, ранено 8. Проводились и другие попытки подобных акций. Последовала вполне предсказуемая реакция: АК в Белоруссии почти полностью свернула бои против немцев и начала сражаться против красных партизан, часто вопреки приказам своего политического руководства, находившегося в Лондоне. Только в одной Барановичской области с мая 1943 до июля 1944г. между отрядами АК и советскими партизанами прошло не меньше 230 боев и вооруженных столкновений.
              Особенно досаждал красным отряд прапорщика Здислава Нуркевича. Командование бригады имени Жукова жаловалось в начале 1944г.: “Банда Нуркевича наносит нам удары сильнее, чем немцы. Она безнаказанно действует в районе Столбцов и Ивенцев. Во время внезапных нападений на деревни она убивает и берет в плен [советских] партизан и связанных с ними людей”.
              О тайном приказе начать боевые действия против АК узнали как сами польские партизаны, так и немцы, с помощью пропаганды охотно подлившие масла в огонь. Поскольку война “народных мстителей” против АК велась по-советски, то есть в сочетании с террором против польского населения, то последнее начало вступать в коллаборационистскую полицию и организовывать группы местной самообороны. Более того, сами отряды АК в Белоруссии стали налаживать контакты с немцами в надежде получить от них оружие, а также поддержку в борьбе против красных. В конечном итоге отряды АК в Белоруссии были разгромлены НКВД и НКГБ в 1944-1945г.г. Причем контакты польских партизан с немцами были использованы в качестве одного из пропагандистских аргументов действий советской власти против Армии Крайовой.

             Заканчивая обзор книги польского историка, можно сделать недвусмысленный вывод о коммунистическом партизанском движении в Белоруссии. В советском политическом лексиконе существовал термин “политический бандитизм” - или, сокращенно, “политбандитизм” - для обозначения антикоммунистической повстанческой и партизанской деятельности. Однако, как показывает исследование Богдана Мусяла, а также опубликованные им документы, это определение неплохо подходит к красным партизанам, сочетавшим масштабные и безоглядные “хозяйственные операции” с истреблением действительных, мнимых и потенциальных противников советской власти, членов их семей и нередко непричастного к военно-политическому противостоянию мирного населения.        

                                                                                                    ©А.Гогун